Егерь. Опасная Зона (СИ) - Скиба Николай

Свечение усилилось, и я понял, что происходит нечто невероятное. Тело Афины начало… растворяться. Не исчезать — именно растворяться, превращаясь в поток чистой, концентрированной энергии.

— Что за… — начал я, но не успел договорить.

Поток света устремился ко мне. Не атаковал — притягивался, словно к магниту. Хотелось отступить, но стойко остался на месте. Энергия коснулась моей груди, и я почувствовал, как она проникает внутрь, прямо к солнечному сплетению, к тому месту, где билось моё потоковое ядро.

Боли не было. Только невероятное тепло и ощущение… единства. Словно часть меня, которой не хватало всю жизнь, наконец встала на место.

Свечение погасло. Афины рядом не было.

Но она была во мне.

Вот, что ты хотела сказать после своей эволюции…

Я чувствовал её присутствие рядом с ядром. Не как чужеродное тело, а как продолжение самого себя. Её сознание, её силу — всё это стало частью меня. И при этом она оставалась собой, со своим характером и волей.

Духовное тело питомца освоено.

— Афина? — позвал я мысленно.

Ответ пришёл не словами, а волной тепла, которая прокатилась по моей груди и отозвалась в самых глубинах сознания. Одобрение. Готовность. Принятие. Она была здесь, со мной, хотя физически её рядом не было.

Невероятно. Теперь я мог призывать её не только мысленно, но и материализовать в любой момент. Связь между нами стала ещё глубже, будто невидимая нить протянулась от моего ядра к её сущности.

Я закрыл глаза и сосредоточился, представляя её образ во всех деталях. Мощное тело с развитой мускулатурой, полосатую шерсть, что переливалась на солнце золотом и медью. Жёлтые глаза, полные разума и достоинства. Грацию хищника, который знает себе цену.

Потоковое ядро в груди откликнулось тёплой волной. Энергия потекла по рукам, заставляя татуировки вспыхнуть ярким светом. Воздух перед нами засверкал, будто в нём зажглись тысячи крохотных звёзд.

Красавчик тихонько тявкнул — видимо, почувствовал происходящее. Искры сгустились, образуя знакомый силуэт. Свет стал плотнее, ярче, и из его сердцевины выступила Афина.

Сначала появилась морда с чёрным носом и длинными усами. Затем — тело, мощные лапы, длинный хвост. Она материализовалась постепенно, словно проявлялась на фотографии в проявочной ванне. Каждая полоска шерсти, каждый мускул обретали реальность и вес.

Когда процесс завершился, она встряхнулась — сначала головой, потом всем телом, стряхивая с себя последние искры магии. Движение было таким естественным, таким живым, что трудно было поверить — ещё секунду назад её здесь не было.

Афина повернула ко мне голову и посмотрела прямо в глаза. В её взгляде читалось глубокое удовлетворение, почти гордость. Она одобряла не только имя, но и то, что я наконец научился правильно с ней работать. Партнёрство переходило на новый уровень.

Она подошла ко мне и коротко мурлыкнула — звук низкий, довольный, как у кошки, которая получила самое лакомое блюдо. Затем потёрлась боком о мою ногу, и я почувствовал тепло её тела, реальность её присутствия.

— Да уж, девочка, — восторженно прошептал я, и в груди разлилось странное чувство, то, которое отшельники теряют с годами.

Теперь многое стало понятно. Почему у Григора не видел других питомцев, кроме медведя. Почему у тех опытных Мастеров, которых вызвал Ефим, не было зверей рядом, хотя их статус явно позволял иметь боевых питомцев. Они не исчезли и не сидели в клетках — они стали частью своих хозяев. Вот вам и сила эволюционного ранга.

Духовные звери. Питомцы, достигшие такого уровня связи с приручителем, что могли существовать внутри его потокового ядра, материализуясь только при необходимости.

Это меняло всё. Теперь мне не нужно было беспокоиться о том, что Афина устанет в долгом переходе. Она была со мной всегда.

Красавчик недоуменно почесал лапкой за ухом и тихонько тявкнул, глядя то на меня, то на Афину.

— Да, дружок, — засмеялся я, аккуратно почесав его между ушами. — Это и мне в новинку. Но не волнуйся — обязательно прокачаю и тебя до F-ранга. Думаю, и ты сможешь достичь такого уровня.

