Личная (не)приятность темного магистра
Ритуал
Плотный белый туман стелился по полу заклинательного зала, погруженного в густой багровый полумрак, и брезгливо одергивал щупальца, подкатываясь к сияющей фиолетовым границе круга призыва.
Еще минута, и звезды выстроятся в нужном порядке. Неважно, что сверху, вместо ночного бархата неба, потолок и несколько этажей. Заклинательный зал академии ничуть не хуже каменного чар-круга в башне родового замка, даже лучше — не поддувает и свечи не дрожат. Дымок ровными струйками тянется вверх, наполняя помещение запахами воска и трав.
Фигура отзывалась ровно, а сидящая в фокусе девушка вошла в транс и была полностью готова исполнить задуманное. Как удачно, что его в этом году назначили в приемную комиссию. Настоящее сокровище.
В этот раз получится.
Он не сомневался в своих силах и поступках. Никогда не сомневался. Магия нежизни жестоко мстит за неуверенность и колебания. Все предыдущие попытки, закончившиеся неудачей, не имеют значения. Важен только момент сейчас.
И…
Свечи вспыхнули и разом оплыли, цветной воск потек, шипя, стремительно заполняя канавки в камнях, формируя еще один рунный контур — защитный.
Слова срывались с губ сами собой — столько раз он произносил их. Прибывающая сила приятно покалывала пальцы.
Повинуясь мысленному приказу, девушка приподнялась, и мантия легко соскользнула с плеч.
Гладкое и красивое юное тело, подсвеченное мерцанием рун, вызвало вполне естественную реакцию, но так даже лучше, проводник должна слышать эмоциональный отклик, любой, и желание ничуть не хуже прочих. Желание — лучше всего. Для нее это будет просто сон о страсти и поцелуях.
Речитатив плыл, мысли не мешали.
Туман стягивался к полюсу отражения, из массы начала формироваться фигура в таком же, как у него, длинном плаще с накинутым на голову капюшоном. Сравнялась в росте, сделалась плотной и перестала мерцать, налилась цветом, приняла ту же позу.
Зеркало. Живое зеркало, совершенно идентичное, разве что волосы, спадающие из-под капюшона на грудь, были темные.
Медиум поднялась с колен, раскинув руки в стороны. Одна указывала на руну сердца, другая — на руну судьбы или неизбежности предначертанного. Под ее ногами, просвечивая фиолетовым сквозь ткань лежащей на полу мантии, тускло мерцала руна единства — это и был фокус фигуры.
От звуков древнего как мир заклятия с ярких приоткрытых губ девушки срывались призывные стоны, высокая грудь вздрагивала, так сильно и часто билось ее сердце. Как метроном, отбивающий такт.
Последний аркан…
Руна истинной сути, на которой стоял он сам, сделалась ярче, пустила багровую дорожку к фокусу. От руны отражения, которую заняло зеркало, протянулась такая же, только черная.
Потоки достигли фокуса, руна единства вспыхнула, окутывая тело девушки фиолетовым пламенем, и он шагнул навстречу своему проклятию и своему избавлению, навстречу своей судьбе.
Они шагнули оба.
Он и его отражение.
Шагнули к той, что должна была принять их обоих, чтобы они снова…
Режущий глаза свет ударил по глазам, а в зал ворвались.
Душной периной навалился антимагический полог, по полу текла смешанная с горькой морской солью вода, заливая и уничтожая труд нескольких ночей и сводя на нет полугодовую подготовку. А это значит, что снова собирать нужные травы, снова варить и заговаривать воск для трех видов ритуальных свечей, снова высчитывать день и час для ритуала, снова искать подходящего для ритуала медиума — девушку с редкой разновидностью дара, который часто ошибочно принимают за обычный дар прорицания, и снова…
— Снова! Янис Мортравен! Снова! Вы снова это сделали! — разнесся по залу голос ректора. Антимагический полог держал он, и едва заговорил — ощущение духоты пропало, зато декан факультета боевиков, оборотень и здоровяк, ловко накинул сеть, хотя Ян не собирался ни сопротивляться, ни нападать.
