Я еще не успела нормально ознакомиться с кухней этого мира. В гостиный дом мне приносили только какой-то невкусный бульон.
Но родным помидоркам и огуречкам порадовалась.
Нет никаких сомнений — именно с этого балкона Амара и столкнула бедную Виолу. Вот о те плитки она ударилась головой.
Лошадка прошла, звонко цокая копытами и оставив после себя на дороге парочку крупных следов своей жизнедеятельности.
Вот и прекрасно, вот и вовремя.
Я небрежно сорвала наряды Амары и вышвырнула их с балкона. Следом полетели вешалки и парочка чехлов.
Зеленое платье угодило в фонтан и наполовину утонуло в ряске, а то с черными узорами спланировало на дорожку, любезно прикрыв собой кизяки.
Я отряхнула ладошки и вернулась с чувством выполненного долга, не забыв закрыть за собой дверь на балкон.
Вот теперь комната стала намного симпатичней.
— Махорошая, ну здравствуй, здравствуй! — тут же набросилось на меня знакомое облачко. — Ну что, теперь убедилась, в какую красавицу ты попала и как сильно Грэм меня любит?
Дух Виолы!
Очень даже кстати — нужно как следует ее расспросить о кое-каких интересующих меня моментах.
— Хочешь сказать, ты не видела, как я их застукала в беседке?!
— Иу, я только видела, как Грэм соскучился по моим ласкам!
— Он не соскучился! Он — грубый, отвратительный и наглый мерзавец, который меня чуть не изнасиловал!
— Тебе показалось, просто у него такой характер, — покраснело облачко.
У меня аж глаза на лоб полезли.
Но когда я задала еще парочку наводящих вопросов, оказалось, что Грэм всегда так обращался с собственной женой. Никогда не был ласков, не говоря уже о постели, в которой вел себя абсолютно эгоистично, позволяя ей себя любить.
А эта святая простота принимала все за чистую монету — наоборот, изо всех сил и с огромнейшим энтузиазмом старалась доставить ему удовольствие.
Но самый шок у меня случился, когда я спросила дух Виолы о противозачаточном зелье, которое служанка якобы нашла в этой комнате, и которое Грэм плеснул мне в лицо.
Облачко тут же уверенно выдало:
— Махорошая, я, наоборот, люблю перчатки. Можешь посмотреть в шкафу — у меня их целая коллекция. Носи с удовольствием. Ничего против перчаток я не имею.
Я, раскинув руки, в изнеможении бухнулась на ее розовую кровать.
Она РЕАЛЬНО не поняла, о чем я ее спрашиваю!
Она тупо не знала такого слова — «противозачаточный»!
Какое там зелье?
Амара подбросила, однозначно!
— Грэм, о мой дракон… — мечтательно протянул дух Виолы, и свился в большое розовое сердечко. — Я полюбила его с самого детства, когда впервые увидела. Могла ли я подумать, что он женится на мне и сделает самой счастливой из смертных?
— Я не понимаю, КАК, как можно не видеть, что он исполнял обет своего отца? — злилась я. — Грэм же называл тебя слабоумной, тупицей? А эти Эсса и Грэсса вели себя с тобой, госпожой поместья, как со своей подружкой!
— Ах, махорошая, Грэм это просто так шутит. Конечно, он без ума от меня! — на все был готов ответ у духа. — А Эсса и Грэсса, правда, миленькие? Кстати, как ты запомнила их имена с первого раза? О, поняла, они спели тебе песенку…
И дух стал фальшиво напевать про камень и орех.
Да, Виола, действительно, не семи пядей во лбу. Что, когда была в этом теле, что сейчас, в образе духа.
Но это никоим образом не оправдывает Грэма, который вел себя с ней так жестко, а она даже этого не понимала!
До сих пор не понимает, даже после смерти!
Я вдруг почувствовала, что даже муженька из моего мира с его дикпиками не ненавижу так, как Грэма Фрейзера!
Я здесь всего ничего, а уже ненавижу дракона и боюсь, как не ненавидела никого в своей жизни!
И единственное, чего мне по-настоящему жаль из своего мира — так это своего кафе, своего детища которое я сделала практически своими руками, вложив в него море души и любви.
