Наследник огня и пепла. Том Х (СИ) - Добрый Владислав

— Леон делает своё дело, сеньор Гирен. Но он не поведёт войска. Что скажете вы?

Гирен задумался. Отхлебнул вина. Потом подошёл к столу, поднял вазу с фруктами и, швырнув на пол какие-то рукоделья Адель и её фрейлин, оставил только вышитый шарф. Расправил его.

— Это — канал, — сказал он. Поставил вазу на краю. — Это — Караэн.

Я кивнул. Да, визуализация проблемы помогает. Гирен зачерпнул горсть винограда и высыпал на стол.

— Я бы сожрал то, до чего легче дотянуться. А потом ушёл. Если горожане захотят биться — пусть собирают ополчение. Вы, мой сеньор, возглавите их и приведёте к победе. Как и всегда.

Вокула выплыл из тьмы. Молча подошёл к столу и начал выкладывать вдоль шарфа золотые монеты. Или это была вуаль? Полупрозрачная ткань — такую я видел иногда на знатных дамах.

— Достойно ли ставить себя в зависимость от желаний низкого люда? — не выдержала Адель.

Гирен слегка наклонил голову. Скорее набычился, чем поклонился. И спрятал злую ухмылку в густых усах.

— Говори, дядька Гирен, — велел я, сбивая пафос формального общения.

— Были у меня в отряде изгнанники с островов. Со срезанными татуировками. Отличные бойцы. И мало чего боятся. Если бы надо было выбрать, вести «знамя» в атаку на хирд долгобородов или ватагу таких ребят — я бы задумался. Лучше уж пусть их расковыряют арбалетчики Караэна. Простите, сеньора, но я не привык давать советы, опираясь на хотелки. Я сужу лишь о том, что знаю.

Адель резко встала. Я машинально осмотрел комнату взглядом. Нет, молота при ней не было. Даже закованных в броню воительниц не наблюдалось — троица её приближённых сегодня были в платьях. Хотя, конечно, мужиковатые лица и мускулистые руки делали их похожими на дуэний — охрану для молоденьких сеньор. Адель заговорила:

— Адвес сотни лет воюет с морскими разорителями. И я, сэр Гирен, не раз видела сражения с ними. В одном даже участвовала, — она вскинула подбородок и посмотрела на меня. — У них большие, прочные щиты, что могут выдержать и удар благородного человека, не важно бьет ли он копьем на скаку, или своими данными ему феями силами. И при высадке эти разбойники часто бывают в хороших доспехах — кольчугах. Не все, но те, что в первом ряду. У них есть зачарованные копья, что швыряют огонь на двадцать шагов. Но главная их сила в другом.

Она подошла к столу.

— Они быстры. Их ватаги могут высадиться, пройти вглубь страны на дневной переход, и вернуться к утру обратно к их кораблям. С добычей.

Гирен уставился на неё с сомнением.

— Обозов у них нет. Их обоз — это их корабли, — дошло до меня. Я посмотрел на Адель с легким сомнением. — На дневной переход?

— Иногда и больше, — отрезала она. — Поэтому в Адвесе все города, что находятся в дне пути от моря, имеют стены. Даже столица. Глупцы из других графств смеются над этим. Но они никогда не жили под такой угрозой. И если вы, сэр Гирен, сомневаетесь в моих словах только потому, что я женщина, то…

— Постой, Адель. Это многое меняет. Вокула, — перевёл я разговор, не давая ей бросить вызов Гирену. Для него это было бы ловушкой: и отказать позорно, и драться с беременной женщиной — тоже.

— Что ты разложил?

— Мой сеньор, — Вокула коротко поклонился и сразу перешёл к делу. — До складов Караэна по каналу доходят два типа товаров. Самые дешёвые и самые дорогие, если считать по весу. Дальше, к предгорьям, идут баржи с лесом. В сам Караэн — провиант. А вот шерсть из Королевства Фрей и красители оседают в городах по пути. Там их обрабатывают, превращают в ткань и краски. Это вотчина как гильдии ткачей, так и местных властей. Есть и углежоги оружейников и пивоварни. Эти города — почти как часть Караэна. И с их пирсов чаще всего и отгружают ткань в Фрей и Таэн. Они не так богаты, как столица, но…

— Но взять там есть что, — перебил его Гирен. Он ткнул пальцем в монету и назвал название одного из городков. Вокула подтвердил. — В двух днях пути. Даже если просто всё вокруг них разграбить — пожива будет достойная. Тогда, сеньор Магн, я признаю правоту вашей жены. Горожане не отойдут так далеко от стен. Уж точно не все.

