Родственников у нас не было. Так говорили родители. У мамы оставалась та зеленоглазая двоюродная сестра, которая жила то ли в Италии, то ли в Испании. Не у нее же? Да и вообще… Вряд ли я теперь поверю в ее реальное существование… Подруг маминых я вообще не знаю. Мне кажется, близких у нее и не было.
В сумочке Полинки звонит телефон. Она на четвереньках ползет к нему, обползая винное пятно.
— Да. Я. Хорошо, Мым… Милена Борисовна. Что? Да? Мы постараемся…
Полинка смотрит на меня ошарашенно и выдает, выпучив глаза от удивления:
— Это была Мымра!
— Наша Мымра Борисовна?! — поражена и я. — А что ей надо?
— Она сказала странную фразу, — говорит Полина и повторяет. — Если ты уже пришла в себя, нам надо приехать к ней домой, потому что… Шурка у нее.
— Да? — растерянно спрашиваю я, ничего не понимая. — Мымра — надежный человек для Его Высокопревосходительства Господина Великого Абсолюта и его супруги?
— Его Высокопревосходительства? — с умилением переспрашивает Полина. — Неужели всё это правда? Я как во сне!
Мымра Борисовна живет недалеко, в паре остановок от моего дома. Это новая шестиэтажка с авторским дизайном и двухэтажными квартирами.
— Я и представить не могла, что твои родители дружат с Мымрой! — восклицает Полина возле двери.
— Да уж… — соглашаюсь я. — И я не могла…
Дверь открывается, и на меня бросаются сразу двое: брат Шурка и собака Пенка. Болонка Мымры Борисовны с нежной белой шерстью.
— Любочка моя! — кричит брат, крепко обнимая за шею. — Я тебя так жду, так жду! Мама с папой уехали в отпуск без меня. Он для взрослых, этот отпуск! Представляешь! Так мне и сказали!
— Когда уехали? — прижимаю к себе худенького братика и целую его в кончик носа.
— Позавчера! — почти кричит Шурка. — Я так тебя ждал!
Так… Значит, по времени наши миры отличаются сильно. И если я вернусь туда, то могу и не опоздать. Не опоздать спасти самого упрямого Решающего в истории Империи.
Произошедшее далее пугает и удивляет и меня, и Полинку, и Шурку.
— Госпожа Николетт, — появившаяся в дверном проеме Милена Борисовна приседает в глубоком поклоне. — Вам надо вернуться, как можно скорее!
— Я в ауте! — пищит Полинка и даже приседает на банкетку в большой прихожей.
— О! Опять новая игра! — радуется Шурка. — Во что играем, тетя Милена?
— Разрешите представиться, — Мымра Борисовна подходит ко мне и торжественно говорит. — Ваша фрейлина — Милен Фурье.
— Моя? Фрейлина? — делю один вопрос на две части.
— Наша семья служит вашей уже несколько сотен лет, — гордо, даже заносчиво отвечает Мымра Борисовна.
— Вот это да! — только и может восклицать Полинка. — Вот это да!
— Как мне вернуться? — стараюсь не тратить времени.
Оно, время, очень мне дорого.
— Госпожа Николетт, — строго говорит Мым… Милен Фурье. — Теперь я могу называть вас только так.
— А я кто? Я кто? — Шурка тянет за руку мою фрейлину.
— Вы… — Милен Фурье слегка морщится, словно нервничает.
Чудо! Я не помню волнующуюся Мымру Борисовну. Железобетонная дама. Внимательная и ласковая, как шлакоблок или арматура.
— Вы… тоже мой господин, но об этом чуть позже, — отвечает она Шурке.
— Так что же мне делать? — тороплю я. — Что?!
— Вам надо вернуться, использовав свою силу, — терпеливо объясняет фрейлина. — Предыдущая Sorcière часто путешествовала между двумя мирами, пока в магический мир не попали вы, госпожа. Ей стоило огромных трудов в него вернуться. И сделала она это с вашей помощью.
— Как это? — открываю от недоумения рот, некрасиво, не по статусу, но что ж поделать…
— Давайте пройдем в комнату, — приглашает Мымра Борисовна.
Полинка до сих пор в прострации. Она, хлопая глазами, смотрит то на меня, то на нашу школьную учительницу математики.
— Теперь понятно, почему ты у нее в любимчиках была! — вдруг ворчит Полина. — Ты же ее госпожа, оказывается!