Как же я о нем мечтала, а теперь оно достанется Андрюше с моей милой шлюховатой подруженькой…
Надеюсь, хотя бы ту фоточку она получила.
Ну, уж нет!
Не собираюсь я раскисать!
— Расскажи-ка мне поподробнее про руны красоты. Их же можно стереть?
— Иу… — замялся дух. — А зачем?
— Затем, что ты себя ими только испортила! Зачем было прибегать к такой сильной магии? Я уверена, ты была очень красивой и естественной девушкой!
— Ты что, собираешься стереть все мои руны?
— Ага! Сдуть губы, и снять ресницы, и убрать этот розовый цвет глаз. Вот какого цвета твои настоящие глаза? Не вот эти переделка, а настоящие твои глаза Виолы Шатопер?
— Как какого? Я… уже не помню…
— Клинический случай!
— Нет, нет и нет! — взвился дух настоящей Виолы. — Ты плохая попаданка! Очень, очень нехорошая! Ребеночка от Грэма не хочешь, снова превратить меня в противную серую мышь хочешь!
— Пойми, как только я рожу ребенка, он отберет его и выгонит меня. Он сам так сказал.
— Грэм так не поступит! Все ты врешь! Я желаю наблюдать за своим счастливым телом. А счастье — это Грэм! Вот что… Будешь действовать не по моей воле, я… Я узнаю, что с тобой можно сделать плохое и сделаю это!
С этой впечатляющей угрозой дух прошлой хозяйки тела гневно удалился.
Разумеется, исполнять его волю я не собиралась.
А собиралась совсем наоборот!
После того, как дух исчез, я занялась обыском спальни, надеясь обнаружить что-нибудь полезное.
ГЛАВА 17
Больше всего меня интересовали книги по местному мироустройству, законам, экономике и политике. Если не собираюсь плыть по течению и хочу взять судьбу в свои руки, должна понимать, что это за место, и что мне здесь позволено, а что нет.
Неплохо было бы вообще для начала хоть название этой страны узнать.
К сожалению, книги и Виола были двумя взаимоисключающими понятиями.
Единственное, что мне удалось отыскать, это тонюсенькая книжечка для детей «Руны для малышей», которая была заложена на первой странице какой-то сложенной вчетверо листовкой.
«ОСТОРОЖНО, МОРЕЛЮДЫ!» — гласила надпись под красочным изображением двух жутких русалок женского и мужского пола.
На героев милого мультика «Русалочка» они не тянули вот прям вообще!
С бледной склизкой кожей, большими хвостами вместо ног, покрытыми зазубренными чешуйками, все какие-то мосластые, эти русалки представляли устрашающее зрелище. Из спин у них торчали красные, словно окровавленные гребни.
Острые вытянутые лица с огромными ртами, полными мелких зубов и ощеренными жабрами на скулах лишь отдаленно напоминали человеческие.
Берегитесь морелюдов! Помните, эти опасные существа коварны, кровожадны и не знают жалости!
Купайтесь только в специально отведенных и одобренных Морским управлением местах. При малейшем подозрении на появление морелюда немедленно покиньте воду и сообщите в береговую охрану!
В самом низу шел мелкий текст: «Одобрено и распространено Морским управлением царства Селендория»
Итак, значит, Селендория.
И просто так на пляжик тут не пойдешь — злобные русалки утащат и сожрут почище акул.
Ладно, выводы сделаны.
Что касается малышовой книжечки, где про руны было написано понятным и простым языком — то это как раз, что нужно для попаданки, еще не врубившейся, как работает местная магия.
Книжку я отложила и продолжила прочесывать розовые шкафчики и комодики.
Там было много украшений и всяких мелочей, порой странных.
Какие-то яркие открыточки, морские камушки, цветочки, ракушки… Нашелся даже засохший кусок коралла, который ну очень неприятно пах.
Виола просто обожала собирать разнообразный хлам, который казался ей красивым, привлекательным и блестящим, явно тяготея к кислотно-розовому цвету.
Преимущественно в такой цветовой гамме был и ее гардероб, в который я тоже сунула свой нос.
Перья, стразы, цветы, бантики, рюши…
Я надену все лучшее сразу, ох ты ж!
