Правила семьи Райс. Тетралогия (СИ) - Гринберга Оксана

– Будь осторожна, – неожиданно произнесла Дженна, и я удивилась.

– И почему же мне стоит это делать?

– Потому что многие тебе завидуют.

– Мне? – изумилась я. – Да меня здесь в глаза еще никто не видел!

– Я просто хотела предупредить. Будь внимательней, Аньез, и посматривай по сторонам.

Кивнула.

– Спасибо, Дженна!

Немного подумав, она продолжила:

– Меня никто здесь не замечает. Считают никчемной тенью, поэтому говорят не скрываясь. Их двое – тех, кого тебе стоит опасаться. Каринэ, последняя икбал нашего господина. Она успела многих переманить на свою сторону, но Каринэ лишь притворяется милой, хотя в душе она настоящая змея. Никак не может зачать, поэтому бесится и ненавидит остальных. Заодно она боится, что кто‑то другой привлечет внимание господина, и Надир о ней забудет.

– Ясно.

– И еще есть Ийрин, – приблизившись, зашептала мне на ухо Дженна. – Она из таких же, как мы, – из гедикли.

– Это она приказала Лулу принести сладости, – вспомнила я.

– Да, Ийрин любительница отдавать приказы. Она надеется, что господин вот‑вот ее заметит. Лезет из кожи вон, лишь бы ему понравиться, но вместо этого… Думаю, следующей Надир выберет именно тебя!

Сказав это, Дженна отстранилась. Затем зевнула.

– Завтра мы все узнаем. Господин сейчас во дворце. Сегодняшней ночью он к себе никого не позвал, так что я уверена, что завтра платок пришлют именно тебе.

– Какой еще платок?!

– Красный шелковый платок, знак его выбора. Его приносят той, с кем господин желает провести ночь. Но это буду не я, не Ийрин и не Каринэ, а ты, Аньез! – Еще один зевок. – Кстати, сомневаюсь, что мы с тобой сможем вот так долго разговаривать, потому что уже скоро ты переберешься в отдельную комнату, став избранницей нашего господина.

Затем, попрощавшись до завтра, Дженна откинулась на свой матрас и закрыла глаза.

Кажется, заснула, а я еще долго пялилась в потолок, размышляя о превратностях судьбы, закинувшей меня в гарем к Пустынному Ястребу. Заодно думала о проклятом красном платке, который мне не хотелось бы получить никогда, и о нешуточной борьбе за внимание Надира в его собственном гареме.

И мысли у меня были не самыми приятными.

Наконец я закрыла глаза, а потом незаметно для себя провалилась в сон.

***

Тхамир аль‑Салман, прикрыв глаза, прислушивался к яростным завываниям бури, одновременно пытаясь найти в ее реве ответы на свои вопросы. Те самые, которые он бесконечное количество раз задавал Богам.

«Ну когда же, когда?» – вопрошал у Них. – Умоляю, пошлите мне знак!».

Но в ответ снаружи пещеры, в которой укрылись Черные Повязки вместе с жителями деревушки, а также туда загнали всех овец, коз и нескольких верблюдов, – раздавался лишь душераздирающий рев песка.

Буря выла и хохотала, а иногда плакала, как дитя, тогда как Тхамир снова и снова пытался отыскать в этом хаосе и безумной какофонии звуков послание Богов.

Ему Их ответ.

Внезапно снаружи посветлело, а завывания стали чуть тише.

И тогда‑то Тхамир понял… Догадался, что Боги все‑таки услышали его мольбы и в своей бесконечной милости прислали ему ответ.

В голове прояснилось – точно так же, как и небо на выходе из пещеры, – и Тхамир поднялся с колен.

– Братья, – обратился он к Черным Повязкам, терпеливо дожидавшимся, когда их лидер закончит общение с Богами. – Я долго молился, и мне наконец‑таки был послан ясный и четкий ответ. Боги на нашей стороне, и мы выступаем немедленно!

Тотчас же раздались как радостные, так и недоуменные голоса.

– Мы больше не станем медлить, – говорил Тхамир, прикидывая, что сборы займут у них минут пятнадцать‑двадцать. – Вместо этого мы пойдем под покровом бури, прячась и следуя за ней. Она движется в сторону Магдеша, и в этом как раз и заключается знак и ответ Богов на наши молитвы!

