Оборона дурацкого замка. Том 8
Глава 1
"Как узнать, что вы точно смотрите сериал в жанре сянься?
Подозрение первое: герои постоянно жрут шиповник или боярышник в сахаре на палках — танхулу.
Если боярышник жрет героев — то это День Триффидов, лучше переключить.
Подозрение второе: бессмертные уходят в странствие с одним мечом и флягой на поясе, да и та свистит. При этом одежда каждый день у них новенькая и постиранная, прическа поражает монументальностью, а на морде лица никаких помятостей.
Подозрение третье: первым в неизвестность идет второстепенный лох главного героя, чтобы получить удушающую слабость в свой заиндевелый, не к ночи будет сказано, пепел.
Затем бурно умирает на руках безутешных (весь остаток серии) героев сянси, при этом успевает попрощаться с каждым живым существом в радиусе поражения и произнести надгробную речь Перикла.
Зачем я вообще смотрел это в прошлом? Блин, не знал бы о жанре, может и не попал бы в такую унылую гадость. Нет бы фанатеть от «Теории большого взрыва» или разухабистых гаремников…"
Бессознательного Алтаджина взвалили на плечи Уру с Ма, расставили людей с факелами по периметру, в том числе сзади, а затем медленно потащились вперед, в темноту (для остальных), в неизвестность.
В неиллюзорную угрозу холода и голодной смерти.
Разумеется, честь идти первым выпала счастливому подателю инициативы, сиречь Саргону, что и вызвало целый шквал разнонаправленных бубнений, впрочем, исключительно про себя.
На самом деле, он не слишком возражал: темный для остальных лес казался практику окрашенным в мистические серо-голубые оттенки. При свете многочисленных ярких звезд, сведенных в сверкающую спираль далекой-далекой галактики, тайга приобретала завораживающий вид.
Хотя злой ветер постепенно усиливал свои козни, снег падал все также медленно, неохотно, через «не могу», на последнем издыхании. Пробираться вперед выходило совсем не обременительно: следовало лишь таиться от потенциальных обладателей аналогичного зрения да выбирать тропу таким образом, чтобы по ней могли пройти остальные.
Саргон скользил меж деревьев, непокрытую голову согревал иллюзорным могуществом тусклый свет убывающей, мелкой луны, пустые меридианы внутри тела понемногу наполнялись лунной Ци, чья изменчивая природа моментально подстраивалась под дуализм духовной энергии Саргона, легко и естественно делилась на две противоположные фракции.
Темный лес расступился подозрительно быстро.
С момента входа в чащу не прошло и одного-единственного кэ, как деревья вокруг стали редеть, сдвигаться в стороны, словно отодвинутые гигантской лапой неизвестного друида.
Юноша вступил на широкую, покрытую разбитой фигурной плиткой площадку размером с многоквартирный дом (если бы кому-либо из архитекторов новейшей эпохи пришло в голову строить бетонную коробку ровным квадратом).
Вслед за ним на расчищенную от леса поляну, нет, целую просеку, вывалились остальные члены команды.
— Вы… видите? — хрипло спросил их Саргон.
— Я чувствую, — тихо, в унисон, отозвались Ян и Дун Цзе.
Остальные лишь крутили головой, не способные различить ничего, кроме оглушающей тьмы, ядовитой тишины и невнятно-огромного силуэта где-то впереди.
Саргон в это время переводил дух, а также почтительно созерцал величественное, хоть и довольно жуткое в ночи строение, у разбитых ворот которого пытались найти приют измученные, очарованные проклятием странники.
На соседней ветке вдруг заперхала ворона, в темном небе надменно прокаркала ее товарка.
Неожиданные звуки вызвали секундную оторопь, чуть ли не столбняк, так все привыкли за время движения по лесу к тяжелой, пологовой тишине, где даже шорох шагов товарищей умирает в ночном воздухе.
Крик вороны раздался еще раз, товарка ответила откуда-то издалека, за соснами на северо-востоке.
А потом все резко стихло, до ушей доносилось лишь вибрирующее, натужное дыхание сбитых в кучу людей.
