— Об этом говорит Абсолютное Знание? — догадываюсь я.
— Да. Об этом я знал задолго до твоего рождения. Задолго до перемещения в другой, не магический мир. Задолго до встречи с твоей матерью, — подтверждает отец.
— Мне это не нравится, — горячо реагирую я. — Не нравится совсем. Я не хочу знать всё-всё наперед. Это… страшно. Это… скучно. Это… нечестно.
— Это очень давит, согласна, — кивает мама. — Меня это тоже поначалу страшило. Но потом твой отец объяснил, что Абсолютное Знание — это только главная дорога, у которой множество ответвлений. На них мы переходим добровольно.
— Но если ты знаешь о своей миссии, то всё равно вернешься на главную, — добавляет отец. — А ты о своей миссии знаешь.
— В чем я пойду к Алтарю? — спрашиваю я родителей. — В том, что шили мне до этого?
— Нет, — улыбается мама. — За сегодняшнюю ночь сошьют тебе новое платье. Зеленое платье Sorcière.
— Помнится мне, что в зеленом нельзя, — напоминаю я.
— Было нельзя из-за паранойи Его Святейшества, — усмехается отец. — Культ Непрощенных и прочее.
— Бернард не имеет отношения к Культу, — вспоминаю я о том, о чем мне рассказала Ребекка. — Мне одно время казалось, что именно он его и создал. Но оказалось, что нет. По крайней мере, убегать мне помогал не он. И Ребекка уверяла меня в этом же. Что с ней?
— Как только она появилась в зале в твоем платье, — говорит мама, — Его Высокопревосходительство Господин Решающий встал и объявил, что это не ты.
— Даже под вуалью? — удивляюсь я. — Мы с ней одного роста.
— Да, — хмурится отец. — Мы, твои родители, не заметили, а он сразу понял.
— Наблюдательный какой… — фыркаю я пренебрежительно.
— Откуда такие эмоции? — удивляется мама. — Ты же именно из-за него остаешься здесь.
— Из-за него, — подтверждаю я, — но не для него.
Родители переглядываются, но больше ничего не говорят.
Говорят, что платье невесты — это одна из причин выхода замуж. Не врут. Ибо это не платье — это философия.
Вокруг меня вот уже второй час суетятся мадам Кувёз, Воробышек и моя Нинон.
Оно действительно зеленое. Ярко-зеленый лиф и нежно-зеленые многочисленные юбки. Причем насыщенность зеленого цвета увеличивается, переливаясь и насыщаясь, от нижней юбки к верхней (а всего их семь!).
Серебряно-зеленая фата с вуалью, похожей на гибкое стекло с капельками дождя, крепится к замысловато простой прическе зелеными и прозрачными драгоценными корнями. Нинон завила мне локоны и нарочито хаотично скрепила их на затылке. Серебряные перчатки, прозрачные и паутинообразные, облепили руки выше локтя.
Отец вручает мне колье с неизвестными мне прозрачно-зелеными камнями, которое обхватывает шею, как ворот свитера, и делает меня похожей на греческую богиню.
И да. Бесполезные одноразовые атласные серебряные туфельки на скромном каблучке с зеленым бантом и крупным камнем.
— Бог мой! — причитает мама. — Как мы долго ждали этого дня! Ждали и очень боялись.
— Мы обязательно будешь счастлива! — убеждает меня отец. — Еще спасибо будешь говорить!
Молчу. Не отвечаю. Иначе наш диалог превратится в верный спор. Бессмысленный и ненужный сейчас.
Дежавю. Храм переполнен. Не то что яблоку негде упасть — фруктовая мушка не протиснется ни за что. Все в… зеленом, салатовом, фисташковом… Смешно и грустно. Империя не спала — шила новые наряды.
Когда родители провожают меня к Алтарю, Фиакр уже там. Стоит рядом с Его Величествами. В удивительно красивом темно-зеленом камзоле с белоснежной манишкой. Все они высокие, красивые и такие разные. Елена рядом с Раймундом. Вся в белом. Как Снежная Королева, холодная и недоступная, такая, какой показалась мне в первую нашу встречу. Черные глаза Раймунда при взгляде на нее горят любовью, восхищением, страстью. И он не собирается это скрывать. Вот теперь стало любопытно, какова их история?
Высокий мужчина в золотой рясе спокойно смотрит на меня своими умными голубыми глазами. Бернард?! Он не под арестом? Не изгнан? Вот сюрприз!
