Когда спецсамолет спецпредставителя президента России заходил на посадку в спецаэропорту Чуфырии, высокий государственный деятель собрал в своем салоне советников и помощников, чтобы напоследок еще разок уточнить с ними стратегию и тактику делегации:
— Итак, самая главная и трудная задача сейчас — усадить враждующие стороны за стол переговоров. А дальше-то уж как-нибудь, помаленечку…
Но действительность сразу же перепутала все планы. Лидеры северных и южных чуфырцев вдруг встретили спецпредставителя у трапа, крепко обнявшись друг с другом. А при ближайшем рассмотрении стало ясно, что порознь они просто не устояли бы на ногах. От толпы встречающих, где тоже перемешались северные с южными, не выказывая при этом ни малейших антипатий, разило спиртным на все летное поле. А почетный караул, хотя и старался держаться в строю, но икал и заметно пошатывался. Все наперебой выкрикивали невнятные здравицы во славу России, а из приветственной речи высокого гостя о необходимости сесть за стол переговоров оба местных лидера, похоже, уловили лишь слова “сесть за стол” и ответили на них бурным ликованием.
Спецпредставитель глазами поискал в своей свите генерала Свистоплясова из разведки ФСБ и неслышно спросил: “Ваши сработали?” Тот показал, что уточнит, обернулся к своей свите, и поманил полковника Ломового:
— Твои?
— Мои.
Не оборачиваясь и не поднимая руки, генерал незаметно нащупал ладонь полковника и крепко пожал. Уголком рта шепнул:
— Кто действовал?
— Майор Хряков, — так же тихо, одними губами, доложил Ломовой.
— Высочайший класс! — удовлетворенно кивнул Свистоплясов. — Готовь представление к награде. На обратном пути подсунем, чтоб сразу на доклад президенту попало.
Ломовой начал искать среди встречающих майора, чтобы представить его лично, но углядел далеко не сразу — Хряков любил возникать неожиданно и как бы ниоткуда. А когда возник, полковник понял, что в таком виде перед начальством ему появляться не стоит. Сделал знак, чтобы тот выбрался из толпы в сторонку и сам постарался тихонько отделиться от делегации:
— Ну, здравствуй! Как ты тут?
— Как видите. Задание выполнено, — тяжело прохрипел Василий, устало хлопая мутными глазами.
— Уже оценили. Поздравляю. Велено к награде представить.
— Эх, да мне б пивка! — мечтательно вздохнул майор.
— Ладно уж, сообразим! Заслужил! — по-отечески добродушно усмехнулся Ломовой. — Сейчас спрошу у стюардессы, в самолете должно быть. А ты лучше не маячь, садись в замыкающую машину. По дороге поговорим.
— Погодите! — упрямо задержал его Хряков. — Вы там подскажите нашим, чтоб позицию заняли потверже. То есть чтоб сначала переговоры, а уже потом за стол. Они сейчас с такого бодуна, любые условия подпишут, абы поскорее до опохмелки дорваться.
“Надо же! — с невольным восхищением подумал полковник, — В таком состоянии, а как о деле соображает!” Поспешив сообщить начальству эти важные данные и сгоняв одного из телохранителей за пивом, Ломовой как раз успел к отъезду кортежа и плюхнулся в машину, передавая на заднее сиденье закрытую сумку, волшебно позвякивающую тяжестью стеклотары. Майор ловко, с хлопком, поддел пробку мушкой “маузера” и жадно присосался к горлышку. Облегченно вздохнул, утирая со лба испарину:
— Уфф… Хоть снова человеком себя чувствуешь…
— Ну тогда докладывай, как же тебе такое удалось-то?
