Фрэнк на вершине горы (СИ) - Алатова Тата

— Что? — у нее даже рот распахнулся от удивления, очень похожего на надежду. — Правда?! Да нет, не может быть, он никогда в жизни не оставит свой драгоценный дом, скорее меня изведет, чтобы я его не нервировала.

— Так, никто никого не изводит без моего разрешения, — встрепенулась Тэсса. — Дебора, ступай домой и позови меня, когда муж вернется. Эллиот, марш на холм, к Эрлу. Всё, следующий.

— Следующий — это я, — Джон встал и на удивление легкой походкой приблизился к столу. Опершись подбородком на скрещенные пальцы, Тэсса с интересом наблюдала за легкостью его движений.

— Что с суставами? — спросила она.

— Заработал твердостью духа, — важно объявил Джон. — Явилась среди ночи красивая девка и как давай меня соблазнять. Но я кремень! «Прости, дорогуша, — отказал я ей решительно, — но я собираюсь быть верным Бренде до конца дней своих…» И вот, значится, за стойкость красивая девка мне колени и починила.

— Удивительная история, — восхитилась Тэсса. — А ко мне зачем?

— Дату свадьбы выбрать.

Тут она снова перевернула табличку на своем столе, сменив «шерифа» на «мэра». Дебора и Эллиот вместо того, чтобы пойти, куда их отправили, уселись на диван рядом с Джулией и с интересом прислушивались к разговору. Кажется, им просто не хотелось расставаться друг с другом.

— Посмотрим-посмотрим, есть ли у меня окно в плотном графике, — проговорила Тэсса официальным тоном, открыв пустой ежедневник. — Что, если мы проведем церемонию в августе?

— А что, если на следующей неделе?

— Договорились, — охотно согласилась она и захлопнула блокнот. — Уточню на всякий случай: Бренда ведь сказала «да»?

— Нет.

— Как это — нет?

— Ну, я еще не спрашивал, — добродушно-ворчливо сказал Джон. — Надо ведь сначала все подготовить, а потом уже суету наводить.

Тэсса ухмыльнулась, живо представив себе, как Джон делает предложение за час до церемонии и Бренда идет под венец в садовой шляпе и резиновых сапогах. Нет, мужчины могут состариться и превратиться в сморщенных пеньков, но никогда не научатся понимать женщин. Смешливо переглянувшись с Деборой Милн, она решила как можно быстрее покончить со своими служебными обязанностями. Очень уж Тэссе не терпелось вернуться домой и посмотреть, что там так увлеченно рисует с ночи Холли.

При воспоминании о страстном безумии, охватившем их всех при свете луны, у нее снова по венам потекла горячая лава. Ах, если бы можно было всю жизнь провести, занимаясь любовью!

— Джулия, а у тебя-то что?

— Сущий пустяк, — безмятежно произнесла та, — можете и дальше обсуждать свои великие проблемы, мне совершенно некуда спешить.

— И все-таки?

— Мэлоди пропала.

— Пропала или прячется? — насторожилась Тэсса, а Фанни так и ахнула, уронив тряпку.

— Батюшки! — воскликнула она. — Это наше морское чудище ее притопило, точно вам говорю. Довела бедолагу противная девчонка.

— По порядку, — попросила Тэсса. — Джулия, когда именно ты видела племянницу в последний раз?

— Вчера вечером, когда целовала девчонок перед сном. Утром ее уже не было.

Ну, времени пришло всего ничего — с одной стороны. С другой, это же была Мэлоди, от нее всего можно ждать.

— Кажется, ты не очень-то волнуешься, — обвинила Джулию Фанни.

— Не очень, — спокойно согласилась та. — Мне сложно поверить, что с Мэлоди на самом деле могло случиться что-то плохое. Скорее всего, она бродит где-то по берегу или тренируется ронять деревья взглядом.

— Или сломала ногу на скалах и истекает кровью! — всполошенно воскликнула Фанни. — Необходимо немедленно начинать поиски!

— Да, — задумчиво согласилась Тэсса, — начинайте. А я пока поболтаю с Моргавром.

Как долог и тернист порой бывает путь домой.

***

— Холли Лонгли не может всерьез меня уволить, вы бредите, — уверенно сказала Мэри, неприязненно разглядывая заявившегося к ней адвоката самого прохиндейского вида.

