Жена на полгода (СИ) - Иконникова Ольга

Мне показалось, что найти кандидатуру, отвечающую этим условиям, будет проще всё-таки в столице, чем в нашем маленьком Монтерси, и я решил отложить поиски до возвращения в Веланс. Пока же следовало хорошенько отдохнуть и вдоволь повеселиться в праздничные дни.

Я уже и забыл, когда в последний раз встречал Новый год в хорошем настроении.

Наверно, это было еще до моего первого брака. Нет, пожалуй, через три года после него — когда я уже оправился от исчезновения Абелии.

Я тряхнул головой, прогоняя неприятные воспоминания, и велел закладывать карету — сегодня в Монтерси открывалась ярмарка, и я был намерен принять активное участие во всех действах, что будут там происходить. Отец, которому мэр, предлагал выступить на открытии, от этой чести категорически отказался.

— Неужели тебя привлекают балаганные представления и катание с горок? —искренне удивился он.

Сам он, Селеста и Даниэль собирались посетить ярмарку только завтра, при свете дня — когда всё будет чинно и благородно.

Я хмыкнул - а почему бы и нет? Я всегда любил такие забавы. Порой бродячие артисты оказывались не меньшими талантами, чем те, кто выступал в королевском театре Веланса. А в катании с горы я в юности не раз брал первый приз. Так почему бы не попытаться снова?

Приз давался за самый дальний скат, и к тому моменту, как я приехал к горке, было уже немало претендентов на его получение. Погода стояла морозная, склон горы был отлично укатан, а Барруа, как всегда, постарался, чтобы мои сани были самыми лучшими. Чтобы рассчитывать на приз, нужно было купить специальный ‘билет (тут на всём делали деньги), и я сделал это, не задумываясь.

Но бросаться в бой сразу же по прибытии было бы неразумно. Следовало посмотреть на других участников и учесть их ошибки, и я расположился неподалеку от места съезда.

Именно тогда я и увидел ее. Она стояла в нескольких шагах от меня и ела румяный пирожок с таким аппетитом, что я ощутил чувство голода. Изящная, светловолосая, с огромными голубыми глазами — на нее было трудно не обратить внимание. Я сразу понял, что она не местная, а вот определить ее статус затруднился.

Одета она была хорошо, хоть и без шика и не по последней столичной моде. Она была не похожа на дочь торговца или представителя сословия ремесленников. Но ни одна девица благородного происхождения не стала бы вот так, запросто, есть пирожок на улице среди толпы.

Я видел, как ей хотелось прокатиться с горы, но платить за это удовольствие она была не готова. Ну, что же, значит, она — не транжира. Как отказалась и от совместного проката с сыном местного лавочника — стало быть, имеет представление о приличиях. И хотя я совсем ничего о ней не знал, она нравилась, мне всё больше и больше.

— Вас прокатить, мадемуазель?

Она вздрогнула и посмотрела сначала на меня, а потом — на мои сани.

— Могу пообещать, что не стану распускать руки. Но сразу предупреждаю — сани у меня хорошие, и остановятся они только у другого берега. А это значит, что идти обратно придется издалека. А вы, как я вижу, замерзли.

Я не смог сдержать улыбку — если не я сам, то сани должны были непременно ее впечатлить.

— И вовсе я не замерзла!

Сердито возразила она.

И я понял, что она согласится.

— Готовы выиграть главный приз? — спросил я. — Только тогда придется рисковать.

Если будет страшно, можете кричать.

Она отважно кивнула, и мы отправились к месту спуска. Я сел на сани спереди —так управлять ими было гораздо удобнее. Девушка разместилась сзади — без всяких охов-вздохов о том, что это неудобно и неприлично.

А потом мы помчались, и я забыл обо всём. Снег нёсся в лицо, ветер свистел в ушах, а полозья скользили по склону как по маслу. Каждым следующим саням разрешали спускаться только после того, как предыдущие освободят дорогу — если столкнуться на такой скорости, можно было сильно пострадать. Но того, что мы прокатимся так далеко, никто не ожидал, и в месте, где уже начинался подъем на противоположный берег, толпился народ. Конечно, при нашем приближении зеваки бросились врассыпную, то это только еще больше осложнило ситуацию — за считанные секунды принять решение, куда повернуть, было слишком трудно.

