«Гонолулу Кофе Экспириенс Центр» оказался ярким и гостеприимным заведением неподалеку от квартиры Робин, на перекрестке двух оживленных улиц. Она, должно быть, не раз проходила мимо, даже не обратив внимания, но теперь с интересом вглядывалась в здание, ища следы его прошлого. К их восторгу, в вестибюле обнаружилось несколько черно-белых фотографий, аккуратно вмонтированных в стены вестибюля.
– На одной из них, может, и бабушка Джинни, – предположила Эшли, указывая на эффектный снимок группы молодых людей, собравшихся вокруг маленькой спортивной машинки. Сзади официантка несла поднос с жареной курицей, а на парковке толпились остальные.
Робин вгляделась в фотографию, словно надеясь перенестись в сорок первый год, когда здесь еще царил мир, даже если над Гавайями уже сгущались тучи. Она поежилась при мысли, что бабушка Джинни вполне могла оказаться среди жертв страшного налета в декабре сорок первого, когда над островом пронеслись японские бомбардировщики.
– Не видно сундучка?
– Пойдем у официантов спросим, – предложила Эшли.
Робин кивнула и двинулась помочь сестре заехать внутрь, но ее опередил Зак.
– Позвольте…
– Ну, право, что вы, не стоит, – пропела Эшли елейным голоском, ни словом не обмолвившись, когда он задел ее креслом угол стола.
Робин твердо напомнила себе, что не каждый день видит сестру в столь хорошем настроении, и, оставив Зака разбираться со столиком, направилась к бару.
– Внимательно слушаю вас! – приветливо воскликнул бариста с широкой улыбкой.
Робин заказала всем по чашке кофе с тортиком. От одного взгляда на местную выпечку у нее потекли слюнки. Конечно, за две недели до соревнований ей стоило бы держаться подальше от сладкого, но она успокоила себя тем, что уже сегодня отработала тренировку.
– Это все? – уточнила девушка за стойкой.
Робин неловко откашлялась:
– Вы, наверное, подумаете, что я с ума сошла, но… у вас тут, случайно, нет никакого сундука?
Звучало это и правда странно, но девушка всплеснула руками и радостно воскликнула:
– О! Вы пришли! Мария, тут за сундуком пришли!
Несколько человек обернулись, и Робин густо покраснела. Девушка скрылась за дверью и вскоре вернулась с сияющей улыбкой:
– Прошу, присаживайтесь, мы скоро к вам подойдем.
Робин вернулась к столику, ощущая на себе каждый взгляд.
– Робин, ты красная как свекла, – заметил Зак, коснувшись ее щеки. От этого она вспыхнула еще больше.
– Бариста точно в курсе про наш квест, – буркнула она, плюхаясь на свое место.
* * *
– Отлично. У-у-у, пирожное с кэробом, мое любимое!
Бариста уже несла заказ, но сундука все еще не было видно. Робин с недоумением посмотрела на нее.
– Сейчас все принесут, вместе с вашим… э-э… остальным заказом, – улыбнулась та.
Эшли поблагодарила и тут же потянулась за шоколадным брауни:
– Надо же, американцы умеют печь неплохой брауни!
– А вы из Англии? – с любопытством спросила официантка.
– Совершенно верно, – ответила Эшли, – но наша бабушка была американкой. Она здесь летала на самолетах в сорок первом году.
– В сорок первом?! – удивилась официантка, приподнимая брови.
Каждый на острове знал, что значит сорок первый год.
– Она была летчицей, – добавила Эшли.
Робин с интересом взглянула на сестру. Она давно не видела Эшли такой раскованной и оживленной. Каковы бы ни были причины ее внезапно хорошего настроения, это было приятно наблюдать. В юности Эшли всегда была душой компании – втягивала Робин во всякие авантюры, таскала ее на пикники, вечеринки и в пабы… Пока все это не оборвалось в один мрачный, дождливый день – вскоре после ее восемнадцатилетия.
– Наверное, вы так ею гордитесь, – с искренним восхищением сказала официантка.
– Гордимся, – кивнула Эшли. – А теперь она устроила нам этот квест. Просто с ума сойти, как интересно.
Официантка ушла, а Робин, чтобы скрыть улыбку, сделала глоток отменного кофе и откусила кусочек пирожного. Оно было великолепным, и Робин по-настоящему наслаждалась моментом отдыха после утренней пробежки. Но при всем этом ей отчаянно хотелось поскорее найти сундук.
