В речь губернатора я даже не вслушивалась. Очнулась лишь в момент, когда Девеник подошёл ко мне, забрал игрушку, чтобы передать её моим родителям и протянул руку, приглашая на танец. Снова.
— Что? — я глупо хлопала глазами и растерянно смотрела по сторонам.
— Объявили закрытие, — пояснил парень, отметив моё замешательство. — Последний танец перед боем часов.
— А, — словно очнувшись ото сна, протянула ему руку. — Конечно.
Все движения были механическими, словно кто-то управлял мной, как куклой на верёвочках. Впервые тело ощущалось так, словно оно было абсолютно чужим.
— Я рад, что ты согласилась. Значит, для меня ещё не всё потеряно.
— Ну, сегодня ты крайне мил и деликатен, — не смогла удержаться от смешка.
— Мы же объявили перемирие, разве нет? — он попытался улыбнуться, но улыбка эта вышла несколько натянутой.
— Ты хотел о чём-то поговорить, — напомнила я, хоть и подозревала, что пожалею об этом.
— Хотел, но решил, что сейчас не лучшее время.
— Разве там что-то настолько страшное?
— Да, — он взглянул на меня так пронзительно, что я едва не оступилась. — Страшно.
Кровь в висках застучала с такой силой, что всё происходящее вокруг перестало существовать. Я была готова к очередной злой шутке, даже страстно желала её, лишь бы он не смотрел на меня так своим серыми глазами.
Уязвимо.
Искренне.
Человечно.
С хрупкой надеждой, сжимающей сердце в тиски.
Девеник Шаарс всегда был высокомерной скотиной, которой плевать на чужие чувства и желания. Он всегда думал, что прав, и не считался ни с кем. Ему ничего не стоило испортить мне настроение или разрушить мои планы, этот человек с лёгкостью отваживал от меня всех друзей…
Об этом нужно было помнить, но я, сама того не ведая, вцепилась пальцами в его плечо и ждала дальнейших слов, затаив дыхание.
— Страшное, Тара, — проговорил парень, сделав очередной поворот и прижав меня к себе. — Когда хочется сказать о чём-то важном весь день, но вечно кто-то мешает, становится всё страшнее, тут ты права.
Нет!
— И вообще ты всегда правильно определяла цель моих поступков.
Не надо!
— Жаль, что ошибалась в мотивах.
Молчи! Молчи! Я этого не вынесу!
— Тара, я всегда…
— Нет! — вскрикнула я и вырвалась из его захвата. — Нет, всё не так!
— Ты мне не веришь?
— Ты не понимаешь! Не понимаешь! — повторяла я, как одна из редких заморских птиц, пятясь назад. — Мне нужно идти.
— Тара, — Девеник попытался схватить меня за руку, но я оказалась проворнее.
Да, дурман оказался эффективен. Боги, если бы он смотрел в пустоту, как и положено, то было бы проще пережить этот кошмар, но взгляд парня был более, чем осознанным.
Если бы кто-то наблюдал за нами со стороны, то точно уверился бы в искренности дракона. Лишь я понимала, что всё это простое наваждение.
Что же за адское варево вышло из-под моей руки?
— Мне надо… надо… В общем, мне пора!
Я вихрем пронеслась мимо родителей и пробралась к выходу. Стражи лишь удивлённо посмотрели на меня, но не препятствовали.
Мне удалось быстро забрать шубу и выбежать из ратуши, ни с кем не столкнувшись. На площади уже начали собираться люди, но все они были слишком увлечены городскими часами и не заметили девицу, летящую прочь от места сбора всех горожан.
Когда я скрылась за углом одного из домов, мне показалось, что ветер доносил до меня голос Девеника и моей матушки. Потом к ним присоединился и отец.
Наверное, следовало выйти и успокоить родных, но мне не хватало смелости. Я стояла, вжавшись в стену и прижав руки к груди, будто это могло помочь мне выровнять дыхание. зажмурилась и принялась молиться всем богам, чтобы они оставили попытки меня отыскать.
Как назло, Шаарс будто знал, куда идти. Вместе с моими родителями они начали приближаться к моему укрытию, но вовремя остановились. Отец заставил всех вернуться в ратушу:
— Наша девочка уже взрослая, — разумеется, он так не считал, но всегда чувствовал, когда мне нужно побыть одной. — Она вернётся.
