Локки 6. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

— Лучше начать с хозяина этого чудовища, — произнёс я, взглядом указав на крупного зверолюда, похожего на питекантропа.

Он сидел на каменных ступенях, ведущих к вороту. И «горилла» с почтением поглядывала на него, обосновавшись около стены.

— Да, кажется, у него есть особый атрибут, позволяющий ему контролировать монстра, — произнёс барон Грехов.

Эх, сейчас бы сюда матушку Апофиса. Она бы вмиг всех спалила, но из-под купола я не смогу послать дракончику сигнал. Да и его мать вряд ли согласится помочь мне. Но, с другой стороны, я бы мог попробовать договориться с ней.

Ладно, чего уж там, нет смысла думать над тем, что нельзя совершить. Лучше поразмыслить, как открыть ворота.

— Громов, твой изворотливый ум что-то сконструировал? — с надеждой посмотрел на меня Рафаэль Игоревич. — Я, конечно, кое-что придумал, но все мои идеи заканчиваются нашей смертью. А хотелось бы выжить.

— Вы хотите жить? Тю, какая блажь, — отмахнулся я. — Скажете тоже.

— Громов, — сурово посмотрел на меня комиссар, — если у тебя что-то имеется на уме, во имя Перуна, выкладывай скорее. На нас уже начинают коситься.

— Есть одна идея, она лучше, чем мысли Шилова, но нам реально придётся положиться на волю Перуна и других богов.

— Говори, — потребовал барон Грехов, чуть наклонив голову, чтобы его холодное аристократическое лицо не привлекало внимания немногочисленных в этой части города прохожих.

Я пожал плечами и коротко выдал свою идею. Имперцы с сомнением переглянулись и на несколько секунд задумались.

— Ладно, действуем, — решил комиссар и посмотрел на скрытое куполом небо, словно просил помощи у своего божественного покровителя.

— Поехали, — пробормотал я и направился к хозяину «гориллы», заранее накинув на себя иллюзию крысоподобного жреца.

К сожалению, на привратной площади практически никого не было, кроме пятёрки воинов-зверолюдов. Поэтому моя фигура привлекла их внимание. Да и монстр принялся буравить меня маленькими глазами, попутно шумно втягивая воздух широкими ноздрями.

Если чудовище бросится на меня, то мой план полетит Фенриру под хвост. Да и ежели хаоситы что-то заподозрят, мой план тоже проследует ровно тем же маршрутом. Нервная ситуация.

А тут ещё и сидящий на ступенях хозяин «гориллы» поднял голову и уставился на меня колючими подозрительными зенками, прячущимися под массивными надбровными дугами.

— Вы что-то хотите, жрец? — без всякого пиетета проговорил он, гордо вскинув башку.

Я кивнул и приглашающе махнул рукой. Дескать, пойдём со мной.

— Вождь клана Тяжёлая лапа приказал мне оставаться тут и никуда не уходить, пока меня не сменят, — пробасил «питекантроп». — Без его прямого приказа я не сдвинусь с места, так что говори, чего хочешь, жрец.

Так, план «А» провалился. Жестами мне его не уговорить. А открывать рот не стоит. Я не сумею подделать писклявый, свистящий голос крысолюда. Значит, надо переходить к плану «Б», означающему безумие и отвагу.

Глава 7

Я закашлялся, решив потянуть время. А его, кажется, у меня уже и не было.

«Горилла» начала порыкивать, сверля меня взглядом. А зверолюды-воины принялись перешёптываться, подозрительно косясь в мою сторону. Вот-вот пойдут ко мне. Да и сам «питекантроп» нехорошо сощурил глаза, восседая на ступенях.

Напряжение с треском пронзило ночной воздух, отдавшись лёгким покалыванием в кончиках моих пальцев.

А тут ещё где-то в центре городка тревожно затрубил рог. И этот звук вряд ли призывал хаоситов встать на колени и покаяться. Нет, сука, это был сигнал тревоги!

— Тьфу, — сплюнул я, выхватил из-под балахона саблю и телепортировался к вскочившему на ноги «питекантропу».

Ударом в живот мне удалось повалить его на ступени, а затем я воткнул в него свой расчудесный клинок. Кончик с треском пропорол кожаный панцирь, с хрустом задел одно из рёбер и вошёл в грудь зверолюда. Тот завыл и содрогнулся от боли. Из раны прыснула обжигающая кровь, а в маленьких глазах «питекантропа» заплескался страх смерти.