— Не сделал. Я снова не сделал это. Вы мне помешали, лерд Асмард, — произнес он и поморщился, попытка ослабить путы не увенчалась успехом — магическая сеть лишь сильнее вдавилась в тело.
Помимо ректора и боевика в зале находились деканы факультетов стихий, огненного и прорицательского. Стихийник был ответственен за разлившийся по полу соляной раствор, огневик — тем, кто устроил в зале внезапный рассвет, активировав все имеющиеся светильники разом. А прорицатель, единственный из всех, кто был не в халате поверх пижамы, набросил собственную мантию на плечи девушки и повел ее к выходу.
Глаза медиума все так же были пусты. Заклинание рассеется к утру, она ничего не вспомнит. Почти. Ведь ритуал прервали в самый ответственный момент. Интересно, кто-нибудь успел заметить зеркало до того, как фигура растаяла вместе с туманом?
— А знаете, хватит. — Келум Асмард стоял впереди всех, сложив руки на груди. Халат на ректоре был по-восточному пестрый, но забавным или смешным Асмард не выглядел. Коротко стриженые волосы, седеющие на висках, чуть топорщились, светлые глаза были похожи на две колючие ледышки.
— Я всё понимаю, Мортравен, даже где-то сочувствую, и сделал достаточно, чтобы войти в ваше затруднительное положение, но это, — руки поднялись, указывая куда-то вверх и по сторонам, — в первую очередь учебное заведение, а не полигон и не питомник. В вашем замке в Мереткуре можете делать всё, что вам в голову взбредет, хоть темные ритуалы проводить, хоть голышом бегать, но не здесь. Студентов надо учить, а не использовать в личных целях. Это последнее предупреждение. Еще один инцидент, и я больше не стану принимать во внимание, что это ваш прадед основал академию. Вы не только лишитесь должности, звания магистра и права преподавать, вам запретят пользоваться магией до конца всей вашей жизни. Вы всё поняли, Мортравен?
Ректор ждал, и Ян кивнул. Одним враньем больше, одним меньше… Только Асмард не идиот, он знает, что он, Янис Мортравен, не остановится до тех пор, пока не избавится от проклятия, поскольку «вся жизнь» становится значительно короче с каждой провалившейся попыткой.
— Отпустите его, Максхер, — приказал Асмард, сделав вид, что удовлетворился лживым кивком.
Боевик отпустил сеть, и присутствующие медленно потянулись к выходу, оглядываясь и бросая удивленные, недоумевающие, сочувственные и один насмешливый и даже где-то злорадный взгляды. Последний принадлежал прорицателю. Найти завтра и стребовать объяснения? Так упрется и не скажет, или скажет, но будешь полгода гадать, что всё сказанное значит. Будто гадалок и предсказателей нарочно учат вслух изъясняться так, как целители пишут.
Ян выждал пару минут и тоже покинул залитое водой помещение. Коридор, что вел к заклинательному залу, был короткий, а лестница — длинная и гулкая. Звуки быстро удаляющихся шагов носило от стены к стене, как вспугнутый «шорохом» призрак. Впрочем, призрак тоже был. Прятался в столбе, вокруг которого заворачивалась винтом лестница.
Двое, ректор и декан факультета прорицания, шли медленнее прочих и значительно отстали, их сдерживала едва переставляющая ноги девушка.
Ректор сказал:
— И когда только успел?
— Думаю, во время вступительных экзаменов, — ответил прорицатель.
— Как поступим с девушкой? Оставлять ее здесь…
— Не стоит. Так она будет считать случившееся сном, быстро обо всем забудет вне стен академии, и произошедшее не превратится в навязчивое состояние. Заберет документы и уедет, полностью уверенная в том, что передумала, вняла словам родителей, что магическое образование для девушки — блажь и лучше выйти замуж, чем здесь учиться. Я сделаю небольшое внушение.
— Это не опасно? В добавок ко всему?
— Нет, нисколько. Пока она под воздействием чар, любое внушение воспримет как часть сна.
— Откуда подробности про замужество и родителей? Вы так подробно изучаете подноготную будущих студентов?
— Мне это не обязательно. Вы будто забыли, чем я занимаюсь.
