И — жив.
Последнее тело рухнуло на камни с хрипом, в котором не было ни ярости, ни жизни. Только пустота. Только конец.
Перед глазами вспыхнула надпись:
"Вы уничтожили стаю монстров, превышающих вас по уровню развития.
Это ваша первая победа. Награда значительно увеличена.
Получено: масштабируемое средоточие тела."
Он замер. Тишина. Тепло разлилось внутри, как будто вместо крови в жилах теперь текла энергия.
Он медленно опустил руку с кинжалом. Улыбнулся. Не от радости — от понимания.
Он действительно сделал первый шаг.
--
На следующий день я был по локти в работе.
Сначала заменил двигатель. Старый, пусть и мощный, — уже не тянул в условиях песков и постоянных энергетических выбросов. Вместо него вмонтировал гибридный блок — часть земной технологии, часть местной. Питание теперь шло от энергетических ячеек, а встроенный преобразователь позволял заряжаться от любого источника, даже от перенасыщенной атмосферы пустыни.
Подвеска ушла в переработку — поставил адаптивные стойки с автоматической балансировкой. Теперь байк сам подстраивался под рельеф. Песок, скалы, даже обломки зданий — неважно. Он держался устойчиво.
Затем — броня. Прежняя была для города. Сейчас я обшивал его керамическими плитами с поглощающими вставками. Не пуленепробиваемый в полной мере, но защищённый от шальных выстрелов и энергетических всплесков. На стекло добавил фильтр от слепящих импульсов.
Следом — интерфейс. Установил тактильные датчики, усилил отклик руля, добавил навигационный блок, способный связываться с локальной картографической сетью и отслеживать энергетические выбросы в радиусе нескольких километров.
Последним штрихом стала встроенная система маскировки: не полноценный камуфляж, но байк теперь мог на ходу «гасить» тепловой и энергетический след. В условиях пустыни этого хватит, чтобы остаться незамеченным с воздуха.
Вечером я завёл двигатель. Он не зарычал, а зашептал — мягко, ровно, с лёгкой вибрацией под сидением. Новый зверь. Новый я.
Я выехал в пески и разогнался. Реакция моментальная. Рывок, песок летит из-под колёс, скорость растёт. Управление отзывчивое, устойчивость — будто плыву, а не еду.
— Вот теперь можно и в разведку, — произнёс я вслух, развернувшись и глядя на красный закат.
Мир снова ждал. И я был к нему готов.
Первые десятки километров прошли спокойно. Я ехал, поглощая песчаные просторы глазами и приборами. Двигатель работал как часы, подвеска сглаживала неровности, в шлеме звучала лишь приглушённая вибрация воздуха. Я почти успел расслабиться… пока не начал приближаться к старым руинам — когда-то это был технопункт, сейчас же — рассадник тварей.
Глава 12
Сначала я заметил движение сбоку. Песок слегка дрогнул, и из-под земли вырвалось существо, похожее на гигантскую многоножку, покрытую хитином цвета ржавчины. Оно шло волнами, напоминая биомеханическое жерло, и неслось прямо на меня.
— Отлично, — пробормотал я, отпуская газ.
Вытащил короткое энергетическое копьё — один из подарков старого учебного комплекса — и спрыгнул с байка. Тварь сделала попытку прыгнуть, но я уже шагнул в сторону, активируя всплеск энергии в ногах. Удар — точно под сустав в переднем сегменте. Брызнул чёрный пар. Существо зашипело, но замешкалось — этого хватило, чтобы перерубить ему опорные отростки и добить метким ударом в то, что, по всей видимости, служило мозговым узлом. Хитин плавился от энергии, мясо внутри вздувалось и с треском лопалось.
— Первый пошёл.
Я вернулся на байк, но не успел даже тронуться, как справа выскочили ещё двое. Эти были похожи на собачьих карликов, но с вытянутыми пастями и раздутыми спинами — словно внутри что-то горело. Они двигались синхронно, как выдрессированные.
Я вжал педаль и рванул вперёд, уводя их за собой. Огонь полыхнул за спиной — одна из тварей плюнула чем-то вроде раскалённой слизи. Я чувствовал, как воздух за спиной плавится.
Развернувшись под углом, я резко затормозил и активировал боковую балку-крюк. Та со щелчком вылетела из байка и зацепила ближайшего. Тварь взвизгнула и упала, волочась по земле. Вторую я принял лоб в лоб — короткий импульс из наручного метателя, и животное подскочило, а я — поднырнул под него, воткнув кинетическое лезвие в грудную клетку. Плеснуло горячим, плотным.
К тому времени, как я добил первого, крюк уже начал испепелять кожу существа. Через несколько секунд — тишина. Только ветер гонял пыль, и кровь, впитавшись в песок, шипела от жара.
Я сел на байк, вытер лицо и пробормотал:
— Если это только начало… дальше будет весело.
Я прибавил газу. Впереди ждали новые твари. И, возможно, ответы.
Я устроил привал в расщелине между двумя древними опорами — когда-то здесь явно был мост, может даже магистраль. Теперь — лишь груды камня, ржавого металла и время, сыплющееся с обломков как песок. Мотоцикл тихо шипел, остывая. Я сел спиной к камню, проверил оружие, патроны, капсулы. Всё было в порядке.
В руке я вертел одну из энергетических ячеек — тот самый стержень, за которым и устроили охоту те ящеры. Я знал, как он работает. Знал, как перераспределить поток, как продлить срок службы. Для меня — это было ресурсом. Ограниченным, но понятным.
А вот для местных… Я покосился на мотоцикл и вздохнул.
— Почему вы всё это потеряли?
Технологии их предков — явно мощные. Даже шагоходы — просты в управлении, ремонтопригодны, адаптивны. А оружие, которое я успел испытать в деле — не хуже лучших разработок с Земли. И, судя по корпусам, многие вещи прошли сквозь столетия. Не реплики, а оригиналы.
Значит, был момент, когда всё это работало. Когда люди — или те, кто были до ящеров — умели делать больше, чем просто выживать в песке.
Но сейчас? Пара бойцов с энергетическими винтовками — редкость. Большинство гоняют с обломками копий и переделанными железками. А ведь такие винтовки можно было бы легко использовать, если бы… если бы знали, как питать их. Я посмотрел на стержень. Вот в чём всё дело.
Эти штуки — сердце технологий. Энергия, стабильная, плотная, подходящая и для транспорта, и для оружия, и даже для некоторых форм магии. Но если утерян способ их создания — всё рушится.
Пара рюкзаков, что я добыл, мне и правда хватит лет на пять, если экономно. Может дольше. А вот городу с тысячами жителей, транспортом, охраной, машинами? Им нужно гораздо больше. Ежедневно. Без постоянного притока — системы ломаются, механизмы останавливаются, и всё возвращается к каменным ножам и рабству.
— Может, именно поэтому и появилась культура силы, — пробормотал я. — Кто держит стержни — держит власть. Кто контролирует остатки знаний — тот как бог. Остальные — мясо и пыль.
