Истории замка Айюэбао - Вэй Чжан

— Думаю, нет ничего сложного в том, чтобы вести сдержанную жизнь, живя среди шлюх.

Она застыла, пытаясь понять, относит ли он и её к этой категории, и в конце концов решила, что это не подлежит сомнению, однако больше всего её огорчало то, что из-за большой нагрузки на работе она что-то упустила. Она сказала:

— Как бы мне хотелось вместе с вами разок заночевать в стоге…

Он запустил пальцы в её густые волосы и стал их расчёсывать:

— Ну что ты, я должен как следует заботиться о тебе, ты же женщина. — Он выделил голосом последнее слово.

…Машина подъезжала к прибрежной рыбацкой деревне. Замелькали тростниковые крыши деревенских хижин. Она впервые увидела эти выросшие на прибрежной почве строения, похожие на грибы, и её так и подмывало попросить остановить машину. Обе руки её спутника лежали на руле, он смотрел прямо перед собой и явно не собирался любоваться случайно попавшимся на пути пейзажем. Она была не в курсе предыдущей поездки Чуньюй Баоцэ в эти места, поэтому ни о чём не подозревала. Автомобиль обогнул живописную деревушку и устремился прямо на север.

— Куда мы едем?

— На пристань, конечно.

Только теперь она вспомнила, что сейчас они направлялись на некий загадочный остров, потому что там есть «кое-что». Она не стала уточнять, что имеется в виду. Когда они добрались до пристани, оказалось, что та совмещает в себе рыбацкий порт и причал для пассажирских перевозок. Здесь было грязно и воняло. Прямо на машине они въехали на палубу парома. Переправа должна была занять всего сорок минут, выходить из машины они поленились. Море было прекрасно. После того как паром отплыл от берега на сотню метров, взор захлестнула необузданная красота: кругом расстилалась бескрайняя синева, ещё ярче и глубже, чем синева неба. Море напоминало романтичного мужчину, а небеса — невинную девушку. Высунувшись из окна машины, Куколка наслаждалась каждой минутой этой переправы.

Остров был безлюдным и оказался намного больше, чем выглядел издалека. Он состоял из трёх объединённых между собой островов примерно равной величины, а по масштабам застройки больше напоминал средних размеров городок. Гарнизон располагался на самой важной позиции, остальную территорию занимали рыбацкий посёлок, заросли дикой ивы и песчаные отмели. Большинство пассажиров парома, сойдя на сушу, торопливо разошлись по своим делам, и только двое — председатель с Куколкой — оставались в машине, припарковавшись на косогоре возле пристани. Чуньюй Баоцэ с волнением взирал на противоположный берег, его зубы слегка обнажились — так бывало только в моменты, когда он забывался, увлечённый какими-то мыслями. Куколка проследила за его взглядом и увидела деревню, которую они проезжали перед тем, как сесть на паром. Он долго смотрел туда сосредоточенным и нежным взглядом. Куколка недоумевала: почему же они тогда не задержались там подольше? Почувствовав на себе её пристальный взгляд, он отвёл глаза и равнодушно пояснил:

— У главы той деревни похитили жену и увезли на этот остров.

Они поселились в одноместных номерах в лучшей гостинице на острове. Свежий морской ветер, пропитанный запахом рыбы, нахлынул и больше уже не покидал их. Поужинать они зашли в один из уличных ресторанчиков, сели под открытым небом и сделали заказ. Это место, бурлившее жизнью, так и манило. Чуньюй Баоцэ предложил Куколке надеть длинное просторное платье отвратительного тёмно-коричневого цвета, а также тёмные очки. Наряд получился таким уродливым, что не за что было зацепиться взглядом. Председателя раздражало, когда на Куколку пялились. Сваренные на пару морепродукты принесли и поставили на их столик вместе с пивом.

— Алкоголь здесь слишком лёгкий, в основном поддельный, — заметил он, отхлебнув глоток.

— Ну так не пейте, — ответила она, забрав у него стакан.

Но Чуньюй Баоцэ взял его снова:

— С этим парнем непросто иметь дело, жаль, что за жёнушкой недосмотрел. Одному младшему лейтенанту из островного гарнизона хватило пары взглядов, чтобы её увести.

Куколка, перестав чистить креветку, ответила:

— Наверняка это преувеличение.

— Ты зря удивляешься, бывают на свете такие выдающиеся таланты.

— Вы их чересчур превозносите, на самом деле это обычные негодяи.