— Если дёрнешься, надавлю на саблю и проткну твоё грёбаное сердце! — выпалил я, судорожно косясь на ринувшихся ко мне хаоситов.

«Горилла» грозно заревела, встав на задние лапы. А сам «питекантроп» с ужасом покосился на торчащий из его груди клинок и прошептал:

— Не убивай…

— Тогда прикажи своей твари открыть ворота! Быстрее, сука! Или если она тупая, то пусть хотя бы с разбега боднёт их башкой! — протараторил я на одном дыхании, чувствуя, как время уносится со скоростью гоночного болида.

Рёв «гориллы» и звук рога поставил на уши весь городок.

Зверолюды забегали как ошпаренные по городской стене, а где-то за домами нарастал рокот множества глоток.

Благо «питекантроп» оказался сговорчивым малым. Он понимал, что ни артефакт, ни магия не успеют спасти его, ежели мой клинок пронзит сердце.

Зверолюд посмотрел на своё чудовище, и его высветленные страхом глаза на миг загорелись зелёным пламенем магии.

«Горилла» тут же страшно заревела, едва не сбивая акустической волной мчащихся ко мне хаоситов, а потом ринулась к воротам, низко опустив рогатую башку.

Земля заплясала под моими ногами от скачков гигантской твари. А один из хаоситов остановился и в страхе повернулся к ней. Но та проигнорировала его и на полном ходу, как скоростной курьерский поезд, влетела башкой в ворота.

Прозвучал оглушительный треск переломившегося засова. Во все стороны стаей испуганных воробьёв порхнули щепки и жалобно звякнула порвавшаяся цепь, прежде удерживавшая одну из створок. Та отворилась, а её товарка осталась стоять на месте.

«Горилла» же мотнула башкой, встала на задние лапы и без чувств повалилась на спину, задавив одного из хаоситов.

— Я выполнил твой приказ! Не убивай меня! Ты обещал мне жизнь! — быстро прохрипел «питекантроп», морщась от боли и страха.

— Ничего я тебе не обещал, дурачок. В следующий раз лучше обговаривай условия, — отбарабанил я и нажал на саблю. Та проткнула сердце хаосита.

Он выпучил глаза и захрипел, судорожно сжимаясь в клубок.

Не самый благородный поступок, но нельзя оставлять за спиной врагов. Наверняка он бы постарался вернуть своему монстру сознание. А что было бы потом? Да ясен хрен! Рогатая зверюга попыталась бы превратить меня в сочную отбивную. А у меня и так противников хватает.

Зверолюды на стене уже поняли, кто тут враг, и нацелили на меня винтовки. Да и хаоситы с площади так и не отказались от своего поганого желания порубить меня на тысячу маленьких Александров Громовых.

К тому же сюда непременно примчатся и другие хаоситы.

В общем, вечеринка обещает быть жаркой, как горнило бога Гефеста.

И по плану имперцы должны вмешаться только в самом крайнем случае, если хаоситы отгонят меня от ворот и начнут их чинить. На самом деле «горилла» не так уж сильно испортила врата. Думаю, минут за десять-пятнадцать их можно привести в порядок.

— Вперёд! — внезапно выпалил комиссар Грехов, выпростав саблю из-под лохмотьев. — Во имя истинных богов! За империю! За Перуна! Ура-ра!

— Ой, дураки, — страдальчески пробормотал я, глянув на имперцев, бросившихся на хаоситов.

Несколькими минутами ранее.

На холме напротив городка зверолюдов нетерпеливо прядали ушами кони, напряжённо шептались всадники и переговаривались пехотинцы.

— И чего ждём? — спросил один из простолюдинов, поправив пневматическую винтовку, висящую на плече.

— Говорят, полковник через подземные ходы отправил в город несколько отрядов магов, — откликнулся стоящий рядом с ним усатый воин в кожаной броне со стальными клёпками, поблескивающими в лучах луны, скрывающейся за красноватой дымкой. — Выходит, что ждём, когда они откроют ворота.

— Ага, — встрял в разговор третий пехотинец. — А там уже останется дело за малым: войти в городок и порубать всех хаоситов.

— Всех порубать? — мрачно выдал первый простолюдин и передёрнул плечами. — Тут бы не обосраться. Ходят слухи, что у них есть такие страхолюдины, что ого-го. Вмиг обделаешься, увидев их рожи. Есть сведения, что они даже страшнее твоей жёнушки. Гы-гы.