Пой. История Тома Фрая - Коста Габриэль

– А потом, а потом? – Том писал и задыхался от нетерпения.

– А что потом? Я встал и ушел. Знаешь, уходить оказалось не так сложно. – Ричард довольно хмыкнул. – Пусть моя дорогая сестричка учится в этой клетке. В общем, у меня есть кое-какие сбережения на первое время. Отец еще не догадался о моей пропаже и не заблокировал карточки.

– Дружище, позволь узнать, куда ведет твой путь? Куда придешь ты? [113] – Том вновь начал испытывать стул на прочность. Поп-музыка – это то, что однажды убьет его.

– Вероятно, сюда… – прошептал Ричард, но Том все равно услышал. И больше не пел, не писал, на лице появились удивление и немой вопрос. – У меня не так много денег… Не было времени выбирать квартиру и работу. Я боюсь, что пока буду ждать ответ от издательства, просто вернусь домой. – Он замолчал. – Но, Том, мне нельзя домой. Коробка в подворотне милее отчего дома. Я умоляю тебя… Если Дилан не против, то я прошу какое-то время перекантоваться у вас. Пару недель. Может, чуть больше, может, чуть меньше. У меня даже нет обуви… Господи, у меня нет обуви! – шокировано воскликнул Ричард.

«Ну вот и пришло время, дружище, тебе столкнуться с реальностью. Я прямо вижу, как у Ричарда сходит эйфория и утихает адреналин. Дилан явно не обрадуется, когда увидит этого парня… Если он чувствует хоть каплю вины и раскаивается, то не будет против. Особенно с учетом того, что это всего на пару недель. У меня даже мысли не возникнет выгнать друга на улицу в таком виде. Я, может, и придурок, но не совершу эту ошибку дважды. Я больше не предам веру Ричарда в нашу дружбу из-за мнения Дилана, а тому придется смириться с этими длинными ногами, очередным книжным увлечением, отсутствием европейской еды. Зато гуакамоле, бурито и острые соусы станут частыми гостями на столе. Нужно будет перетащить диван в репетиционную комнату. И все же… Как сильно я соскучился по этому забавному поведению, вездесущим ногам и, черт с ним, заумным фразам на разных языках. Ценить, и правда, начинаешь, только когда потеряешь. И, возможно, в первый раз за все время пребывания в Нью-Йорке я чувствую себя дома…»

Том незаметно сильнее сжал свою доску.

– Мы купим тебе обувь, – написал он и улыбнулся наивности друга, потом стер. – Будешь спать на диване в репетиционной. – Ричард прищурился, читая выведенные мелким почерком слова, и кивнул. – Но подъем у нас… Нестабильный. – Том дождался, пока сообщение прочтут, и написал новое. – Встаем, когда нужно.

– Это мелочи. Тот факт, что ты поговоришь с Диланом насчет меня, уже большое дело. – Тому не нравилось, как Ричард говорил о Дилане. Он будто знал, что все не так хорошо, как кажется на первый взгляд. Возможно, это была банальная человеческая вежливость – спрашивать всех жителей квартиры, или страх нарваться на переменчивое настроение Дилана. Тому хотелось верить в друга, но тот давно не читал книг из английской классики и надеяться на излишнюю обходительность не стоило. – Блин, я так соскучился по ворчанию Джека. Как думаешь, мы сможем съездить к нему в гости, пока он всех нас не забыл? – Ричард улыбнулся и неожиданно ойкнул. – В смысле, когда он переедет в кампус. Домой нельзя.

– Да, нельзя, – письменно согласился Том. – Я планировал попытаться поговорить с ним по видеосвязи. – Он стер. – Джек тоже молчит в последнее время. – Том с удивлением осознал, что забыл, когда в последний раз связывался с другом. – Давай позвоним ему. – Он улыбнулся. – Соскучился, но только не по его рингтону.

– Нам повезло, что он далеко отсюда и никакой безвкусной электронщины не будет. Даже мне тяжело слушать это. – Ричард пожал плечами и усмехнулся, наблюдая, как Том взял в руки телефон и начал искать в контактах Джека. – Давай я пока не буду высовываться? Сделаем ему сюрприз. – Том кивнул и нажал на вызов.

