Повелительница грома для короля орков (СИ) - Спарк Лео

И вдруг слова всплыли в памяти Тамары — слова гремлинов из святилища предков:

«Ты есть гром. Ты есть стихия. Ты ощутишь свои силы под открытым небом, когда всё будет казаться безнадёжным. Ты способна решить судьбу нашего мира.»

Именно это мгновение и настало.

Тамара резко открыла глаза. В зрачках плескался бело-голубой свет, волосы зашевелились, словно от ветра, хотя воздух был неподвижен.

Армет замер.

— Нет… — прошептал он, качая головой. — Этого не может быть!

Но было.

Тамара подняла руку. Из её ладони сорвалась молния — ослепительная, ревущая, как целая гроза. Она ударила Армета прямо в грудь.

БАААХ!

Четверорукий маг взвыл и отлетел на несколько метров, дымясь и пахнущий так, будто кто-то поджарил шашлык, забыв снять его с мангала.

— Хо-хо-хо-хо! — истерично рассмеялся Флиппи. — Жареный Армет! Кто хочет соус барбекю?

Дрокарн таращился на Тамару так, будто впервые видел её. Впрочем, так оно и было.

Она ещё секунду сидела, сияя словно живая молния, а потом без сил рухнула на камень и потеряла сознание.

— Нет-нет-нет! — орк стал трясти решётку клетки. — Тамара! Держись!

Флиппи, всё ещё нервно хихикая, добавил:

— Ну, если нас всё-таки прикончат, хотя бы уйдём красиво! И с запахом жареного мяса в носу…

Глава 22

Тамара очнулась, резко села и с ужасом осмотрелась. Алтарь, идолы, копоть на траве… и клетка, в которой сидел Дрокарн.

— Тамара! — позвал орк, хватаясь за прутья. — Сначала проверь, дышит ли Армет.

Она метнулась к телу мага. Тот лежал белый, как простыня на верёвке, и не шевелился. Она наклонилась ближе — дыхания нет, сердце молчит. Армет был мёртв.

— Он всё, — прошептала она, возвращаясь к клетке. — Совсем всё…

— Тогда теперь займись клеткой, — спокойно сказал Дрокарн.

Тамара вцепилась в прутья и попыталась раздвинуть их руками. Ноль. Потом попробовала искать узлы — ничего. Прутья срослись, словно это одно живое дерево.

— Н-не открывается, — выдохнула она.

— Ты молнией Армета шарахнула, — напомнил Флиппи, подпрыгивая внутри своей клетки. — Ну так шарахни и клетку!

Тамара застыла.

— То есть… это была не галлюцинация? Это… я?

— Это ты, — мягко сказал Дрокарн, глядя прямо в её глаза.

Она сглотнула. Сердце билось, ладони дрожали.

— Ладно. Только отойди от края, а то ещё случайно тебя зашибу.

Орк послушно отступил. Тамара вытянула руку… и ничего. Попробовала снова, с усилием, морщась и напрягаясь так, будто пыталась справить нужду посреди густых кустов.

— Эм… — осторожно подал голос Дрокарн. — Может, вспомнишь, как именно это получилось? Ты была на алтаре, думала, что всё пропало, и…

— Ах да, — выдохнула Тамара, вспоминая холодный камень под спиной и взгляд мага, готового убить. В груди кольнуло то самое отчаяние.

И вдруг её глаза засветились бело-голубым светом. С пальцев сорвалась молния и ударила прямо в прутья.

БАХ!

Клетка разлетелась на куски, а Дрокарн остался цел.

— Ты… — начал он, но дальше слов не понадобилось. Он шагнул вперёд, обнял её, и они впервые поцеловались. Долгим, тёплым, нежным поцелуем, в котором будто и не было вокруг ни разрушенной поляны, ни дыма, ни крови. Только они вдвоём.

— Эй! — возмущённо завопил Флиппи из соседней клетки, подпрыгивая, как мячик. — А как же я? У вас тут романтические сцены, а у меня клеточный арест!

Дрокарн нехотя оторвался от губ Тамары, вскинул топор. Тот мгновенно вспыхнул голубовато-красным светом, более не сковываемый магией клетки. Орк рубанул по замку клетки Флиппи, и створка распахнулась.

Гремлин выскочил наружу, отплясывая победный танец.

— Да! Свобода! Я снова могу бегать, есть и жаловаться на жизнь!

Тамара засмеялась, а Дрокарн только покачал головой.

— Ладно, хватит плясать, — сказал он. — Нам ещё предстоит главная битва.