— Ничего особенного. Вы ж сами говорили, что чуфырцы согласны мириться только когда северные признают себя южными или южные северными. Вот и оставалось довести их до такой кондиции, чтоб север от юга уже не отличали. А с технической стороны вышло еще проще. Со своими ореликами… то есть, с малайскими пиратами, захватил я танкер с паленой водкой. Да нет, вы не волнуйтесь — он ведь вроде как ничейный был, уж мафия-то нам за него претензий не станет предъявлять. А потом курс — сюда. Причалили наугад, в расположении северных. Представляюсь им, так мол и так, я — русский офицер, честь имею. Они, понятно, обрадовались, что Россия их поддерживает, сразу инструктором назначили. Ладно, соглашаюсь, проведу с вами учения. Только современная военная наука выделяет на первый план психологический фактор. А значит, чтобы научиться воевать, как русские, надо сначала научиться пить, как русские. А потом, чуть они завелись, я и подначил — дескать, южные хвастают, что запросто северных перепьют. Они в крик, за оружие, в атаку, а я разъясняю: если и перебьете их всех, то превосходства все равно не докажете. Давай, мол, лучше пригласим их и проверим — танкер большой, на всех хватит. И все. Дальше уже само собой пошло…
Ломовой похвалил, но по должности все же счел нужным и пожурить:
— Сработал ты все здорово, но сам-то чего ж так налимонился?
— Ну-у, товарищ полковник! — укоризненно надулся Хряков. — Что ж, все вокруг будут гудеть на халяву, а я — трезвым ходить?
И Ломовой понял, что он прав, со щемящей доброй грустью вспомнив вдруг собственную боевую молодость, пограничную заставу и судьбу захваченной у контрабандистов цистерны спирта. Признавая в душе, что, наверное, даже завидует майору, ностальгически вздохнул:
— Извини, не подумавши сорвалось. Тогда ведь, пожалуй, и не поверили бы, что ты русский, еще приняли бы за какого-нибудь хлюпика из ЦРУ. Да, чуть не забыл, — порывшись в дипломате, достал сверток в промасленной оберточной бумаге. — Тут тебе буфетчица Фрося передала — бутерброды, сардельки какие-то. В последний момент к самолету прибежала. Небось, жрали-то без закуски?
— Да я уж не помню. Не до того было, — пшикнул Хряков очередной пробкой и зашуршал свертком.
* * *
Кортеж подрулил к зданию правительственной резиденции, прорубленному на две части глубокими траншеями и опоясками колючей проволоки. Часовые у дверей кое-как держались на ногах лишь из-за того, что опирались на карабины, но, тем не менее, с завистью посматривали на караульное помещение, где вовсю звенело и булькало. А на стенах там и тут были расклеены свежие приказы коменданта, объявлявшие комендантский час для зеленых чертей. Переговоры предполагались в узком кругу, и Ломовому присутствовать на них не требовалось. Разминая затекшие в дороге ноги, он хотел было по старой пограничной привычке прогуляться к демаркационной линии, однако Хряков вовремя предупредил:
— Не ходите туда. Опасно.
— Заминировано?
— Нет. Заблевано.
И полковник, опять примостившись в машине, начал составлять доклад о проведенной операции.
— Пожалуй, представим тебя к ордену “За заслуги перед Отечеством второй степени тяжести”.
— Еще нужно поощрить лейтенанта Зеленкина из экономического отдела, здорово он мне помог, — походатайствовал Василий. — И особо отметьте капитана Вахитова из разведки Башкортостана. Кстати, проблему с ними я попутно тоже решил, де-факто они нам уже подчиняются. Так что поощрить их с нашей подачи было бы полезно. От наград-то не откажутся, а тем самым признают и подчинение де-юре.
— Тонкий ход, — не смог скрыть одобрения полковник и еще раз внутренне отметил поразительный талант Хрякова решать столь сложные вопросы даже в самом абстрактном виде.
Как и предсказывал Василий, переговоры закончились очень быстро и по результатам далеко превзошли самые смелые надежды.
— Все подписали! — радостно сообщил Ломовой, отлучившись к генералу. — Единственная заминка была — никак не могли вспомнить, из-за чего же, собственно, поссорились. А теперь осталось уточнить лишь технические детали — ну там, сколько голубых касок сюда направлять…
— Да голубых-то не стоит, — авторитетно посоветовал майор. — Тут и баб хватает…
* * *
Неофициальная часть тоже длилась недолго — то ли обоим лидерам Чуфырии уже много не требовалось, то ли сам спецпредставитель президента решил поскорее ее закруглить по состоянию здоровья. И его кортеж вместе с нахлынувшими массами иностранных репортеров отправился осматривать позиции противоборствующих сторон. Картины по пути открывались примерно одинаковые. На обширных пространствах, где еще недавно люди резались друг с дружкой, теперь уже все нарезались.