Телефон не подавал никаких признаков жизни десять секунд, а потом начали раздаваться гудки, но Джек не спешил брать трубку. И тут сердце Тома подскочило к горлу, чтобы потом сразу рухнуть на первый этаж. Еле слышно, почти на грани с тишиной откуда-то из коридора доносились знакомые до боли переливы отвратительной музыки. С битый с толку Том захлопал глазами от шока. Джек не брал трубку, Ричард сел под таким углом, чтобы его не заметили. Но, вероятно, их друг вообще не собирался отвечать. Не веря в происходящее, Том встал и направился к входной двери. Ричард прошептал что-то с кухни, не меняя позицию, а звук становился все отчетливее с каждым шагом. Рассудок твердил о невозможности происходящего, а сердце ныло и трепыхалось лишь от одной призрачной надежды. Том взялся за ключ и повернул, переместил ладонь на дверную ручку, медленно открывая. Звук прекратился вместе с гудками, и Том пообещал себе в случае ошибки сразу отправиться к доктору. Так люди и сходят с ума, не иначе.

«Да быть не может!»

Дверь открылась.

– Черт, ты позвонил прямо в тот момент, когда я вышел из лифта, – с усмешкой сказал Джек. Вселенная сегодня бросила все силы, чтобы удивить Тома. Слегка загорелый, в любимой желтой футболке и шортах, друг, а не слуховая галлюцинация, стоял перед ним. – Привет, Том. Сюрприз!

Том не успел и рта открыть, как его перебил Ричард:

– Обойдешься! Думал шокировать Тома? Ха! Смотри не упади, любитель бургеров! – Ричард вылетел из кухни и кинулся к ним. Том успел только заметить пораженное лицо Джека, как длинные руки сгребли их обоих в крепкие объятия. – Придурок! Джек, ты такой придурок! Как же я тебя люблю!

– Я тоже тебя люблю, больной дурак, готовься задохнуться от объятий!

– Готов!

«Непонятно, каким образом Вселенная, так обожаемая Джеком, привела их к моему порогу в один день, но чувство целостности, посетившее меня при встрече с Ричардом, усилилось. Дом – не просто слово. Кто-то закрывает глаза в каменных джунглях и видит наяву зеленные и бескрайние прерии родной фермы, кто-то преисполняется теплотой ностальгии от запаха супа бабушки, а для меня – это цветы, улыбки друзей и песни. И казалось, что одна из самых важных частей исчезла из моей жизни навсегда и уже ничто не будет прежним, и это не исправить. Однако сейчас ко мне вернулись мои друзья. Дом – это далеко не место, где ты спишь и ешь, а именно люди, живущие вместе с тобой. Ты можешь переезжать хоть каждый второй день, но пока у тебя с собой собака, родители и любимый цветок, ощущение дома никогда не покинет сердце. Я всегда крутил в голове подобные мысли, менял под свой лад, отказывался и вновь возвращался к ним. Мама ушла. Я понимаю. Мне всегда будет больно, но как сказала Оливия… не подобной жизни она хотела для меня. И сейчас, стоя посреди коридора в объятиях двух любимых придурков, я улыбаюсь. Буду продолжать улыбаться ради нее».

– Ты, небоскреб, откуда вообще здесь взялся? Я думал, папаша сколотил тебе золотую клетку и запер в университете! – Джек отстранился и потрепал Ричарда по голове, пока тот жмурился и пытался отойти в сторону. – Том, а ты вообще не думал податься в экстрасенсы? Весь сюрприз испортил! Думал, зайду такой и бах, привет, все дела. Как снег на голову в июле. А через минуту ты исполняешь какую-то белиберду!

– Здесь собрались всех, кого я так люблю. – Том медленно закачался из стороны в сторону в такт песне. – Мои друзья, моя семья… [114]

– Как же я скучал по всему этому! По твоему голосу и глупой физиономии Ричарда. Я и не осознавал, насколько соскучился, пока не увидел вас двоих. – Джек не мог сдержать улыбку. – Пустишь к себе? Или врата сегодня охраняются?

– Дилана нет дома, – ответил за Тома Ричард, пока тот, фыркая, вернулся в квартиру. Он в шутку попытался закрыть дверь, но наглые руки протиснулись в щель. – Нет, не поступай с нами так! Ведь если Дилана нет дома, он в городе. Не оставляй нас один на один с Нью-Йорком, где бродит он!

«Да что ж вы такие догадливые-то?!»

– Слушай, Рич, а ты почему говоришь, как нормальный человек? – Джек вошел в квартиру и замер в коридоре. Друг пожал плечами. В это время из кухни вернулся Том с доской в руках. – Кстати, есть что пожрать?