Чуньюй Баоцэ залпом осушил свой стакан:

— Смотри-ка, опять ты лицемеришь. У меня уже давно появилась мысль как-нибудь пригласить на обед твоих Хромого и Тощего, а заодно этого деревенского главу и младшего лейтенанта, мы бы с ними посидели, выпили бы. Вот было бы занятно!

Куколка покраснела, крылья носа затрепетали:

— Что за вздор!

— Больше всего меня интересуют такие люди, как они. Кто-то собирает рыбацкие запевки, а я вот коллекционирую страстных любовников.

Куколка перестала обращать на него внимание. После ужина они прогулялись по округе. На улицах грязь и мусор, архитектура ровно такая же, как и в любом другом посёлке.

— Почему у нас не строят приличных, чистых городов? Очень странно.

Проходя мимо гадателя, сидевшего на улице в свете фонарей, Куколка обошла его стороной, однако Чуньюй Баоцэ, посмеиваясь, подошёл к нему и, выслушав предсказание, достал деньги.

— Что может быть ценнее таких услуг, — сказал он.

— Да это сплошной обман.

Он покачал головой:

— Бывает, что предсказывают верно, — это уже настоящий талант.

Они купили путеводитель по достопримечательностям острова, и Чуньюй Баоцэ ткнул пальцем в одно из мест:

— Ага, нашёл, вот здесь.

По возвращении в гостиницу они сразу отправились в постель. Никто из них за всё время, посвящённое любви, не проронил ни слова. Тряска в потрёпанном джипе имеет особое свойство: от неё просыпается бурное возбуждение. Куколка ощущала его отросшую за день щетину, жёсткую и колючую, как стальные иглы.

На следующее утро они отправились в местный «лесопарк». Растительность в этом парке была довольно низкая и негустая, так что лесопарком он был назван скорее в подражание другим и просто для пущей солидности. Но в парке имелся птичий питомник, так что там было на что посмотреть: австралийская сипуха высотой в половину человеческого роста стояла спиной к посетителям, но лениво поворачивалась, когда хлопали в ладоши. О небо, своим круглым личиком она походила на прелестную и застенчивую деревенскую девушку.

— Луноликая, — резюмировал Чуньюй Баоцэ и направился к другому вольеру.

Когда они шли по длинному коридору, мимо них прошла невысокая женщина-дежурная. Он следом за ней вернулся к вольеру с сипухой. Женщина была ростом чуть выше полутора метров, правильных пропорций, обжигающий взгляд больших чёрных блестящих глаз навеки оставался в памяти всякого, кто её видел. Куколке показалось, что лицо этой женщины покрывала какая-то особая гладкая, блестящая субстанция, однако, приглядевшись внимательно, она не обнаружила на нём ни грамма косметики. Было ощущение, что перед ней кукла из каучука. Походка мягкая и пластичная, как у кошки, даже миниатюрные ладошки походили на кошачьи лапки: такие же ловкие, округлые, мягко очерченные. Куколка почувствовала, как Чуньюй Баоцэ затаил дыхание, и сразу поняла, что эта женщина и есть то самое «кое-что». И если она не ошиблась в своих догадках, то эта женщина — жена главы деревни, что на противоположном берегу. Куколка придирчиво спросила себя: она красива? Ответ был не столь однозначен. Однако от этой женщины-статуэтки исходило нечто такое, что захлёстывало и лишало дара речи, но это были не кокетство и не красота, не поэтичность и не сексуальность; это была какая-то полнокровность и сочность с нотками озорства и искренней простоты, в общем, словами не описать. Пока она рассматривала женщину, председатель совета директоров вздохнул:

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!

Куколка увлекла его в сторонку и не без возмущения спросила:

— Неужели это было так важно?

— Разумеется, это очень важно.

В оставшееся время они кое-как пробежались по остальным вольерам, а затем задержались у вольера с сипухой. Та миниатюрная женщина была всё ещё там, сипуха обратила своё круглое личико к ней и моргала — то одним глазом, то другим. В этот момент сбоку скрипнула дверь, и Чуньюй Баоцэ, будто что-то почувствовав, повернулся и сразу же увидел мужчину в униформе; на груди у него был бейджик с надписью «Директор питомника». Мужчина по росту не тянул даже на метр семьдесят, квадратное лицо с плоским носом было цвета глины, плечи узкие, на лице несколько родимых пятен. Мужчина направился прямиком к женщине и начал что-то ей нашёптывать. Чуньюй Баоцэ сделал несколько шагов к ним и остановился в пяти-шести метрах, делая вид, что рассматривает сипуху, а сам время от времени поглядывал в их сторону.