И вот наконец из-за стойки вышла пожилая женщина с сундуком в руках. Робин облегченно выдохнула. Сундук был почти точь-в-точь как тот, что им передал Микала в аэропорту, только чуть меньше. Нащупав в кармане кольцо с ключами на брелоке в виде самолетика, она почувствовала себя ребенком, снова гоняющимся за подсказками в саду бабушки.
Она взяла Эшли за руку, а тем временем женщина подошла и поставила сундук на стол.
– Спасибо! – первым сказал Зак.
– Да, огромное спасибо! – тут же подхватила Робин. – Я Робин Харрис, а это моя сестра Эшли. Каким-то образом бабушка устроила так, чтобы этот сундук оказался у вас в кафе…
– Все верно, – кивнула женщина, улыбаясь загадочной улыбкой.
– Но как она это провернула? – удивилась Эшли.
Женщина лукаво коснулась носа:
– Придется раскрыть все секреты, да? Скажем так, у Вирджинии Мартин… простите, Харрис, до сих пор остались друзья на острове.
– Вы знали нашу бабушку Джинни? – прошептала Робин.
– Ну так, немного. Я тогда еще совсем молодой была, но Вирджиния – не из тех, кого легко забыть. Ладно, допивайте кофе, разгадывайте свои загадки, а я пойду!
С этими словами она улыбнулась и скрылась из виду. Люди вокруг с нескрываемым любопытством посматривали на их компанию, пока Робин возилась с ключами и бросала взгляды на Эшли.
– Давай, Эшли, открывай!
– Позвольте-ка…
– Ну давайте уже! – простонал Зак. – Нет сил терпеть!
Эшли одарила его озорной улыбкой, взяла второй ключ и вставила его в замок.
Глава 7
Итак, вы добрались до «Кау Кау» – хотя, наверное, теперь он называется иначе. Менеджер сказал мне, что сейчас это скорее музей, чем кафе… Увы, похоже, автокафе в нашем мире вымерли. А жаль!
Но скажу вам, дорогие мои: в наше с Джеком время это было просто чудесное место. Пишу вам и улыбаюсь, вспоминая, как мы проводили здесь теплые вечера той осенью 1941-го, когда Пёрл-Харбор все еще казался уголком рая на земле.
12 сентября 1941 года
– Хипа-хипа!
Лилиноэ подняла стакан с колой и чокнулась с Джинни.
– Хипа-хипа, Лили!
Джинни оглядела большую стоянку автокафе «Кау Кау Корнер», наслаждаясь непринужденной атмосферой позднего летнего вечера. Здесь, в самом сердце Тихого океана, по-прежнему было удивительно тепло, и Джинни, привыкшая к холодным зимам в Теннесси, с предвкушением ждала, что тропическая жара продержится до самого Рождества. По снегу она, конечно, скучала, но им с Джеком предстояло отплыть домой в середине декабря, чтобы провести праздничный месяц с родными – тогда-то они вдоволь насладятся белизной свежего снега. А пока ей нравилось носить легкое платье в конце сентября – как, похоже, и всем остальным в этом оживленном ресторане.
– Хипа-хипа, Уилл, – сказала она, поднимая стакан в сторону своего собеседника.
Уильям Даут был одним из учеников Джинни в «Кей-Ти». Его направили служить в Пёрл-Харбор в звании лейтенанта военно-морского флота, но он мечтал летать. Он рассказал ей, что брат его тестя согласился оплатить частные летные курсы в надежде, что после получения лицензии его переведут в ВВС. Имени брата тестя он не назвал, и теперь Джинни понимала почему: сегодня она узнала, что Уилл женат на племяннице самого адмирала Хазбенда Киммела.
– Почему ты не сказал, что твой дядя – большая шишка в этих краях? – поддразнила она.
– Не хотел, чтобы ко мне было особое отношение.
– Не переживай, мое отношение к тебе не изменилось бы. Кем бы ты ни был, в первую очередь ты должен научиться хорошо летать.
– Вот именно. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то подумал, будто я хвастаюсь связями, понимаешь?
Джинни прекрасно понимала. Она и сама втайне злилась на то, что первую работу инструктора получила благодаря отцу.
