Скандальная история старой девы (СИ) - Милославская Анастасия

– Сколько цветов гибельника вы собираете? Как на это влияет сезонность? Какова чистая прибыль? Я приехал сюда не слушать ваши рассуждения о будущем Мраколесья, а заниматься делами.

– Я подготовлю все отчёты, – сникает лира Дарина.

– А я их очень внимательно просмотрю.

Едва навязчивая старуха отходит, как одна из дверей открывается и оттуда показывается Анна. Взгляд врезается в неё и скользит по белой коже, бледно-розовым губам и тонкой шее. Как ни странно, ей идёт красный. В нём она такая нежная и трогательная, что аж зубы сводит. Чепец старых дев Анна сняла, и густые золотые волосы вьются по спине до самой талии.

Она не видит меня, но мне до остервенения хочется, чтобы она повернула голову. Она наверняка боится лишиться того, что делает её привлекательной.

Хочу, чтобы она бросилась ко мне и умоляла остановить это. Чтобы искала защиты. Но вчера Анна показала, что она неожиданно упряма. Маленькая дрянь вышвырнула деньги, хотя знала, что ей придётся без них тяжело. Она бросила мне вызов.

– Красивая женщина, я тоже засмотрелся, – раздаётся слегка гнусавый голос позади меня.

Оборачиваюсь и вижу коренастого пузатого мужичка лет сорока пяти. У него чёрные глаза и острая бородка с нитями седины. Взгляд вежливый, но без подобострастия.

– Доброе утро, позвольте представиться – лир Радимир. Друзья зовут меня просто Радик, – он слегка склоняет голову.

– Вы и так знаете, кто я, лир Радимир, – произношу я, сразу давая понять, что друзьями мы точно не будем. – Вы сюда ходите женщин разглядывать?

– Нет, что вы, просто проходил мимо, и вот решил, что удобный случай познакомиться с вами, военачальник Норд. Я заведую торговлей, рынком и всем остальным.

Мне сейчас не интересен этот человек. Я отворачиваюсь, стискивая руками деревянный поручень.

Лира Дарина стоит с ножницами наготове. Анна склоняет голову, закусывая губу. А старший послушник, имя которого я не помню, говорит моей бывшей невесте что-то успокаивающее.

Мои ладони ещё сильнее сдавливают поручень, когда я вижу, что послушник касается плеча Анны в поддерживающем жесте. Доходяга может за это лишиться руки. Он хочет трахнуть Анну, я это вижу. Его похотливый взгляд скользит по ней, выдавая истинные намерения этого выродка.

Раздаётся хруст, и я только сейчас понимаю, что поручень под моими руками начинает крошится. Отпускаю дерево и стряхиваю его остатки с рук. Проклятье!

В этот момент Анна поворачивается на звук, и мы сталкиваемся взглядами.

***

***

Рагнар

Во взгляде бывшей невесты мелькает что-то строптивое. Она торопливо отворачивается, и я вижу, как сжимаются её кулачки. Какая же она крошечная и хрупкая. Совсем как фарфоровая куколка. Кажется, стоит легонько сжать, и она сломается.

Но внешность обманчива. Под милым личиком скрывается расчётливая тварь.

– Их всегда стригут у алтаря. А волосы потом продают, чего пропадать добру? Их берут не только местные цирюльники из Мраколесья, но и из других краёв. У меня всё отлажено, лир Норд.

Голос Радимира раздаётся сбоку. Я поворачиваю голову, окидывая его раздражённым взглядом. Какого хрена он всё ещё не свалил?

– Значит, торгуешь женскими волосами?

Радимир кивает, довольно улыбается и отчитывается:

– Со всего извлекаем прибыль, не переживайте.

Отворачиваюсь, стискивая челюсть с такой силой, что сводит зубы. Это место дикое и отовсюду здесь несёт безумием. Где ещё будут поощрять такие варварские обычаи?

И Анна – дитя своего народа. Дикарка, поклоняющаяся старым богам. Не удивлюсь, если она в сговоре и со старшим жрецом, и ещё с кем-то из знати. В Мраколесье достаточно тех, кто хотел бы чтобы меня здесь не было.

