Двойник короля 17 (СИ) - Скабер Артемий

Монголы при его появлении сразу изменились. Напряжение ушло, уступив место чему-то вроде уважительного товарищества. Они явно знали этого человека и, похоже, ценили его.

— Это Жалсан, — Изольда, уловив мой вопросительный взгляд, наклонилась ближе. Её дыхание тёплым облачком коснулось уха. — Как я поняла, они знакомы. Он охотник и следопыт. Почуял стоянку и пришёл проверить.

Монгол без церемоний опустился на землю у костра. Сел, скрестив ноги, выпрямив спину. Остальные тут же пододвинули к нему миску с едой и бурдюк с напитком. Гость принял угощение с кивком благодарности, но без слов.

Жалсан ел методично, без жадности, но и не оставляя ничего. Каждый кусок — в рот, тщательно пережевать, проглотить. Затем глоток из бурдюка, вытереть губы тыльной стороной ладони.

Пока он ел, монголы переговаривались. Тихие голоса, короткие фразы, вопросы, ответы. Обмен новостями, видимо. По интонациям, по взглядам, которые они периодически бросали в мою сторону, понял: говорят обо мне. Жалсан слушал, кивал, иногда задавал короткие вопросы. Его глаза — тёмные, внимательные — изучали меня с нескрываемым интересом.

Закончив трапезу, гость повернулся ко мне. А потом, к моему удивлению, заговорил по-русски. Не чисто, с сильным акцентом, но вполне понятно.

— Чужак? — простой вопрос, но в нём было много слоёв.

— Павел Александрович, — представился я.

Имя прозвучало странно здесь — посреди степи, у костра, окружённого монголами. Словно из другого мира, другой реальности.

Жалсан повторил имя, будто пробуя его на вкус, покатал слоги на языке. Кивнул, принимая их. Затем слегка наклонил голову.

Я уже не удивлялся, что кто-то почему-то в этой стране знает наш язык. А вот сам монгольский ещё не изучил. Нужно будет подтянуть.

— Ах ду сказали, что ты силён, благороден и храбр, — продолжил он.

Жалсан говорил медленно, тщательно подбирая слова. «Ах ду» — снова это выражение, «братья, соратники».

Пожал плечами. Жалсан воспринял мой жест по-своему. В его глазах мелькнуло что-то вроде уважения. Возможно, скромность здесь ценится? Или умение не поддаваться на простые провокации?

— Пойдём с тобой в буке! — монгол хлопнул меня по плечу.

— Куда?

Наклонился к Изольде, чтобы она перевела. Слово было новым, значение — неясным.

— В бой! — сказала женщина. — Это способ проверить мужчину, установить иерархию силы. Ему сказали, что ты силён, и он хочет убедиться.

— А мне это зачем? — уточнил. — С каждым монголом нужно сражаться, чтобы они успокоились?

Вопрос прозвучал с нотками раздражения. Не из-за вызова как такового — к проверкам я привык, а из-за бесконечности этого процесса. Сегодня один монгол, завтра другой, послезавтра третий. И так до бесконечности? У меня есть задачи поважнее, чем доказывать свою силу каждому встречному воину.

— Нет, — помотала головой женщина. — Есть те, кто сильнее. Победишь их, и тот, кто слабее, не может бросить тебе вызов, пока не победит предыдущего, и так до верхушки. Жалсан сильнее всех тут. Победишь его — больше никто из группы не бросит вызов проверки.

Значит, «Жалсан сильнее всех тут…» — интересно. Не Бат, который вроде как командир отряда? Если он действительно сильнейший и если победа над ним избавит меня от дальнейших проверок… Почему бы и нет? Одно испытание вместо десятков. Выгодная сделка.

Кивнул Жалсану, соглашаясь на вызов. Его лицо озарилось улыбкой — широкой, с проблесками зубов в свете костра.

Изольда продолжила объяснение правил. Важное уточнение: бой не на смерть. Не уничтожение противника, а демонстрация силы. Хорошо. Я не горел желанием убивать кого-то просто ради статуса. Да и создавать врагов так рано в игре было бы неразумно.

Встал, отряхнул одежду от пыли и крошек. Жалсан тоже поднялся — плавно, без усилий, как хищник, готовящийся к прыжку. Он тут же начал скидывать верхнюю одежду — куртку, жилет. Остался в простой рубахе, обнажающей мускулистые руки, покрытые шрамами и татуировками.