— Какими бы стойкими они ни были, ватаги разбойников уязвимы в походе, — вновь вмешалась Адель. — Быстрый отряд рыцарей, угрожая боем, заставит их собраться в кучу, встать в оборону. А потом — изнывать от жажды и голода. У них нет ничего, кроме оружия и сум под добычу. Это их сила — это и их слабость. Они могут не выдержать и попытаться бежать к кораблям. Вот тогда, когда строй растянут, а дух низок — умелый рыцарь может проявить своё благородство и отомстить безродным за всю их наглость.

Хм… Я думал, она скажет «за злодеяния». Но схема, похоже, рабочая. Связать боем. Заставить стоять в строю. Измотать. Дождаться, пока ослабнут от жажды и голода. И разбить, когда попытаются отступить. Надо только застать их на берегу.

Мои советники, при живом участии Адель, продолжали переговариваться. Разве что Фанго тихо стоял в углу, прикидываясь мебелью. По сути, ничего нового они уже не добавляли. Надо было принимать решение, но внутри меня что-то свербило. Я обвёл взглядом помещение — и наткнулся на Волока.

Пользуясь своим положением пажа, он стоял рядом с моим шлемом в руках и с горящими глазами наблюдал за происходящим. Учитывая, что на мне не было лат, шлем был явным предлогом подойти поближе. Однако, он оказался как нельзя кстати. Лучший способ устаканить мысли — проговорить их вслух. Вот только внутренний Магн уже грыз удила: если я начну рассуждать вслух в духе «Итак, подытожим: вот это так, это этак. Всё правильно?» — это поставит меня в недостаточно альфачную позу.

Я не должен сомневаться. Я должен ронять пожелания — без малейшего сомнения в том, что их тут же подхватят на лету и исполнят с рвением, которого не дождёшься от приказов в моём старом мире. Наедине с людбми я мог позволить себе говорить по-человечески. Но тут было многовато народу. Я бы плюнул — дело важнее, — но теперь у меня есть Волок. Ему всё можно «объяснить».

— Волок, — подозвал я его. — Ты всё слышал. Что ты понял?

— Я⁈ — ужаснулся он и едва не выронил шлем. Я подошёл, мягко забрал из его рук этот символ геройства, бросил на одну из мягких кушеток и приобнял за плечи.

Волок заметно подрос с тех пор, как я его впервые встретил. Пожалуй, его макушка теперь была чуть выше моей подмышки. В плечах тоже раздался — вымахал крепыш, ничего не скажешь. Я подвёл его к столу.

— Да, ты. Я хочу, чтобы ты объяснил мне, что, по твоему мнению, сейчас происходит.

Он замер, стоя перед столом, как ученик перед доской. Перевёл взгляд на шлем, потом на меня. Потом на Гирена. Потом снова на меня.

— Ну… — начал Волок с тем выражением лица, с каким щенок смотрит на метлу, — это, вроде как… Мы в замке. А там — сорские пираты. И они, эти пираты, типа как… не любят нас. И вообще… они, значит, хотят забрать всё, что плохо лежит. А мы — не хотим, чтобы оно плохо лежало.

Наступила тишина. Гирен фыркнул. Адель закатила глаза так, что чуть не увидела своё детство. Я, однако, выдержал паузу. Волок продолжил:

— Но, раз у них нет обозов… и доспехов у них не много, то, выходит, они быстрые, но… голодные. И если их не остановить сразу, то они сожрут всё. А если остановить, то можно их… утомить? И потом убить.

— Утомить? — переспросил Гирен, приподнимая бровь.

— Ну, как… — Волок замялся. — Вот вы же говорили, что они ничего с собой не носят, а ходят за добычей. Если не дать им набрать добычи и придётся драться на голодный желудок, они уже не такие бодрые. Вот.

Он оглядел всех, словно спрашивая: «Я прошёл, да?»

Я кивнул, а потом сдержал желание потрепать его по голове.

— В целом, это почти всё, что надо было понять. Молодец, Волок.

Тот расправил плечи, будто вырос ещё на пару дюймов. Адель, скрестив руки, слегка улыбнулась, и даже Вокула подал голос:

— Чистая логика. Без деталей, но верно по сути. Иногда это полезнее, чем тысяча цифр.

— Вот именно, — сказал я и одобрительно потрепал Волока.