— Нет, — неожиданно приветливо улыбается Милен Фурье. — Потому что Люба… госпожа Николетт была самой способной в классе. Вот и всё.
— Как это всё вообще было организовано? — с любопытством спрашивает Полинка, когда в просторной гостиной мы втроем усаживаемся на большой полукруглый кожаный диван.
— Простите! — поспешно встает Милен Фурье. — Я не получила вашего разрешения сесть.
— Вот это да! — снова начинает восклицать Полинка.
— Садитесь, пожалуйста, — я тороплюсь.
Время. Если я верно поняла, то часы здесь, в этом мире, равны суткам в том. И это мой единственный шанс спасти Империю, всех имперцев и его. Главное — его.
— Есть какие-то волшебные слова… или еще что? — спрашиваю я Мымру Борисовну.
— Нет, — с сожалением отвечает фрейлина, — точно нет. Я не знаю, как вы это сделаете, но подозреваю, что переход осуществляется с тот момент, когда вы почти заснули.
— Как же мне взять с собой Шурку, и вас, и Полинку? — отчаянно сжимаю кулаки.
— Сейчас — никак, — просто и спокойно отвечает фрейлина. — Александру вообще туда нельзя… пока.
— Почему? — недоумеваю я.
— Это не моя тайна, — успокаивающе говорит Милен Фурье. — Но это не приговор. Это временная проблема. И это всё, что я знаю.
— Куда меня взять? — интересуется Шурка, который вместе с Пенкой уже сбегал на кухню и принес нам с Полинкой по огромному персику. — Надо меня взять! Обязательно!
Я вскакиваю с дивана. Тут же встает с него и моя фрейлина. Полинка от потрясения всем, что произошло уже и продолжает происходить у нее на глазах, только трясет головой.
— По мне психушка плачет… — горько смеется она.
— Ты же больше всех на свете во всё это верила! — беру руки подружки в свои.
Руки у Полинки холодные. Глаза несчастные. Дыхание прерывистое.
— Я словно во сне! — жалуется она. — Ты переместишься. Вы все исчезнете. А я?
— Я что-нибудь придумаю для тебя! — клятвенно обещаю я.
Сон, конечно, приходить не собирается. Именно потому, что он так мне нужен. Сердце колотится. В висках стучит. Мерзкая тошнота накатывает волнами.
Возвращаться домой — только время тратить. Я лежу на большой кровати свой фрейлины. Окна зашторены. Абсолютная тишина. Нет. Не абсолютная. Тиканье огромных напольных часов с боем. Как пытка.
— Я что-нибудь придумаю для тебя! — повторила я Полинке, которая полчаса назад вышла из спальни.
Что я придумаю? Я для себя ничего не могу придумать…
Я уже и помолилась, на ходу сочиняя собственный слезливый текст. И повизуализировала. И стихи почитала. Ничего.
Открывается дверь. В проеме Милен Фурье. Она ласково смотрит на меня, как-то даже по-матерински.
— Ничего… — шепчу я ей, как будто она не видит, что ничего и никак.
— Дорогая моя… — шепчет фрейлина. — Вы не о том думаете и не так…
— А о чем мне надо думать? — скрипя зубами от злости, спрашиваю я. — О чем?
— О ком… — поправляет меня Милена. — Только о нем… Если вы возвращаетесь не ради него, а ради Империи, то вы не сможете вернуться.
Моя фрейлина удаляется, и тут же из-под кровати вылезает Пенка. Она начинает прыгать на задних лапках и, высунув язык, поскуливает.
— Как ты пробралась, Пенка? — улыбаюсь я.
Мне всегда нравилась собака Мымры Борисовны. Ослепительно белая шерсть и недюжинный ум, не свойственный многим людям.
— Я здесь! — скулит Пенка.
И я понимаю — всё… я ку-ку… Хотя… может, и в этом мире я подколдовываю?
— Как таких недалеких Магия делает Колдуньями? — резонно спрашивает Пенка, сев на пол и перестав скулить.
— Франц?! — поражаюсь я. — Ты?!
— Я, — скромно отвечает Пенка, подавая мне лапу.
— Но как?! — не верю я своим глазам и своим ушам.
— Расту… — продолжает скромничать Франц, не меняя облик, и объясняет. — Пока придется пользоваться этой Пенкой. Хорошо, что не блохастая. Потом подберу себе образ.
— Вот это да! — уподобляюсь подруге Полинке, больше слов не нахожу.
