Annotation
Заходи путник. Добро пожаловать в земли Сольмении.
Здесь каждый знает – остерегайся незнакомых водоемов после захода солнца, и уважай Лешего, коли не хочешь заплутать в чащобах. Здесь домовые не миф, а кикиморы - одичавшие духи, ставшие нечистью. Здесь Ворожея может увидеть грядущее, заглянув в полотно Многоликого. Здесь ведунья может выторговать у Мары еще несколько лет жизни для угасшей души и вытянуть ее из нави. Здесь порой исчезают люди, и виной тому не волкодлаки, как считают суеверные селяне...
Заходи путник, но будь осторожен на своем пути.
Восемь лет назад она потеряла родителей и стала ученицей знахарки. Восемь лет… А боль до сих пор не утихает и вопросов становится только больше.
Верный конь оседлан, сумки собраны, оружие при ней.
Ей предстоит раскрыть тайны прошлого и выяснить, что скрывается за зыбкой гранью миров. Впервые изведать любовь, узнать, что такое предательство и не потерять веру в себя и людей.
Ее ждет долгая дорога, но куда она ее приведет...?
Леона. На рубеже иных миров
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Леона. На рубеже иных миров
Глава 1
— Маама-а! Не-ет! Мамочка-а!
Ночной лес не смог укрыть беглянок в густой куще, не успел.
— Попалась мерзавка! — торжествующе процедил худощавый мужик, оскалив гнилые зубы в усмешке. С предвкушением оглядев дергающуюся в его руках молодую женщину, он с ликованием посмотрел на своих спутников и довольно сощурил жуткие, горящие нескрываемой злобой глаза.
В очередной попытке высвободиться из удушающего хвата, пленница резко двинула локтем назад и, к собственному удивлению, сумела ударить мужика под ребра. Он болезненно содрогнулся и, сдавленно выдохнув, быстро перехватил рванувшую было вперед женщину. Вывернув руки ей за спину, мужчина грубо прижал ее к себе и больно схватил грязными пальцами за горло.
Женщина напряженно замерла.
Испуганно всхлипнула девятилетняя девочка. Одетая лишь в ночную тонкотканную рубаху и легкие черевички, она все еще стояла в тени раскидистых деревьев, где беспомощно замерла, когда преследователи настигли их и схватили маму.
— Ишь, как притихла, — хищно прогундосил один из них, жадно разглядывая пойманный трофей. Остальные четверо заржали, поддерживая его и упиваясь собственной властью, как шакалы, над загнанной добычей.
Худощавый грубо перехватил пленницу за лицо, жестко впиваясь острыми пальцами в мягкие щеки, и с усилием повернул к себе. Медленно, наслаждаясь ее бессильной ненавистью, мужчина склонился к самому уху сопротивляющейся жертвы, так, что его жидкие рыжие волосенки коснулись женского лица, и, обдав ее горячим смрадным дыханием, довольно прошептал:
— Поверь, тебе у нас понравится... — И, гнусно ухмыльнувшись, неспешно провел носом вдоль тонкой шеи, с показным наслаждением вдыхая аромат женского тела.
Она едва не задохнулась от накрывшей ее волны ненависти и омерзения. К горлу подкатил горьковатый комок. С трудом сдержав рвотный позыв, пленница вновь попыталась вырваться из болезненного захвата и, сумев извернуться, укусила патлатого за грязную ладонь.
— Ах, ты дрянь! — разъяренно прошипел мужик, зло вытаращив глаза и широко раздувая ноздри.
Это выражение лица могло бы показаться смешным, если бы не пугало своей яростью и отчетливой жаждой причинить боль.
В приступе нахлынувшего гнева, мужчина резко, испытывая при этом тягучее извращенное удовольствие, ударил под дых взбрыкнувшую пленницу. Женщина надломлено согнулась, потеряв сбившееся дыхание, и мужик еще крепче сжал ее руки, больно впиваясь в тонкую кожу грязными неровными ногтями.
— Мама! Не трогайте ее! — в ужасе закричала перепуганная девочка с красным от слез лицом.