— Орланд… — мама попыталась начать спорить, но папа вновь настоял на своём:
— Иди, дорогая. Девеник, проводи мадам Гредвиг в ратушу, пожалуйста.
— Будет исполнено, — я не могла видеть его лица, но чувствовала, что он раздражён.
Как только удаляющиеся шаги стихли, я решила, что можно вылезать из своего укрытия и столкнулась носом с широкой грудью отца.
— Ты не меняешь своих уловок, дочка, — в его голосе была огромная нежность, однако глаза оставались суровыми и серьёзными. — Что происходит?
— Папа, только никому не говори, хорошо? Я домой хочу. Сейчас возьму извозчика и поеду.
— Что за глупости?
— Не спрашивай ни о чём, папа, прошу. Просто дай мне уехать, — я тараторила и оглядывалась на улицу. — Я обязательно всё расскажу, но не сейчас.
А, может быть, вообще никогда.
Мне было стыдно признаваться родителю в своей слабости. Он точно разочаруется во мне, как только узнает, что я сделала. Надо просто закрыться в лаборатории под каким-нибудь благовидным предлогом.
— Тара…
— Сегодня утром мне прислал правки для моей курсовой, — выпалила раньше, чем о чём-либо подумала. — И мне срочно нужно всё записать. К тому же дома есть ингредиенты для нужного мне зелья, и я хочу приступить поскорее!
— Хорошо, — холодно ответил родитель. — Мы ещё немного пробудем на приёме, а тебя отвезёт Густав. Но мне очень не нравится, что ты начинаешь лгать.
Я опустила глаза, судорожно хватая ртом воздух. От отца было сложно скрыть что-либо, но можно было хотя бы попытаться.
Густав действительно отвёз меня в наше поместье, и я тут же направилась в свою комнату, чтобы смыть с лица косметику и переодеться в рабочее платье.
Теперь нужно было приготовить зелье, способное аннулировать эффект от дурмана. В голове живо представлялся момент, когда Девеник осознает, по какой причине он стал таким приятным молодым человеком, и страшно разозлится. Скорее всего, он скажет об этом всем, и тогда каждый будет тыкать в меня пальцем.
Напридумывают они, конечно, каждый в меру своей фантазии. Самое очевидное — Девеник Шаарс не оказывал должного внимания влюблённой в него дурочке, и она в приступе отчаяния решила использовать все законные методы.
Мерзко, унизительно, но и поделом мне.
Пора признать, что я вовсе не злой гений. Забрав волосы в хвост, посмотрела в зеркало и хмыкнула — на меня смотрела бледнокожая рыжая девчонка. Далеко не дурнушка, даже красавица… но вина в глазах делала её похожей на побитого котёнка.
Мне было невыносимо смотреть на своё отражение. Не удивительно, что папа быстро всё понял, ведь тогда к моим эмоциям примешивалась ещё и паника.
Нужно просто сварганить треклятое зелье и больше о нём не вспоминать.
Глава 11. Пуф!
Ночь за варкой зелья пролетела, как один миг. Я смогла уснуть только под утро и то за рабочим столом. Пришлось читать все свои конспекты по дурману и его воздействию на магов, чтобы убедиться в собственных ошибках.
Нет, всё было сделано точно по технологии, здесь никаких нареканий быть не могло, бокалы тоже не перепутала, но всё равно моё изделие сработало как-то криво. К сожалению, у родителей в библиотеке были только детективы, женские романы, поваренные книги, трактаты по экономике, бухгалтерские книги и модные журналы. Ничего, что говорило бы о драконах.
Пробежав всё глазами ещё раз, я поняла, что это был единственный неучтённый фактор. Дракон, единственная сохранившаяся оборотная раса. Только на них не сказывалась разбавленная веками кровь.
Похоже, вторая ипостась остаётся неуязвимой для подобного рода зелий.
— Дьявол! — выпалила я и швырнула одну из склянок в стену.
В очередной раз у меня выходил недостаточно перламутровый цвет и это безумно раздражало. Жижа больше напоминала молоко. Нервы мешал сосредоточиться, и я никак не могла определить на глаз, сколько жемчужной пыли и листьев полыни мне нужно добавить.
