— Не благородные юноши, а какие-то жиганы с круговой порукой.
Ну а мы, изображая раскаяние, потянулись к выходу.
Парни, и правда, грамотно придумали, размазав ответственность на троих. По отдельности каждого оказалось, что и ругать вроде бы не за что, ведь без двух других ничего бы не вышло.
Оказавшись в машине с матерью, я искоса посматривал на каменный профиль княгини, что сидела, полностью погрузившись в свои мысли.
Станет выспрашивать или нет? В целом, наша история слишком нереальной не выглядела. Ну погуляли чуток, с кем не бывает. То, что подобный поступок может вызвать общественное порицание, мы же юноши, а не девчонки какие-то, меня волновало мало, один эпизод не тянет на скандальное поведение, а уничтоженный рапорт свёл почти до ноля возможную огласку произошедшего.
Опасность была только, если выяснится, что мы были не одни, а с кадетами. Но для этого нужно целенаправленное разбирательство, которое никому сейчас не нужно, наоборот, все постараются об этом забыть и не вспоминать.
Наконец, княгиня отмерла, впрочем, продолжая смотреть куда-то вперёд, но внезапно сказала совсем другое.
— Знаешь, Слава, твоя сестра приехала.
— Вика? Отпустили? — удивился я.
— Да, в краткосрочный отпуск по случаю присвоения звания поручицы.
Сестра была на пять лет старше, в этом году ей должно было исполниться двадцать три, в самом конце августа, и после кадетки она убыла на службу куда-то в район иркутской зоны прорыва, в один из пограничных гарнизонов, чтобы отслужить тот самый минимальный пятилетний ценз.
— Погоди, это что, она колдуньей стала?
Я вспомнил, что поручица — это звание, которое присваивают всем, поднявшимся на третью ступень ранга, если оно не было получено ранее.
— Так это же хорошо.
Маман рассеянно кивнула. Колдунья в двадцать три — это быстро. Этак к пяти годам службы Заклинательницей станет, сравнявшись в ранге с матерью.
— Хорошо, — негромко повторила за мной, хотя особой радости в её голосе я не услышал.
Нахмурившись, уточнил:
— Что не так?
— Что? — вынырнула она из своих мыслей.
— Спрашиваю, что с этим не так? Почему ты так странно реагируешь на повышение Вики?
— Понимаешь, сын, — вздохнула княгиня, — официра — это совсем другая ответственность и совсем другой уровень опасности. Я ранг получала аккурат по увольнении из войск, так все пять лет в унтерах и провела. А знаешь почему?
— Почему, — послушно повторил я.
— Потому что Чаровниц в порталы не загоняют. Ставят только в охранение, не давать тварям оттуда пробираться к нам. И то, даже так мы несли потери. А официрские команды ходят в порталы, чтобы их закрывать.
— И закрывают?
— Закрывают, — кивнула княгиня, — только возвращаются не все и не всегда.
— Вика сильная, — я, протянув руку, накрыл своей ладонью материну, — она справится.
Та грустно улыбнулась в ответ, но ничего не произнесла.
— А что такое эти порталы, что там за ними?
Про зоны прорыва информации было немного. В гимназии преподаватели упорно обходили этот вопрос стороной, сообщая только общеизвестные сведения о существовании особо опасных мест, где появляются различные чудовища, убивающие всё вокруг. Появляются они из спонтанно возникающих порталов. Порталы внешне всегда одинаковы, разница только в том, что таится за ними. Некоторые закрывают легко, а некоторые стоят десятки лет и даже больше. Иркутская зона была как раз таким местом, существовавшем уже больше сотни лет.
— За ними? — маман потёрла устало лоб, — другой мир, вернее часть мира. Ограниченное пространство, полное чудовищных созданий и странной магии.
— Чем ограниченное?
— Толком никто не знает, правда, у учёных есть теория, что когда группа внутри уничтожает источник магии, она не просто закрывает портал, а заставляет полностью исчезнуть этот осколок другого мира, он словно растворяется, и портал исчезает. В зависимости от размера, на это уходит от двух часов до пары суток. Поэтому, скорее всего, размер осколка ограничен силой источника магии в нём. Впрочем, иногда источник не находили, но портал исчезал, если удавалось просто убить всех чудовищ внутри.