Мужчины лишь на пару ударов сердца отвлеклись на отчаянный детский крик, но и этого короткого мгновенья оказалось достаточно, чтобы пленница успела воспользоваться моментом. Молясь, чтобы у нее получилось, она быстро скосила глаза вниз, прикидывая расстояние, и со всей силы ударила пяткой наискось в колено державшего ее урода. Нога мужика выгнулась в бок, и он, не ожидавший ничего подобного, потерял равновесие.
Женщина тут же вывернулась из стальной хватки, и довершая начатое, быстро продавила его ногу до самой земли, завалив мужика на влажную от дождя траву. Но от него не так-то легко было избавиться. Успев развернуться, мужчина резко ударил женщину по ногам, роняя ее наземь, и быстро навалился сверху. Вжимая свою добычу в мокрую землю, он схватил ее за волосы, запрокидывая ее голову назад и, наклонившись как можно ближе к ее лицу, зло чеканя слова, выговорил:
— Ты доигралась, стерва.
Он поднял взгляд на своих спутников, которые с гнусными ухмылками наслаждались нежданным зрелищем — еще бы, на этот раз им попалась верткая добыча, такая всегда доставляет охотнику удовольствие — и зло приказал: — Взять ее выродка!
Один из мужиков повернулся в сторону девчонки, с ужасом застывшей среди деревьев в паре саженей[1] от них, наклонился и, осклабившись, издевательски протянул:
— Цыпа-цыпа-цыпа, — так, словно приманивал курицу.
Девочка бросила на мать испуганный быстрый взгляд и, увидев в них немой приказ, развернулась и изо всех сил ринулась бежать в лес.
— Поймайте ее, идиоты! — раздраженно крикнул рыжеволосый, все еще прижимая к мокрой от дождя земле пойманную женщину. Его спутники, следуя команде, бросились вдогонку убегающему ребенку.
Далеко ли успеет убежать девятилетняя девочка по ночному лесу от четверых натасканных головорезов? Вот и женщина осознавала, что нет. Она понимала, что выбора у нее уже не осталось, и единственное, что она может, нет, обязана сделать…
— Эштихар! — жестко бросила она, наполняя силой каждой звук. И тут же почувствовала свободу.
Мужика резко отшвырнуло назад. Поднимаясь, она обернулась на него и раздосадовано выругалась, мгновенно вставая на ноги. Слишком слабо. Этот урод отлетел всего на пару саженей, и единственным ее преимуществом была его временная растерянность. И та случилась лишь от того, что он просто-напросто не мог ожидать ничего подобного. Подкованность опытного головореза и выдержка давали о себе знать. Он сориентировался в считанные мгновенья и уже вставал, подняв на нее тяжелый, убийственный взгляд.
Не теряя времени, женщина бросилась в сторону оседланных лошадей, спокойно пощипывающих в стороне траву, и бесцеремонно — ей сейчас не до приличий было, задрав свое длинное платье к бедрам, вскочила в седло ближайшего коня и поддала шенкеля, пуская его в галоп.
Мужик выругался, зло дернув губой. Он был лучшим из псов, и еще ни одна жертва не уходила от него так легко. Одно его смазанное движение и по богато расшитому зеленому платью поползло багряное пятно.
— Чертов урод, — выдохнула женщина, зажимая кровоточащий бок.
Из раны торчал мелкий диск о трех лепестках, глубоко вошедший в плоть тончайшими лезвиями.
— Леона! — хрипло заорала она, нагоняя дочь и лавируя между взъяренными мужиками, не ожидавшими такой прыти от мелкой девчонки.
Девочка бросилась в сторону матери и та, наклонившись на полном скаку, быстро подхватила дочь и прижала ее к лошадиному боку, даже не пытаясь поднять в седло. Слишком мало времени. Слишком мало сил.
— Помни, что ты мне обещала. Чтобы ни случилось… — напомнила она перепуганной дочери, ухватившейся за луку седла.
Женщина закрыла глаза, глубоко вдохнула и, молясь, чтобы оставшихся крох силы хватило, прокричала:
— Ан шерриен ис Ведагора!
На груди у нее нагрелся укрытый от чужих глаз кулон, и темный лес осветила яркая вспышка, ослепляя преследователей, заполняя голубоватым светом все пространство.