– Но как?! Что именно Они сказали?!

– То, что таким образом мы проберемся в Магдеш незамеченными. Причем уже этой ночью. Я уверен, из‑за бури городские ворота охраняться не будут, и другой подобной возможности нам может и не предоставиться. Затем, как только о нашем появлении узнают братья в Магдеше, мы нанесем решительный и безжалостный удар по нашему врагу.

– Так и есть! Не будем тянуть! Отомстим за братьев! За революцию! – стали раздаваться голоса со всех сторон, и Тхамир кивнул.

Затем, прислушиваясь к радостным возгласам, на пару секунд закрыл глаза.

Он надеялся, что Пустынный Ястреб сейчас в своем дворце в Магдеше. И если это подтвердится…

Ну что же, тогда Тхамир знал, как им действовать дальше.

Боги дали им второй шанс, и они отомстят Надиру аль‑Амману! Он приведет с собой три дюжины братьев, и еще столько же, или даже больше, к ним могут присоединиться в Магдеше.

Этого хватит, чтобы залить кровью Пустынного Ястреба и его женщин ступени революции – по которым Черные Повязки поднимутся высоко‑высоко над тиранией, давно уже властвовавшей над Остаром.

Вознесутся в светлое будущее, где будут править свобода, равенство и братство.

И еще он, Тхамир аль‑Салман, их верный лидер и посланник Богов.

Глава 7

Утро в гареме началось с чашки горячего кофе, который мне принесла на подносе служанка, и еще с завтрака, накрытого в соседней с ода комнате.

Правда, вставать на завтрак никто не спешил, и лишь я по своей многолетней привычке проснулась ни свет ни заря. Но подниматься тоже не стала. Лежала, уставившись в арочное окно.

Через него в ода беспрепятственно проникал утренний свет, и день обещал быть привычно безоблачным. Это означало, что песчаная буря закончилась, а снаружи снова установилось вечное остарское лето.

Насмотревшись в окно, я принялась разглядывать спящих наложниц, до сих пор не успевших привлечь внимание своего господина.

Девушки в ода были самыми разными – как смуглыми, с иссиня‑черными волосами, так и белокожими блондинками. Была еще одна рыженькая, с рассыпавшимися по подушке яркими, словно огненными, локонами, и я подумала, что поверенный Надира по подбору наложниц в гарем работал не покладая рук, создавая хозяину разнообразие выбора.

В горле почему‑то запершило – то ли из‑за подбиравшихся к глазам слез, то ли из‑за близкого приступа кашля, – и я приподнялась на локтях. Отыскала возле своего матраса пузырек с микстурой, сделала большой глоток, решив, что не стану будить остальных своим кашлем.

И уже скоро мне принесли ароматный и невероятно крепкий кофе – судя по всему, кто‑то из служанок дежурил в ода и заметил мое пробуждение.

Кофе помогло окончательно проснуться, поэтому я тихонько поднялась со своего места и вышла наружу.

В соседней комнате две служанки привели мои волосы в порядок – заплели несколько кос, затем собрали их в одну. Предложили одежду на сегодня. По их словам, выбор был довольно скромным, но как только я стану икбал господина, у меня сразу же появится собственный гардероб и подаренные им драгоценности.

Пока же пришлось довольствоваться общественными шароварами, двумя темными туниками – тонкой и плотной – и коричневым кафтаном со стоячим воротником, а еще платком на голову.

Закутавшись и моментально вспотев, я попросила разрешения выйти в сад, сказав, что мне обязательно нужно подышать свежим воздухом.

Ну что же, вчера я ни в чем не ошиблась, и садов во дворце было два, но обитательницам гарема позволяли гулять только в том, который примыкал к женскому крылу. И гулять я там могла столько, сколько пожелаю.

Я пожелала сейчас же и много, а заодно позвала себя сопровождать Лулу. Соврала ей и остальным, что девочка напоминает мне оставленную дома маленькую сестричку, поэтому меня успокоит ее присутствие.

Они же не хотят, чтобы я впала в истерику, тоскуя по дому?

Такого никто не захотел, и Лулу отдали в полное мое распоряжение до тех пор, пока не проснутся остальные в гареме и не понадобится ее помощь с одеждой и прическами.