Повелительница грома для короля орков (СИ) - Спарк Лео

— А я? — трагически вздохнул Флиппи. — Я, между прочим, только что обрёл надежду на светлое будущее с маленькими гремлинчиками напополам с Лирией! И теперь моё счастье похищено! Тамара, ты со мной?

— Конечно, — ответила она, хватая его за лапку.

Так они и разделились: орк — в одну сторону, а гремлин с девушкой — в другую.

Дрокарн крался в темноте, полагаясь только на силуэт луны. И вдруг — щелчок.

— Что за?..

Не успел он договорить, как земля ушла из-под ног, а сверху хрустнули ветви. С диким грохотом клетка стиснула его и рывком взмыла вверх, повиснув в ветвях.

— Да чтоб вас всех в болото затянуло!!! — взревел орк, яростно тряся прутья. — Выпустите меня, сопляки!

Тем временем Флиппи и Тамара уже почти бежали на крик. Но вдруг — шорох. Из мрака вышли тени. Высокие, чёрные, словно сотканные из дыма.

— Ах вот вы кто! — выкрикнул гремлин, вытаскивая из-за пояса амулет. — Сейчас я вам покажу всю мощь магии моего рода! Смарикус-Бабахус-Молникус!

С неба ударила молния, ослепив на миг ночной лес. Чёрные фигуры даже ухом не повели.

— Так, ну ладно… Огненный Шар-Барбосус!

Пролетел огненный ком, прошёл насквозь — и исчез где-то в листве.

— …Может, они призраки? — прошептала Тамара, вцепившись в рукав гремлина.

— А может, это… чёртов обман! — в отчаянии выпалил Флиппи. — Но я так просто не сдамся! Мега-Ультра-Супер-Бахус!!!

Заклинание тоже прошло мимо.

И в этот момент — щёлк.

Они даже не успели понять, что произошло, как сверху рухнула вторая клетка. Прутья больно врезались в плечи.

— Нет-нет-нет, только не это! — завопил Флиппи. — Моя будущая свадьба! Мой медовый месяц! Мои… мои… кексики с Лирией!!!

Но никто его не слушал. По затылку опустился тяжёлый удар, и всё погасло.

Когда герои пришли в себя, они были в клетках. Салмоны шли ровным шагом, таща клетки с героями на себе, как караван.

Дрокарн сидел в одной клетке, хмурый и сердитый. Флиппи и Тамара — в другой, прижавшись друг к другу от тряски.

— Ну хоть не один, — пробормотал гремлин, обнимая Тамару за плечо. — Но я всё равно обижен на вселенную.

— Да отпусти её, мелкий, — буркнул орк.

Флиппи уже хотел огрызнуться, но вдруг заметил, кто идёт впереди каравана.

Впереди, на привязи к поводьям салмонов, шагал крупный ящер. А на нём, с гордо поднятой головой, ехала Лирия.

Только теперь её лицо не выражало ни испуга, ни радости. Оно было холодным, словно камень.

Флиппи открыл рот, но слова застряли в горле.

— Л-Лирия?.. — выдавил он наконец. — Ты… ты с ними?..

Лирия медленно повернула голову. На её губах мелькнула загадочная, почти насмешливая улыбка.

— А вы что, правда думали, что я просто бедная несчастная разведчица?

Глава 20

Дрокарн, сидя в клетке, не выпускал из рук свой топор. Орк нахмурился, сосредоточился и попытался зажечь в оружии магический огонь. Пламя должно было вспыхнуть по лезвию, но… ничего.

Он стиснул зубы, попробовал снова. Топор уныло поблёскивал, но не более.

— Да чтоб тебя, железяка упрямая! — рыкнул он, швырнув топор в угол клетки.

Флиппи, не желая отставать, вытащил амулет, подпрыгнул на месте и заговорил:

— Фейрикус-Светлякус-Бахус!

Ноль эффекта. Даже искорки.

— Ага, значит, надо сильнее! Мега-Громус-Блицус-Тарарахус!

Он подпрыгнул ещё выше — и с глухим «шлёп» впечатался лбом в прутья клетки.

— Аййй… — простонал гремлин, потирая шишку. — Всё! Магия на меня обиделась.

Тем временем Тамара не сдавалась. Она внимательно рассматривала клетку, пальцами трогала сплетённые ветви, искала узлы.

— Тут явно должна быть хоть одна верёвка, — бормотала она. — Всё же держится на чём-то…

Но чем дольше она смотрела, тем яснее понимала: ветви словно срослись, будто дерево специально само себя закрутило в клетку.