Я дернул поводья вправо, и сани, начав заваливаться на бок, врезались в огромный сугроб. Но девушка не закричала даже тогда, хотя, когда я, вскочив сам, стал помогать ей подняться, я услышал, как прерывисто она дышала. Я ожидал упреков с ее стороны, а услышал совсем другое.

— Мы же выиграли, правда?

Я кивнул:

— Полагаю, что так. Но победителя объявят только через час, когда соревнования будут завершены. Предлагаю потратить это время на то, чтобы подкрепиться. На площади есть отличная таверна, где подают превосходных жареных карпов.

Конечно, сказать о пирожных или простом травяном чае было бы приличнее, но я почему-то был уверен, что сытный ужин впечатлит мою спутницу куда больше. И не ошибся.

— Только я заплачу за себя сама! — воинственно заявила я.

Я усмехнулся:

— Ну, разумеется. Только позвольте мне попросить кого-нибудь посторожить мои сани.

Искать сторожа мне не требовалось — мой лакей Матис уже ожидал меня. Я передал ему сани, и обернулся к незнакомке:

— Может быть, вам нужно предупредить кого-то, куда вы идете?

Она покачала головой:

— Нет, в Монтерси я приехала одна.

— Вот как? - на сей раз я был удивлен. Молодые девушки, даже дочери лавочников, редко путешествовали без сопровождения. — И что же привело вас сюда?

Мне показалось, что в этот миг в ее взгляде промелькнуло что-то странное — то ли замешательство, то ли страх. Но подумать об этом я не успел, потому что она сразу же ответила:

— Я здесь проездом. Мой дядя-священник недавно умер, и я еду в столицу искать работу.

Так она сирота? Без родных и друзей в Монтерси? Из семьи священника? Я с трудом сдержался, чтобы не показать, как обрадовали меня ее слова. Лучшую кандидатуру отыскать было просто невозможно!

И если она ищет работу, то у меня есть что ей предложить!

15.

Конечно, мне следовало отказаться от предложенного ужина. Пойти в таверну вместе с мужчиной, с которым я даже не была знакома, было не просто моветоном, а вопиющим нарушением правил приличия.

Но я была голодна, а его слова о превосходном жареном карпе лишь подогрели мой аппетит. К тому же, я хотела получить наш приз, но дожидаться его вручения на морозе было выше моих сил.

Нет, на денежный приз, который должен был достаться победителю, я ничуть не претендовала — сани были не мои, и взнос, уплаченный за участие, — тоже. Но в добавление к мешочку с монетами за победу полагалась большая жестяная коробка настоящих шоколадных конфет. Мне нечасто доводилось их есть — они были слишком дорогими — но я очень хорошо помнила их сказочный вкус. И теперь мне хотелось побаловать ими не только себя, но и мадам Преваль, и ее труженика-сынишку, и даже мадемуазель Тьери. Это было бы отличное лакомство к праздничному столу.

Поэтому я мысленно остановилась на компромиссном варианте — я вполне могу посидеть за одним столом с этим мужчиной, но при этом не стану называть ему своего имени, ибо каждая приличная девушка знает, что знакомиться с мужчинами на улице недопустимо. Но если мы не познакомимся, то приличия формально будут соблюдены, разве не так?

И потому его вопрос о том, что привело меня в Монтерси, вывел меня из равновесия. Разумеется, я не собиралась говорить ему правду (да ему, наверно, не было до этой правды никакого дела), а потому сказала только то, что ранее услышала от меня и мадам Преваль. И совсем не поняла, почему вдруг мои слова вызвали у него такой интерес.

Впрочем, думать об этом мне было некогда — жареная рыба и впрямь оказалась великолепной, и я набросилась на нее, ничуть не заботясь о том впечатлении, которое мой аппетит мог произвести на сотрапезника. К его чести, он ничуть не докучал мне расспросами и тоже отдал должное принесенным хозяйкой яствам.