Знакомые фразы. Уже известный мне обряд. Бернард встает между нами и ведет нас вокруг Алтаря. По часовой стрелке. Против часовой. Алтарь медленно нагревается, испуская приятный травяной запах и нежно-зеленый дым. Такого еще не было.
В толпе придворных тихие-тихие охи-вздохи. Бормотание Бернарда.
— Перед Его Императорским Величеством, самыми Великими Магами Империи, священным Алтарем прошу вас, господа новобрачные, произнести свои имена! — строго говорит Его Святейшество. — Вас, госпожа новобрачная, прошу, не медля ни секунды, после оглашения имен начать ритуал передачи силы Sorcière господину Решающему!
Вчера ночью мама объяснила мне, что передача силы происходит через поцелуй. Долгий. Добровольный. Страстный. Иначе никак.
— Мое имя Николетт Воклен! — храбро выкрикиваю то, что итак всем известно.
Кстати, сама я свою фамилию Воклен узнала несколько часов назад. Вообще-то я Тихомирова. Мама сказала, что она обозначает «чужестранец».
Алтарь обволакивает более густым зеленым дымом.
— Алтарь принял ваше имя, госпожа! — Бернард торжественен и сух, даже суров.
Мне очень любопытно, что с ним было и почему он сейчас согласился нас венчать?
— Ваше имя, господин Решающий! — теперь голос Бернарда звучит чуть хрипло.
Неужели волнуется?
— Мое имя… — Фиакр чуть медлит, лаская меня взглядом. — Амбруаз Юбер!
Нарастающий гул под сводами Храма заставляет большинство закрыть уши ладонями. Мы делаем шаги навстречу друг другу. Вот сейчас… Прямо сейчас произойдет самый главный поцелуй в моей короткой жизни.
Если всё так, как говорят мой отец и Его Величества, то я отдам Фиакру, тьфу ты, Амбруазу свою неведомую мне самой силу и… И всё… Стану бессмертной и останусь тут, в этом странном и неродном мне магическом мире. Ради семьи, ради Империи, ради всех этих людей…
Губы Решающего приближаются к моим, сердце трепещет, словно я героиня любовного романа. Но поцелуя пока нет. Только легкое приятное мужское дыхание. И шепот вместо поцелуя.
— Я отпускаю тебя… Люба… Расслабься…
Густой, как сметана, зеленый дым. Вой ветра, переходящий в свист. Крики присутствующих.
Мои уши закладывает. Последнее, что я вижу: растерянное лицо матери, рассерженное лицо отца, отчаяние в глазах Императора Раймунда, жалость в глазах Елены и панику в глазах придворных.
— Любка! — истошный крик вызывает головную боль.
Где я?
— Любка! — меня хватают, обнимают, тормошат.
Полинка. Моя лучшая, моя единственная подруга.
— Где я? — озвучиваю свой вопрос и оглядываюсь.
Моя комната в моей квартире. Я в постели под одеялом. Передо мной на стуле перед кроватью сидит встревоженная Полина.
— Слава богу, ты очнулась! — Полинка и плачет, и смеется. — Как ты меня напугала! Я боялась, что ты в кому впала, дрянь такая!
— Еще раз… — прошу я Полинку, резко садясь на кровати и удивленно разглядывая свою пижаму.
— Со вчерашнего дня разбудить тебя не могу, — причитает Полинка.
— Где Фиакр? — оглядываюсь я с тревогой.
— Фиакр? Ворон? — не понимает меня Полина.
— Ну… То есть Амбруаз Юбер… — быстро поправляюсь я.
— Тебе совсем плохо? — дрожащим голосом спрашивает Полина. — Или это был такой долгий прорыв? Целые сутки!
— Сутки? — переспрашиваю я. — Как сутки? А Решающий, а родители, а Фиакр? Ой! А Амбруаз Юбер? А Алтарь?
— Амбруаз Юбер? — заинтересованно спрашивает Полина. — Бессмертный и обнадеживающий сердца? Тебе приснился сон про другой мир? Ты в нем встретила кого-то? Амбруаза?
— Фиакра! — нервничаю я. — Я встретила Фиакра! И не во сне! Не во сне!
Вскакиваю с кровати. Начинаю бегать по комнате.
— Они все погибнут! Он один не справится! Почему? Что значит «расслабься»? Что значит «отпускаю»?
— Не волнуйся! Это просто сон! — Полинка хватает меня за руки. — Остановись!