Флиппи скорчил серьёзную мину и показал пальцем на магическую клетку, которая осталась цела.

— Берём с собой. Ещё пригодится, мало ли кого в неё засунем!

— Например, тебя, — поддразнила Тамара.

— Ой-ой-ой, — всплеснул лапками Флиппи. — Вижу, у нас уже семейный юмор пошёл.

Они все трое рассмеялись. Снова оседлали салмонов, и звери, фыркая, понесли их вперёд. Впереди уже был лагерь Серых Ветров. Совсем немного оставалось до цели.

И хотя впереди ждала страшная война с Грумшоном, в сердцах героев уже горела уверенность — вместе им всё по плечу.

Глава 23

Салмоны вынырнули из тумана и вышли к лагерю Серых Ветров. Перед ними раскинулся целый город — суровый и величественный, построенный не для красоты, а для силы. Деревянные дома возвышались, как крепости, крыши их были украшены рогами убитых зверей, клыками великанов и костями чудовищ, которых побеждали орки за многие поколения. Каждое строение будто само рычало, предупреждая врагов: «Не суйся сюда!»

Орки, охранявшие лагерь, моментально узнали Дрокарна. Гул пошёл по рядам:

— Дрокарн вернулся! Дрокарн жив!

Взгляды их падали и на Тамару. Девушка чувствовала, как её рассматривают - одобрительно, даже восхищённо. Их тела были мускулисты, словно выточены из скал, и Тамара невольно отметила это. Но тут же улыбнулась про себя — всё это великолепие ничто рядом с её Дрокарном.

К ним вышел шаман — высокий, жилистый старец с густой гривой седых волос, заплетённых в косы. На его лице были боевые татуировки, а глаза светились мудростью и скрытой мощью.

— Я — шаман Варгрим, — представился он низким голосом, от которого дрожала земля. — Ты вернулся, Дрокарн. И ты привёл с собой ту, о ком шептал ветер.

Дрокарн выпрямился и кивнул.

— Варгрим, Тамара обрела силу. Силу грома. Она поразила Армета молнией.

Шаман многозначительно одобрительно закивал и спросил:

— Скажи, Тамара, поможешь ли ты нам сокрушить Грумшона и его племя Кровавые Клыки?

Тамара, посмотрела в глаза Дрокарна и почувствовала, как сердце переполняется теплом. Она перевела взгляд на Варгрима и сказала:

— Да. Я помогу.

Шаман прищурился, и в его взгляде промелькнуло удовлетворение.

— Хорошо. Но сила — как дикий зверь. Её нужно обуздать. Завтра я начну обучать тебя владеть громом.

Тамара кивнула, и её глаза вспыхнули радостью и решимостью.

После этого их повели к дому Дрокарна. Герои ожидали обычное жилище воина, но увидели нечто большее. Дом возвышался, словно крепость: стены из чёрных брёвен, скреплённых костями чудищ; крыша из толстых шкур, украшенная парадными рогами буйволов и медвежьими клыками; у входа стояли тотемы, вырезанные в виде хищных зверей.

Внутри было не менее впечатляюще: пол устилали шкуры, такие мягкие, что в них хотелось утонуть; на стенах висели трофеи — зубы дракона, когти тролля, череп демона. В углу стоял огромный очаг, в котором пылал огонь, отбрасывающий золотые отсветы на оружие, развешанное по стенам. Это было жилище героя, воина.

— Здесь наш дом, — сказал Дрокарн, приглашая Тамару внутрь.

Флиппи же поселили в соседнем здании. Его дом был чуть меньше, но тоже украшен бивнями кабанов, челюстями химер и кривыми клыками. Гремлин, едва войдя внутрь, радостно завертелся на месте:

— Ооо! Вот это стиль! Даже унитаз в виде черепа! Я в раю!

Глава 24

Вечер в доме Дрокарна выдался особенно тёплым. Тамара и Дрокарн сидели у очага, разделяя нехитрый ужин — мясо, запечённое с травами, и густой суп. Они смеялись над тем, как Флиппи наверняка сейчас спорит сам с собой в соседнем доме, и радовались, что наконец-то могут остаться вдвоём.

— Наконец-то тишина, — сказала Тамара, с хитрой улыбкой глядя на Дрокарна.

— Да… — Дрокарн протянул, поднимая кружку. — И никакого гремлина, прыгающего по столу с криками: «Еда, оживи!»

Они рассмеялись, и смех оказался таким лёгким и искренним, что сам вечер будто наполнился светом.