Пока я наблюдал, он начал разминаться. Не напоказ, а методично, привычно: круговые движения плечами, наклоны, растяжка запястий.

Монголы вокруг нас расступились, образовав нечто вроде импровизированной арены. Их лица выражали интерес, предвкушение, азарт.

Мы с Жалсаном отошли на небольшое расстояние от костра — достаточно далеко, чтобы не мешать остальным, но при этом близко, чтобы свет от пламени ещё освещал площадку. Идеальное место для поединка — ровное, без камней и ям, с хорошей видимостью.

Жалсан озвучил правила боя. Простые, чёткие, без двусмысленностей. Никакого оружия — ни мечей, ни ножей, ни луков. Никаких артефактов — ни защитных амулетов, ни усиливающих колец. И никакой магии. Только тело против тела, мускулы, рефлексы, опыт, выносливость. Базовый уровень, первичный слой силы.

Монгол уже принял боевую стойку. Ноги широко расставлены, колени слегка согнуты, центр тяжести низкий. Руки подняты, пальцы раскрыты, готовые к захвату или удару. Глаза — внимательные, сосредоточенные — не отрывались от моего лица. Он был готов начать по первому сигналу.

Я тоже принял стойку, отзеркалив позицию противника. Моё тело помнило множество боевых искусств — от простых уличных драк до изысканных техник древних мастеров.

Но вдруг паучки передали новую информацию. Что-то двигалось к лагерю — не человек, гораздо крупнее и… страннее.

— Подожди! — поднял руку.

Резко остановил начавшееся движение. Жалсан уже был в полушаге от атаки, но мой жест был настолько чётким и категоричным, что он замер на месте.

Я всё ещё стоял в боевой стойке, но внимание полностью переключилось на новую угрозу.

— Испугался, чужак? — оскалился монгол.

Жалсан неправильно истолковал мой жест. На его лице появилась ухмылка — широкая, с проблесками зубов в свете костра. В глазах мелькнуло что-то вроде презрения. Он решил, что я просто ищу способ избежать боя, что струсил в последний момент.

Не стал обращать внимания на его слова. Сейчас не до уязвлённой гордости — ни моей, ни его. Паучки продолжали передавать образы.

— Сюда что-то приближается! — ответил на коверканном местном языке.

Произнёс фразу достаточно громко, чтобы услышали все монголы вокруг костра. Мой голос был спокойным, но с той особой интонацией, которая заставляет людей слушать.

Монголы отреагировали мгновенно — разговоры оборвались на полуслове, смех затих. Лица стали серьёзными, сосредоточенными. Мужики не задавали вопросов, не потребовали объяснений. В считаные секунды они вооружились. Луки, мечи, копья — взяли всё, что было под рукой. Встали, образовав круг, спинами к костру. Бат начал отдавать короткие, отрывистые команды.

Паучки передавали всё более чёткие образы. Существо выходило из темноты степи, приближаясь к кругу света от нашего костра. Сначала это была просто тень, более тёмная. Затем — очертания, смутно напоминающие волка, но слишком большого, слишком… неправильного. Когда существо подошло достаточно близко, я смог разглядеть детали.

Это был волк или, по крайней мере, что-то, принявшее форму волка. Размером с небольшую лошадь. Тело… полупрозрачное, словно соткано из дыма и тумана. Но сквозь эту дымку просвечивали внутренности — кишки, органы, кости, двигающиеся не так, как должны перемещаться части тела. Они словно жили своей собственной жизнью.

На голове — три глаза. Два обычных — волчьих, по бокам морды, и третий — прямо посередине лба, больше остальных, светящийся бледно-голубым огнём. Этот глаз не моргал, не двигался, просто… смотрел.

Шерсть на теле существа колыхалась, как водоросли под водой, хотя ветра не было. И под ней… Казалось, будто под кожей твари открываются и закрываются рты. Десятки, сотни ртов, беззвучно шевелящиеся, словно что-то нашёптывающие.

— Ховдог Чоно! — произнёс мой противник.

Монголы вокруг меня заметно напряглись. Оружие крепче сжалось в руках, но никто не бросился в атаку. Они ждали, наблюдали, готовились.

— Монстр? — спросил я.