– Красота этих женщин обманчива, – произносит Радимир вкрадчиво. – Сами понимаете, после двадцати восьми шанс выносить нормального ребёнка крайне мал. У нас было много случаев за последние десять лет, когда старые девы рожали уродцев. Это потому что они уже увяли внутри. Вместо цветущего бутона, там лишь пепел и тлен. Вы не думали, что после того, как станете нашим князем, лучше ввести закон, чтобы девушек ссылали в земли безмужних с двадцати пяти? А лучше с двадцати трёх! Тогда они будут скорее выходить замуж, а дети в законном браке будут рождаться сильными и здоровыми.

– Лир Радимир, у вас нет других дел? – я резко поворачиваю голову в моём голосе проскальзывают рычащие нотки.

– Есть, простите… я позже к вам загляну в городе, – тут же сникает торгаш, кланяется и бочком начинает двигаться прочь, не переставая улыбаться.

Какого демона этот упырь отвлекает меня и наушничает? Местный лекарь тоже говорил, что их девушки рано отцветают. Даже показывал сколько рождается так называемых «уродцев». Ещё один плюс к тому, что метка Анны оказалась подделкой. Мне нужен нормальный сын и сильный дракон.

Снова впиваюсь взглядом в профиль Анны. Волос уже почти не осталось, они рассыпались у её ног золотом, сверкающим в скупых солнечных лучах, падающих из окна.

Ей идёт и короткая стрижка. Она открывает тонкую шею, делая Анну ещё трогательнее и изящнее. Сознание услужливо подкидывает воспоминание – мои губы на её нежной коже. Руки на тонкой талии.

Анна не была засохшим цветком. Она была сладкой и свежей. Пахла так, что до сих пор при одном воспоминании в паху всё твердеет.

Тяжёлым взглядом смотрю, как она торопливо удаляется в комнаты, прилегающие к главному залу. Послушник, естественно, спешит за ней торопливой трусцой. До чего же мерзкий и прилипчивый червь.

– Лира Дарина! – мой голос разносится по храму, заставляя наставницу подпрыгнуть на месте.

Она собирала волосы Анны в мешочек, но теперь замирает, глядя на меня.

– Да, л-лир Норд? – спрашивает она дрогнувшим голосом.

– Что этот послушник здесь делает? Кто он такой? – размашистым шагом подхожу к старухе и останавливаюсь, глядя в искажённое волнением лицо.

– Так это Добромир, Ваше Сиятельство, – торопливо отчитывается лира Дарина. – Он раньше служил в главном городском храме, а потом его поставили здесь старшим. Но под моим присмотром, конечно же. Хороший парень, но простой и доверчивый. Если Морена будет милостива, он скоро станет старшим жрецом в нашем небольшом храме. Это место свободно с некоторых пор.

– Он со всеми старыми девами так возится? Водит их повсюду? Опекает? Трогает? – последнее я выплёвываю с особым отвращением.

– Ха! – Лира Дарина приосанивается и ухмыляется, косясь в ту сторону, куда ушли Анна и послушник: – Как бы ни так. Не со всеми. Тоже заметили этот нездоровый интерес? Пропащая девка вас хотела обмануть, а теперь и молодого послушника хочет соблазнить, зуб даю, Ваше Сиятельство. Ей ведь нет двадцати восьми. Небось думает, он её замуж возьмёт, паскудницу, и она избежит своей участи. А он может! Он же ещё не стал жрецом и не принял обет! Наверняка и сейчас соблазняет беднягу Добромира.

Интересно. Мой гнев немного утихает. Кажется, Анна не нравится лире Дарине, раз наставница так усиленно пытается её очернить. Что Анна могла успеть натворить?

Дракон требует пойти за бывшей невестой, он буквально рвёт и мечет, требуя заявить на неё права. Контроль снова трещит по швам.

Вспоминаю руки послушника на плечах Анны, и на ум приходит лишь одно слово – шлюха. Она повсюду будет использовать одни и те же методы. Поэтому она и не умоляла пощадить её. Надеялась, что сможет покинуть земли безмужних, выскочив за кого-нибудь? Самоуверенно для брюхатой стриженной девки.

– Куда они пошли? – спрашиваю я.

– Я вас провожу, пойдёмте со мной.

***

Анна

Мы с Добромиром идём по дорожке, он показывает мне сад, где девушки заканчивают сбор целебных растений. Я должна буду помочь им собрать оставшийся урожай. Его совсем немного, уже наступили холода. А затем нужно будет перебрать травы и расфасовать их по мешочкам для отправки в город. Для беременной работа в самый раз.