— Послушайте, дамочка, — развалившись на стуле в на редкость вульгарной позе с широко расставленными ногами, процедил Энди Льюис, — меня порекомендовал мистеру Лонгли человек, отсидевший за убийство.

— Фрэнк Райт.

— Точно. И мистера Лонгли сопровождала особа, способная причинить настоящие неприятности.

— Тэсса Тарлтон.

— Именно.

— Всего лишь два маргинала, которые не имеют никакого веса в реальном мире, — безмятежно сказала Мэри. — Я внимательно изучила биографии их обоих и пришла к выводу, что никакого особого интереса эти люди не представляют. Холли известен своими экстравагантными вкусами. Однажды он провел два месяца на парижской улице, наблюдая за старой цветочницей, которая завораживала его своим асимметричным лицом. Так появилась картина «Калейдоскоп в разрезе тычинки». Сейчас он находит свое вдохновение в так называемой влюбленности… Но при чем тут моя работа?

— Мой клиент уверен, что вы нарушили этические нормы, растиражировав скандал, связанный с его последним интервью.

— И где же премия за мои старания? — выгнула бровь Мэри. — Скандал — это топливо для славы.

— То, что мистер Лонгли не требует внушительной компенсации, — само по себе хорошая награда.

— Мистер Лонгли заблуждается, если думает, что может уволить меня безо всякой причины. Я обращусь в суд, а он терпеть не может никаких тяжб. Так ему и передайте, уверена, он немедленно передумает.

— Мистер Лонгли, может, и не любит судиться, — ухмыльнулся проходимец, — а вот я обожаю.

Мэри мрачно сложила руки на груди. Кажется, дело принимало крайне неприятный оборот.

Глава 29

Эмиль Ларс, напевая, вырулил на трассу, радуясь тому, что и колдобины, и Нью-Ньюлин остались позади. Хватит с него пугающего очарования этого местечка. Он искренне надеялся, что не вернется туда никогда и что вопросы, которые так и роились в его голове, навсегда будут забыты после возвращения в нормальную жизнь.

Тэсса Тарлтон царапала какой-то очень болючий нерв в его душе, заставляя беспокоиться о собственном будущем. Есть ли жизнь после инквизиторства, и как стареть, если ты разучился полноценно чувствовать? Нет, лучше не забивать себе этим голову раньше времени — еще неизвестно доживет ли он до этой самой старости. Не сказать, чтобы смертность в ордене была слишком высокой, но и не нулевой все же.

— Ну, наконец-то мы можем с вами спокойно поговорить, — прозвучал детский голос за его спиной, и Эмиль нахмурился, посмотрев в зеркало. С заднего сиденья ему улыбалась рыжеволосая девчонка, крайне довольная собой.

— Ты кто такая? — буркнул он, мысленно рисуя себе жирный минус: как это он так задумался, что не ощутил чужого присутствия в салоне? Если на работе об этом узнают, то на пару месяцев снимут с оперативки, как пить дать.

— Мэлоди, — сообщила девчонка, ловко перебираясь на переднее сиденье. — Будущий инквизитор.

— Да неужели?

— Ну вы же дадите мне рекомендации?

Выругавшись, Эмиль притормозил на обочине, с тоской понимая, что придется возвращаться. Не оставлять же ребенка на дороге.

— А может ты сама дотопаешь до дома? — со слабой надеждой спросил он. — Всего-то семь миль по хорошей погоде… К ужину будешь в Нью-Ньюлине.

Девчонка ответила тем особенным взглядом, каким умники-подростки смотрят на глупых взрослых.

— Уж как-нибудь доберусь, — ответила она высокомерно. — Ну так что, мы договорились? Замолвите за меня словечко в ордене?

— Разве Тарлтон тебе не объясняла, как все происходит? Через пару лет ты пройдешь обязательное тестирование…

— Но ведь рекомендация надежнее какого-то тестирования.

— Какая ересь, — раздраженно процедил он, совершенно выведенный из себя этими глупостями. — Признайся честно, это Тарлтон тебя подослала, чтобы я опять вернулся в ваш заколдованный Нью-Ньюлин? Или что на самом деле у тебя на уме?

Девчонка нахмурилась, недовольная.

— Вам что, жалко? — спросила она скорее сердито, чем обиженно.