Горностай довольно замурлыкал и потёрся мордочкой о мою щёку.

Я встал, чувствуя прилив сил и уверенности. Можно и поохотиться.

— Пора идти.

Красавчик пристроился на плече поудобнее, и мы шагнули за границу безопасной зоны.

И мир изменился.

Воздух сразу слегка плотнее и тяжелее. Лёгкие наполнились густым ароматом незнакомых трав и металлическим привкусом магии.

Деревья здесь возвышались как великаны. Дубы толщиной с башню, ели, чьи кроны терялись в тумане. Стволы покрывала не обычная кора, а что-то похожее на чешую — тёмно-зелёную, с металлическим отливом. Местами она поблёскивала, как мокрая после дождя.

Под ногами хрустел не привычный лесной мусор, а что-то другое. Присмотревшись, я понял — это были листья, но они светились изнутри слабым голубоватым светом. Каждый мой шаг вызывал тихое потрескивание и лёгкое мерцание, словно я шёл по россыпи светлячков.

Тишина здесь была не такой, как в обычном лесу. Там всегда слышны какие-то звуки — шелест листвы, треск веток, птичье пение. Здесь же царила гнетущая тишина, прерываемая лишь отдалённым гулом, который, казалось, исходил из самой земли.

Красавчик на моём плече насторожился. Его маленькое тельце напряглось, а чёрные глазки забегали, высматривая угрозы. Афина двигалась ещё более осторожно, чем обычно — каждая лапа ставилась с предельной аккуратностью, уши постоянно поворачивались, ловя малейшие звуки.

Мы шли уже минут десять, и я начал понимать — мой опыт егеря здесь работает, но требует адаптации. Следы на земле были не такими, как привык видеть. Отпечаток копыта, но с дополнительными когтями. След лапы, но слишком крупный для волка и слишком мелкий для медведя.

— Нужно искать воду, — пробормотал я — Все звери ходят на водопой, даже магические.

Я приложил ухо к земле, пытаясь услышать журчание ручья. Земля под щекой была прохладной и чуть вибрировала — словно по ней проходили слабые подземные толчки.

Чёрт, ничего.

В этом тихом лесу хотелось прислушиваться к каждому шороху. Я двигался медленно, изучая землю под ногами. Здесь егерские навыки требовали корректировки.

Вот след — четырёхпалая лапа размером с кулак. Глубокие отпечатки когтей, но расстояние между пальцами больше, чем у обычного волка. Интересно.

Дальше — царапины на стволе дерева. Высоко, метра на три. Медведь? Но царапины шли не сверху вниз, а наоборот — снизу вверх, будто зверь карабкался по стволу.

Я остановился, изучая отметины. Четыре параллельные борозды, глубокие, рваные. И между ними — пятая, более тонкая. Пятипалый хищник? Или что-то ещё?

Афина обнюхала ствол и недовольно фыркнула, отходя в сторону. Красавчик на плече встрепенулся и тихонечко тявкнул, едва-едва, лишь чтобы привлечь внимание — что-то его насторожило.

Мы двинулись дальше. Лес становился всё более странным. На некоторых деревьях я заметил гнёзда — огромные, сплетённые не из веток, а из каких-то серебристых нитей. Они свисали с ветвей, покачиваясь на ветру, которого я не чувствовал.

Под одним из таких гнёзд валялись кости. Мелкие — от белок или бурундуков. Но рядом лежала и более крупная — ребро какого-то копытного. Все кости были идеально очищены, без единого клочка мяса.

— Хищная птица, — пробормотал я. — Крупная.

Но какая именно? В памяти Макса не было ничего о птицах-охотниках такого размера. Обычный ястреб не справился бы с молодым оленем.

Афина вдруг остановилась и подняла голову, принюхиваясь. Её ноздри раздувались, уши поворачивались, ловя звуки. Затем она двинулась влево, прочь от нашего маршрута.

— Стой! — резко приказал я.

Кошка замерла и обернулась, в её глазах мелькнуло недоумение.

— Нет, так дело не пойдёт, — сказал я строго, подходя к ней. — Ты не можешь просто уходить, куда вздумается. Мы команда, а в команде все решения принимаются сообща. Понимаешь?