Вот эти вот порталы меня тоже интересовали. Правда, я отдавал себе отчёт, что попасть хотя бы к одному из них будет невероятно трудно и предельно опасно с моим уровнем магии. Но информации было до обидного мало, даже изображения тварей были сделаны исключительно по памяти очевидцев, потому что после своей гибели, они быстро растворялись, превращаясь в лужицу дурно пахнущей жижи. И существа на картинках этих, честно говоря, были просто мешаниной торчащих во все стороны клыков и когтей, без какой-то симметрии и смысла. Даже химеры, какими баловались химерологи моей Госпожи, всегда создавались, исходя из задачи, логики и эстетики. Потому что это было оружие, а оружие всегда красиво, ибо оно венец инженерной мысли.
Больше я спрашивать не стал.
— Да, — внезапно добавила княгиня, — Вика не одна, с ней также прибыли ещё две сослуживицы, которых она пригласила к нам на время отпуска, поэтому постарайся вести себя не так, как ты обычно ведёшь. Особенно, что касается твоего внешнего вида.
Несмотря на глубокую ночь, в поместье горел свет, а когда мы зашли внутрь, я увидел сквозь приоткрытые двери гостиной троицу девушек, одна из которых была моей сестрой, а две другие — её боевыми соратницами. Все три в форменных кителях, отдалённо напоминавших кадетскую форму, но более основательных что ли, с дополнительными элементами, нашитыми поверх, с бренчащими на левой стороне груди медалями, а на правой, если я верно разобрал, значком, который в училище выдавался по выпуску и классностью, которую присваивали за профессиональный уровень. Классность не равна была рангу, она, скорее, свидетельствовала об опыте одарённого внутри ранга. Так, например, Колдунья класса «Мастер» означало, что это весьма искусная официра с большим боевым опытом, и, к примеру, Заклинательница второго класса хоть и была по магической мощи сильнее, но в прямом поединке могла такой колдунье проиграть только лишь в силу меньшего опыта.
Сестра моя была красивой девушкой, высокой, почти копией матери, только кареглазая и с более светлым, менее волнистым волосом.
— Нашёлся, потеряшка! — громко воскликнула она, с улыбкой вставая с кресла.
Обе её подруги тут же тоже поднялись, с любопытством меня разглядывая. А Вика, подойдя, крепко меня обняла, чмокнула в щёку, а затем, чуть отстранившись, держа меня за плечи, оглядела и хитро произнесла:
— А мальчик-то вырос!
Сдвинулась на полшага в сторону, разворачивая меня к остальным.
— Смотрите, какой у меня младший братик! Правда, красавец?
— Не то слово! — усмехнулась одна из девиц.
— Бьёт в сердце почище огненной стрелы, — кивнула вторая.
— Вырос! — хмуро буркнула княгиня, скидывая плащ на руки одной из горничных. — Уже водку пьёт.
— Да ну! — округлила глаза Вика. — Как?
Маман прошла в гостиную, небрежно плюхаясь в любимое кресло, взяла стоявшую на столе початую бутылку коньяка, налила треть стакана, залпом опрокинула в себя, а затем, хмуро посмотрев на меня, ответила:
— А вот так! Он сегодня с друзьями решил своё восемнадцатилетие отметить.
— Прямо водкой? — удивлённо перевела взгляд на меня сестра.
— Ей самой, — кивнула княгиня.
— Заметьте, не я это предложил! — Я не удержался, вклиниваясь в диалог.
— Вот да! Эти трое благородных господ очень удачно поделили ответственность: один захотел отметить, другой предложил водку, а третий привёл их туда, где им нальют, не задавая лишних вопросов.
Вика, изумлённо подняв брови, долгим взглядом посмотрела на меня, а затем, отпустив, весело рассмеялась:
— Вот даёт братишка!
Завела в гостиную и усадила на диван, сама приземлившись рядом.
— Да, — спохватившись представила мне незнакомок, — Это поручица Алексеева и поручица Воротынская, мы вместе служим, и приказ о присвоении звания пришёл в один день.
