— Очень просто. Вы меня развяжете, и неожиданно нагрянем.
— Тыбя развязать? — сразу насторожился Дидклеани, а Марьяна, подозрительно прищурившись, горячо запротестовала:
— Ни за шо не развъязуй! Опъять обмане! Нехай тут лежить, а мы з тобою вдвох пидемо!
— Тоже можно, — согласился Хряков. — Так даже еще лучше получится. Вы прикончите капитана, команда растерзает вас, а я поеду в Чуфырию…
На некоторое время воцарилось молчание. И Марьяна, и Гиви сосредоточенно рылись в сознании, перебирая наличные мысли и идеи. Но ничего более подходящего и безопасного, видимо, не отыскивалось.
— А мож и вправду развъязаты? — наконец заколебалась дивчина.
— Пагады! — решил сначала все уточнить Дидклеани. — А если капитана уберем, кто Чуфырию мирить будыт? Украина, Грузия или Россия?
— Чего ж шкуру неубитого медведя делить? Надо сначала главную проблему решить — чтоб акул нам мирить не пришлось. А там уж как-нибудь разберемся — ну, разыграем или на пальцах кинем. Да чего вы боитесь-то? Вас двое, я один, да и команда будет на вашей стороне…
Этот довод заметно приободрил противников. Они, как им казалось — незаметно, перемигнулись между собой и принялись распутывать веревки. Разминая затекшие конечности, майор протянул руку к Черному Гиви:
— Кстати, ты уж и “маузер” верни. Вдруг до свалки дойдет, а ты же с этой системой и обращаться не умеешь. Да и вообще вам, как святым, стрелять противопоказано.
— Ладно, тильки ты першим пидешь! — погрозила пистолетом Марьяна, передергивая затвор. — И не вздумай шуткуваты чи убигты!
— Вот уж не надейся, что я отсюда убегу! — искренне заверил Василий.
* * *
Даже выбраться из трюма, и то не удалось без приключений. Черный Гиви, полезший вторым, зацепился своими штырями за края люка и прочно застрял. Суча внизу ногами, чтобы протиснуться, сшиб с трапа карабкающуюся за ним Марьяну, и та загромыхала со ступенек всеми жестянками. Потирая бока и успокаивая ушибшуюся змеюку, долго искала между мешков и бочек свой “ТТ”. А когда Гиви, кое-как все же сумевший пролезть, нагнулся подать ей руку, то одной из спиц чуть не высадил глаз. Майор подумал, что при желании, он мог бы смыться уже тысячу раз, но в данный момент новые союзники его устраивали. Поэтому он вежливо отстранил Дидклеани и галантно помог Марьяне вылезти. Пояснил:
— Кстати, если помнишь наши прошлые уроки разведки — так вот тебе пятый урок. В нашей профессии постоянно на кого-то злиться нельзя, потому что вчерашний противник может вдруг превратиться в друга.
Здесь было светлее, чем в трюме, и, вытаскивая дивчину, помогая ей отряхнуть клочья пыли и паутины, Василий обратил внимание, что окончательно избавиться от пятнистости ей не удалось. Холмы бюста и ягодиц, тесно прорезанных жгутом набедренника, негритянских тонов так и не приобрели, а дошли лишь до цвета вареных раков. И домики с паровозами, многократно размытые и подновлявшиеся, смотрелись теперь как бы на фоне алой зари. Участливо похлопав по рисункам, посочувствовал ей:
— Ой, Марьяночка, да ты, кажется, обгорела.
— А то ж! Де ж в той Индии сметаны визьмешь, шоб намазатысь? — пожаловалась она. — Тильки ты не разглядуй так, бо смущаешь, а я бильше и покрасниты не могу.
— Чего ж смущаться, раз в баядерки записалась?
— Я ось одного не пойму, — остановилась вдруг Голопупенко, напряженно наморщив лобик. — Як ты казав, шо нам тебе застрилиты нельзя, то я ж в секти душителив! Чому ж мы тебе придушиты не могли?
— Ну, подруга, опять ты за свое! — укоризненно вздохнул Хряков. — А причин я тебе сколько хочешь назову. Например, команда сразу бы туфту распознала. Ты ж сама работница храма, должна знать, что абы как такие дела не делаются. Даже в вашей секте душат-то по определенным праздникам, в святилище, после соответствующих молений, танцев, ритуальных совокуплений…
— Ишь, чого захотив! — игриво заржала Марьяна, грозя пальчиком. — Як трахатысь, то ты сам кого хошь задушишь, ведмедь эдакий!