Только теперь Саргон понял, какая объемная, какая нарочитая тишина окружала их в последние… А когда вообще началось подобное затишье? Неужели после того, как они покинули чертову поляну? Да, так и есть, с того момента, а может и после боя. Где же конкретно момент перехода?
Юный культиватор снова огляделся. Теперь неизвестное строение безымянного зодчего больше не выглядело для него таинственным, интересным, загадочным в духе дорожной романтики.
Древние стены гноились старыми ранами, мхи и лишайники обвивали их на манер паразитов-кровопийц. Башня с ореолом слабой метели, так похожей в его серо-голубом зрении на зернистый туман, напоминала лавкрафтианское чудовище, невыразимый ужас из толщи льда, чья израненная пасть замерла в засаде на манер глубоководных удильщиков.
Нет, теперь здание будило в Саргоне тревожное озлобление обывателя, который пережил очень неприятный день, чтобы по приезде домой вдруг ощутить себя героем фильма ужасов.
«Надеюсь, это не китайская копия призрака дома на холме, а настоящее здание. Если уж придется отбиваться от духов, вампиров, пришельцев и прочего дандадан, то стоит делать это хотя бы с крышей над головой».
Шагать вперед не хотелось. Странное сооружение впереди не внушало доверие ни своей древностью, ни удачей, с которой оказалось найдено.
Еще и природная Ци вокруг древних стен вела себя странно: давила на плечи, жгла кожу легким зудом засохшей крови, пахла рекой, затхлостью, жестокой свободой, без границ или красных линий, человеческими жертвоприношениями.
Однако, стоило Саргону оглянуться…
Позади нависал беззвучный, пустой лес. Не раздается ни треск валежника под ногами, ни стон деревьев под злыми порывами, ни снежные скрипы. Крики птиц, звуки животных, стрекот насекомых: на самом деле, ночью лес должен быть полон звуков.
Биом, до такой степени забитый живыми существами в ограниченном пространстве, попросту не может не издавать шума, это инстинктивно понимали даже городские жители в десятом поколении, что уж говорить про группу привычных к природе людей.
Подобная истошная, дьявольская тишина холодила кровь сильнее, чем все ветра маленького пятачка цивилизации вокруг Облачного Форта.
Саргон вновь внимательно оглядел чащобу позади. Казалось, кольцо деревьев медленно сжималось вокруг усталых путников. Да и деревьев ли?
Он помотал головой, силой убрал непрошенные ассоциации обратно, кивнул остальным следовать за ним, двинулся вперед. Лишь постарался свалить на усталость тот факт, что так и не смог высмотреть широкую тропу, по которой они дошли до небольшой крепости. Неважно. Сейчас все внимание стоит сосредоточить на возможном убежище.
Здание перед ним выглядело необычно даже на искушенный взгляд иномирца.
Квадратная внешняя стена имела не меньше десяти метров в длину на каждой из сторон, сквозь несколько разбитых секций и одну рукотворную дыру проглядывали остатки деревянной галереи вдоль каменной кладки. Через эти прорехи мелькала некая пагода в самом центре, чья крытая тростником крыша, словно загадочная улыбка посреди апокалипсиса, выглядывала из-за трехметровой каменной ограды.
К квадрату гниющих мхом и временем стен прилегал давно высохший ров, который превратился в череду неопрятных ям, а у ближайшего к ним угла находилась небольшая башенка, не выше центральной пагоды и шириной в две трети участка стены.
Именно ее разрушенные, избитые, уничтоженные в ярости ворота с остатками вдавленных внутрь створок и полуобрушенного свода оказались первым, что Саргон увидел сразу после выхода из леса.
Вход в башню располагался на юго-западе, по разбитым доскам маленького подвесного моста — ворота сломаны внутрь, ров под гнилым настилом давно и безнадежно засыпан.
Отряд вышел прямо ко входу в диковинное строение, оставалось пройти не больше дюжины шагов.
— Здесь храмовая плитка! — раздался удивленный возглас Уру.
