Чужие интересы. Окталогия (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

– Единого государства, я так понимаю, у них нет?

– Ну вроде как было у них пару раз что‑то вроде попыток объединить все племена под властью сильного вождя. Но обычно их ненадолго хватало. Я слышал, что в прошлом году объявился очередной претендент, но так ли это на самом деле, не знаю. Вот хеты по ту сторону Барьера уже давно имеют центральную власть в виде совета племен, и от своего дикого прошлого там остались разве что традиции и обычаи. Многие ошибочно недооценивают уровень развития Диких королевств, считая их чуть ли не варварскими государствами. Это опасное заблуждение.

– А ты бывал в Диких королевствах?

– Чего я там забыл? Нет и не собираюсь! Хотя контракты такие пару раз в гильдии видел.

– Наверное за них хорошо платят?

– Как по мне, ничего дороже собственной головы еще не придумали. На кой тебе деньги, Мазай, если твоя башка болтается на пике в тронном зале какого‑нибудь местного самодура.

– Там все так плохо? Сам же говоришь, что там есть достаточно развитые государства.

– Есть конечно, и «дикие» они не потому что там все с бубном скачут вокруг костра, в припадке взывая подарить им огонь, а потому что так их окрестил Первый император после отказа принять общие правила, и прежде всего отказаться от жертвенной магии.

– А ты многое знаешь, Глеб. Больше, чем это нужно обычному наемнику.

– У всех у нас есть свои секреты, так ведь, Мазай? Правда я свой и не скрываю особо. Отец мой из небогатых, но все же благородных был. А еще папка мой очень плодовитым оказался. Мне же не повезло родиться самым последним. Хорошо, что старший брат оказался без гнили, и как отец помер, выделил отступные. Хватило, чтобы отряд сколотить и новую жизнь начать. Но до того я успел получить хорошее образование. Вот только всё равно, не мое это, в конторе сидеть или торговлей заниматься. Не лежит душа к такому.

– Так мне тебя господином называть следует? – удивленно спросил я.

– Я же сказал, что отступные получил, а значит уже не благородный. Ведь настоящий благородный ни за какие деньги не откажется от своего права таковым называться.

Глеб рассмеялся своему же выводу, а я вспомнил баронессу Жиневу, которая и за несколько тысяч золотых монет отказалась складывать с себя баронский титул, хоть и рисковала при этом всем, включая собственную жизнь. Правда это не отменяет того факта, что дрянью она оказалась еще той, а это самое благородство в понимании дворян совсем не то, чего могли бы ожидать простые люди.

– Ладно, привал пора заканчивать, впереди еще два перехода, – подытожил мой новый знакомый. – Будет на то воля Т’Мира, и они пройдут также спокойно.

То ли покровитель воинов и заступников услышал слова Глеба, то ли просто повезло, но оставшийся путь мы проделали без приключений. А вот в конце нас ждал неприятный сюрприз. Разведчики доложили, что на пляже, расположенном аккурат между двух каменных зубьев, лагерем стоят хеты. Воинов среди них не больше двух десятков, и вряд ли при таком раскладе они рискнут нападать на отряд хорошо вооруженных наемников. Но лодка то у нас одна, и всех сразу она не увезет. На оставшихся на берегу последними точно нападут, да к тому же нет гарантии, что, пока мы будем партиями грузится на корабль, к хетам не подойдет подкрепление.

Другого удобного спуска к реке не обнаружилось, возможно он есть ниже по течению, но проверять чревато все возрастающей вероятностью нападения. Тем более, что корабль ждет нас в условленном месте, а это значит, что чем дальше мы продвигаемся, тем длиннее нам предстоит проделать обратный путь по воде, и грести придется уже против течения.

– Как думаешь, может получится с ними договориться? – спросил я Глеба, он явно больше меня разбирался в местной дипломатии.

– Можно попробовать, но никто не даст гарантии, что они сдержат обещания, когда поймут, что перевес уже на их стороне.

– Хорки говорит, что лагерь полупустой, вполне возможно, что воинов там куда больше.