— Не выйдет, — вздохнула девушка и беспомощно взглянула на Дрокарна.

Орк посмотрел на неё и улыбнулся. Тёплой, поддерживающей улыбкой, от которой у Тамары внутри запорхали бабочки. Она хотела отвести взгляд, но не смогла — слишком уж тянуло её к нему.

Флиппи, заметив это, закатил глаза:

— Ну да, ну да. Конечно! Романтика в клетке. Самое время!

И тут Лирия, ехавшая впереди на ящере, позволила себе усмехнуться.

— Даже пытаться не стоит, — сказала она холодным голосом. — Эти клетки магические. Они лишают вас сил.

Она замолчала на миг и добавила:

— И если вы всё ещё не поняли… никакая я не Лирия.

Её тело начало искажаться, вытягиваться, кожа покрылась темными символами, а из спины словно проросли дополнительные конечности. Девушка стремительно трансформировалась прямо у них на глазах, и вскоре вместо неё на ящере сидела худощавая фигура с четырьмя длинными руками. В одной руке фигура держала посох, от которого исходило зловещее свечение. Глаза горели белым светом, а лицо выглядело так, будто сама тьма вырезала его ножом.

Флиппи медленно открыл рот, а потом трагически схватился за сердце:

— Лирия… моя милая, очаровательная, прекрасная Лирия! Ты… ты оказалась четырёхруким мужиком?! — его голос сорвался в крик. — Всё! Моя жизнь кончена! Все мечты рухнули! Я больше никогда не буду верить женщинам в капюшонах!

— Я — Армет, — произнёс маг гулким голосом, словно гром прокатился над лесом. — Запомните это имя, ибо именно я стану последним, кого вы увидите в своей жизни.

Флиппи рыдал, обняв коленки:

— Мало того что предала… так ещё и с руками больше, чем у меня пальцев!

Караван остановился. Их клетки маг поставил на поляну. Земля здесь была исполосована старыми фресками, уставлена идолами, пропитана тёмной энергией. Кровь, запёкшаяся в трещинах, блестела под луной.

— Здесь, под открытым небом, — возвестил Армет, поднимая посох, — вы встретите свой конец!

Дрокарн схватил взглядом Тамару. В её глазах плескался страх. Но в ту же секунду орк вытянул к ней руку, крепко сжал её пальцы и тихо сказал:

— Пока я рядом — никто не тронет тебя.

Она смутилась, опустила глаза, но не отпустила его руки.

Флиппи же всхлипнул и пробормотал:

— Хоть у кого-то любовь настоящая… а я… я потерял свою четырёхрукую возлюбленную…

Глава 21

Армет двигался по поляне, как повар на званом ужине: расставлял идолы в ряд, рассыпал пепел по кругу, зажигал чёрные свечи. Время от времени поднимал руки к небу и что-то шептал, отчего воздух становился вязким, как холодец.

— Всё, это конец! — истерично завыл Флиппи, колотя головой о прутья клетки. — Никогда больше не увижу свою мамочку! Никогда больше не съем сочной печёночки с луком! Никогда больше не поиграю в карты с честными людьми!

— Ты в карты всегда мухлевал, — буркнул Дрокарн.

— Вот именно! — взвыл гремлин. — И даже этого счастья я лишён!

Тамара прижалась ближе к клетке орка. Она чувствовала, как сердце колотится в груди, но рядом с Дрокарном становилось хоть немного спокойнее. Он тихо сказал:

— Держись. Мы выберемся.

Но внутри у обоих жила мысль: «Как?»

Армет, закончив приготовления, обернулся к пленникам. Его светящиеся глаза жутко блеснули.

— Первой я убью девственницу, — торжественно произнёс он и направил посох прямо на Тамару.

Она похолодела. Всё. Её женский секрет раскрыт. Но теперь это уже не имело никакого значения.

— Нееет! — Дрокарн рванулся к прутьям клетки, тряся её так, что она заскрипела.

Флиппи закатил глаза и затряс лапками:

— О-о-о, девственница! Всё пропало!

Армет подошёл, распахнул клетку и, словно хозяин бала, галантно взял Тамару за руку. Но от этого прикосновения по её телу прошёл разряд, ноги подкосились, и мир ушёл в темноту.

Очнулась она уже на алтаре. Холодный камень жёг кожу, а над ней нависал Армет, выводя на её коже светящиеся символы. Воздух гудел от магии, свечи вытягивались в тонкие струи пламени, идолы будто шевелились.