— Хватыт вам! — возмущенно шикнул Гиви. — Дэлам нада заниматься, а аны какэтнычают!
— Ну и что? — отмахнулся Василий. — Сам-то, небось, в Гималаях вволю накокетничался, а теперь завидно!
— Ни, в тих Гималаях дуже холодно, — поморщилась Голопупенко. — Без штанив сразу задныця мерзне. В поезди краще було…
Подкравшись к капитанской каюте, по очереди заглянули в замочную скважину. Владелец шхуны все так же травил, высунувшись в иллюминатор.
— Ось так с заду подобратысь, да и пидтолкнуты в воду! — возбужденно зашептала дивчина.
— Ага, а потом получить разборку со всей командой? Если еще учесть, что ты бабаханья своего пистолета боишься, а у Гиви ствол только тот, что от природы, да и то неисправный, — охладил ее пыл майор. — Лучше попробуем мирно уладить. Сейчас мы находимся вблизи острова Цейлон — вы, как святые, должны знать, есть ли там какие-нибудь важные места поклонения?
— А як же! Там их дуже богато!
— Да, много храмов, очэнь дрэвних и пачитаемых.
— Вот и отлично. Тогда вашим авторитетом отправим его туда на поклонение святыням.
Дверь была заперта, и Василий поманил Марьяну:
— Раз вы в мою каюту проникали, у тебя должны быть отмычки.
— Ось воны, — указала она на связку в носу и нагнулась к замку, чтобы он мог подобрать.
— Только ты змею придержи, пожалуйста. И колокольчики тоже, — кивнул Хряков на свесившиеся вниз ботала. — А то слишком шумят. Кстати, это что, Никита Афанасьевна такие дала для пущего уважения к священным животным?
— Ни, це я сама зробыла, специально шоб прикрывалы побильше. Я ж стеснительна. А ты чем пялитысь, подбирай ключи скорийше, бо мени неудобно рачци стояты.
Бесшумно открыв дверь, проникли в каюту, и Василий приставил “маузер” к спине капитана:
— Игра окончена. Руки за голову и не рыпаться!
— Извините, еще одну минуточку, — попросил тот и еще разок, покапитальнее, вывернулся наизнанку. Потом повернул обессиленное, бледное лицо и, шатаясь, побрел к дивану. Майор опередил его и, пошарив под подушкой, вынул кривой малайский крис.
— Что ж ты, сын степей, моряком прикидывался?
— Да вот так маху дали… Вроде, все продумали, легенду хорошую сочинили, язык выучил, денег на шхуну у спонсоров нашли, а не учли, что я на море ни разу не был.
— Значит так, — обратился Хряков к спутникам. — Идите на палубу и взбунтуйте команду, а я его пока покараулю. Только пистолет, Марьяна, ты лучше спрячь. Понимаешь, святая со шпалером как-то нехорошо смотрится.
Стыдливо отвернувшись, она засуетилась, пихая “ТТ” под жовто-блакитный набедренник, но сей наряд, сделанный из именного лифчика, оказался слишком узким, и высовывались то рукоятка, то ствол, вызывая совсем уж неприличные ассоциации, С подозрением глянула на майора:
— Ни, тоби не оставлю! Лучше заховаю десь подальше!
Скользнув следом к двери и убедившись, что союзники удалились, Василий подмигнул капитану:
— Кстати, уж с тобой-то мы могли бы и договориться. Конечно, если твое руководство поменьше будет с Байконуром выдрючиваться.
— Какой еще Байконур? — изумился тот. — Я из Башкирии.
— Да ну?! А зачем же тогда Назарбаева себе наколол?
— Это не наколка, а переводилка. И не Назарбаев, а Ким Ир Сен. Я ж по паспорту из Малайзии.
— А-а-а, понятно. Слушай, тогда ведь вообще все проблемы снимаются. Раз из Башкирии, то ты в моем федеральном подчинении.
— Разве? — засомневался капитан. — Нет, у нас же приняли решение о самостоятельной разведслужбе…
— Так это когда еще было! А как раз в день отплытия мне передали, что подписали с вашей разведкой договор о разграничении полномочий. И большой привет тебе от твоего начальника, полковника Ишанова.
— Какой еще Ишанов? — недоуменно заморгал квази-моряк. — Мой начальник — полковник Шамигулов.
— Правильно. Молодец. Это я тебя проверял, тот ли ты, за кого себя выдаешь. Привет тебе от Шамигулова. Кстати, велели передать, что на прошлой неделе сменились пароли. Тебя должны спросить: “Как повысить непотопляемость флота?” — а ты должен ответить: “Строить дерьмовые корабли”. Запомнил?