– И это наш шанс, – кивнул Глеб. – Если нападем сейчас, то сможем разогнать тех, что на пляже. А затем и остальных, если они вернуться в лагерь, судя по описанию лагеря, вряд ли их тоже больше чем пара десятков.

– Я бы хотел избежать кровопролития по нашей инициативе, – возразил я. – Мы на чужой территории и пока на нас никто не нападал. Хотя, я уверен, что нас давно заметили.

– Тем страннее то, что в лагере нет никакой суматохи… Думаешь, ловушка?

– Почти наверняка. Как только мы сунемся на пляж, она захлопнется, и мы будем окружены.

– И какие варианты у нас есть? – спросил Глеб.

– Искать другое место для спуска лодки, а еще нам нужно как‑то погрузиться всем вместе. Оставлять кого‑то здесь в ожидании – это равносильно принесению в жертву.

– Если вернемся на треть лиги назад, то сможем спуститься к реке, – влез в разговор Хорки. – Там над обрывом растет крепкая сосна, если привязать к ней веревку, то можно опустить лодку и самим слезть. Высота там не такая уж большая.

– Глеб, а твои бойцы плавать умеют?

– Не уверен, что так хорошо. Тут все‑таки почти лигу придется проплыть. Да и если мы сгрузим всю броню и оружие на лодку, то там места уже и не останется, нам всем тогда в воду лезть придется. Лучше оставить такой вариант на крайний случай.

Наше обсуждение прервал один из наемников, сообщив, что в нашу сторону двигается какой‑то пастух с небольшим стадом ленторогов. Этого нам еще не хватало! Я выглянул из нашего убежища между камней и кустарников, которые скрывали отдыхающий отряд от посторонних глаз, и впервые в жизни увидел этих самых «мифических» животных, которыми так любили называть новобранцев в отряде Сверепый Вепрь. Мое воображение рисовало их как похожих на баранов животных, но в действительности внешне они больше походили на яков, только со свитыми в каральки массивными рогами. Медленные, неповоротливые, неуклюжие, ни на что не обращающие внимания, кроме как на корм под ногами. Среди их туш затесался местный пастух, который как ни в чем ни бывало направлял своих животных прямиком к нашему временному лагерю.

Пастух был сильно немолод, но умело управлялся со своим стадом из десятка голов. А еще он ни капли не испугался и даже не удивился, когда ему на встречу вышли мы с Глебом, что лишний раз подтверждает, что наше «скрытное» передвижение вряд ли осталось незамеченным.

– Добра тебе, человек, – сказал я. – Можешь нас не опасаться.

– А чего мне боятся на моей земле. Я у себя дома, а значит Мать присматривает за мной.

Рассеянный взгляд старика пробежался по нашему лагерю. На его морщинистом лице с большим носом и глубоко посаженными глазами не отразилось эмоций при виде вооруженных людей и даже лодки, которая лежала тут же. Вне сомнения, он принадлежал к другой этнической группе, нежели жители Дола или Приозерья, которые хоть и отличались, но в целом были во многом схожи между собой. Хет имел невысокий рост, смуглую кожу, кустистые брови и глаза золотистого цвета. А еще в его голосе была какая‑то певучесть.

– Тогда может ты захочешь помочь нам? – спросил Глеб. – Не забесплатно, конечно.

– Чем может помочь старик вроде меня? – удивился хет. – Разве что показать дорогу, если вы сбились с пути…

Вот хитрый лис, все‑то он понимает, а прикидывается блаженным.

– Мы как раз‑таки заблудились, и нам нужно найти дорогу. Такую, чтобы мы могли спустить лодку к реке. После чего мы покинем ваши земли.

– Ну так идите к зубьям, лучшего места вам не найти.

– Мы знаем про него, но боимся, что тогда на нас могут напасть и нам придется защищаться. А мы мирные путники и не хотим осквернять земли Матери пролитой кровью.

Старик задумался и словно впал в ступор, при этом его взгляд упал на набор плотницких инструментов, лежащих подле лодки: пару простых топоров, ножовку да молоток. Брали их на тот случай, если вдруг найдем на берегу пригодный материал для того, чтобы соорудить что‑то наподобие плота. Но из местной поросли, увы, такого не сделаешь.