Личная (не)приятность темного магистра (СИ) - Вересень Мара

— Как я могу учиться хорошо, если понимаю едва ли половину из того, что вы говорите на лекции? — возмутилась я. — Разве моя вина, что меня зачислили на прорицание вместо вашего факультета при распределении?

— Не ваша, — согласился Мортравен. — А что касается понимания предмета… Это легко поправимо.

— Я все же хочу воспользоваться своим правом перевода на другой факультет.

— Ладно. Но это будет кое-чего вам стоить. — Синие буравчики выжидательно впились мне в глаза, бровь чуть вздернулась.

— Идет.

Мортравен выдернул прошение у меня из рук, достал ручку из своей папки, тут же положив листок на папку, подписал на весу, протянул, сунув папку под руку. Я цапнула за уголок, но мужчина не торопился выпускать так нужную мне бумагу. Еще и к себе потянул.

— Что вы видели в коридоре?

Кажется, я поторопилась со степенью уважительного отношения к этому махинатору. Или всё зависит от степени возмущения?

Вместо слов я, вскипев, схватила его за руку именно так, как привиделось, подержала несколько секунд, слушая, как бешено бьется о ребра мое сердце, отпустила и только потом произнесла:

— Вот это.

Папка лежала на полу, Мортравен молчал, выражение его застывшего лица сложно было интерпретировать. Я выдернула листок с прошением. Прозвучал гонг, но в аудиторию так никто и не вошел.

— Вы опоздали на занятие, адептка Айдин, — отмер мужчина.

— Вы тоже, магистр.

— У меня сейчас нет занятий. Куда вас поселили? Комната, этаж?

— Седьмой. Комната там единственная.

— Теперь ясно, откуда призрак. Ступайте. Скажете, что это я вас задержал. И, Айдин, — добавил он, когда я уже была у двери, — ваше прошение… Без шансов.

— Это мы еще посмотрим, — буркнула я, вышла и, сориентировавшись, бегом помчалась к лестнице.

15

Что-то творилось со мной или со временем? С момента появления на пороге общежития темного факультета я только и делаю, что пытаюсь не опоздать. Секунды с минутами словно сговорились бежать быстрее, чем я успевала, либо куратор проклял меня в отместку за забрызганные брюки.

Минус четвертый этаж, лаборатория восемнадцать, «Технология зомбирования».

Мне бы испугаться, но было некогда.

Я вошла, предварительно отдышавшись перед дверью и сложив в голове слова оправдания в нужном порядке, но они почти тут же перепутались. На меня поверх толстых линз в золоченой оправе, усыпанной стразами, пристально взглянула гнома. Роста в ней было метра полтора, но она с успехом компенсировала еще сантиметров двадцать с помощью массивных ботинок на платформе и высокой прически, в которой в хаотичном порядке торчали спицы, шпажки, карандаши, завернутый спиралькой прут и небольшая лупа на длинной тонкой ручке.

— Ты кто? — спросила наставница.

— Айдин. Прошу простить за опоздание. Меня декан Мортравен задержал.

— Так-так-так, — придвинув очки повыше, пробормотала гнома, изучая список в каком-то журнале. — Вот ты где! В самом конце. А я думаю, отчего это у меня картинка не сходится. Класс, у кого на столе свободные руки?

— У меня, профессор Шурп, — раздался знакомый голос, я повернулась на звук и увидела Эвила.

В довольно просторном помещении, заставленном длинными лабораторными столами в два ряда, народа было меньше, чем на лекции. Групп две всего на вскидку. Адепты распределились за столами по четверо, лишь за одним был один. Эвил.

Парень лыбился во весь рот и призывно махал мне двумя руками, которые держал в руках. Собственные руки Эвила, как и у других адептов, были в желтых перчатках почти до локтей, а руки, которые парень держал, радовали блекло синюшным цветом. Кисти с вялыми пальцами покачивались… Всё, мне дурно.

— Тернел, у вас шутки как у первокурсника на первом практическом, а вы уже второй раз на втором. Айдин, идите за стол к этому клоуну и постарайтесь его игнорировать. Фартук и перчатки в столе. Внимание всем. Наигрались? Тогда приступим. Напоминаю для забывчивых и только прибывших, я профессор Гильса Шурп, а это курс «Технология зомбирования». Тема первого занятия «Анимация фрагмента». Вставьте ваши фрагменты на держатели, отрегулируйте по высоте для комфортной работы, подготовьте тетради для поэтапного ведения протокола, откройте наборы для препарирования…

Адепты зашевелились, выполняя указания профессора Шурп, класс наполнился звуками.

К столу Эвила я, стараясь не смотреть по сторонам на деловито копошащихся сокурсников, подошла с цветом лица, мало отличающимся от цвета практического материала. Парень посмотрел с сочувствием, сам закрепил доставшуюся мне руку и предложил залезть к себе в карман.

— Там конфетка, чтобы не мутило. Как знал! — радостно возвестил он.

Упаковавшись в фартук, я поспешила воспользоваться предложением.

Внешний вид пособия по-прежнему не вызывал энтузиазма, но и склониться над раковиной, разделяющей лабораторный стол на две части, больше не хотелось.

Набор для препарирования изобиловал острыми предметами и холодно поблескивал посеребрением. Также притягивал взгляд небольшой ящичек с пузырьками разного цвета: в одном клубилась чернильная тьма, в другом — будто клок тумана закупорили, три или четыре разноцветных светились. Еще парочка флаконов была из темного стекла, и что в них налито, не просматривалось.

Сама я только на специальную подставку, похожую на торчащий из стола пюпитр, тетрадь положила и с содроганием взглянула на конечность, лежащую в двух захватах снулой лебедью.

— Не стесняйся, рыжая, — проворковал за спиной подкравшийся Эвил. — Это как невинность терять, сначала страшно и неловко, зато потом ух. Уверен, тебе понравится! Посмотри на нее, вы просто созданы друг для друга. Она — рука, а у тебя — сердце.

— Ты дурак? — спросила я, разворачиваясь к долговязому недоэльфу.

— Случается. Но это не тот случай. — Я засомневалась, и Эвил поспешил уточнить: — Я пытаюсь разрядить обстановку, чтобы ты почувствовала всю прелесть…

— Неживые прелести меня не привлекают.

— Тернел, — одернула шалопая профессор Шурп, — что ты там за брачные пляски устроил? Быстро хвост свернул и встал на свою часть стола. Айдин для зачета по занятию хватит и четырех баллов, а тебе и восьми мало будет.

— Лерда Шурп, да я всё это уже сто раз делал, ну вы же знаете же, давайте вы у меня всё примете прямсчаз и я свободен?

— Нет уж, Тернел, будешь страдать по полной, скальпель в руки. Это всех касается, между прочим. Что уши поразвешивали простынями? Делаем аккуратный ровный надрез от основания ладони…

Рука, в которой я держала скальпель, тряслась, и, судя по едким замечаниям прохаживающейся между столов гномы, не только у меня одной. Косорукие раскройщики и кривоглазые мазилы сыпались из профессора Шурп беспрестанно, и для каждого дрожащего над пособием адепта у нее находилось задорное мотивирующее прозвище.

Меня она вниманием обошла, отдав на растерзание Эвилу. Наверное, решила, что адепт с отделения практической некромантии с таким послужным списком, как у него, сам за мной присмотрит, раз уж шефство взял.

Честно говоря, я бы провела все занятие в туалете, не успев приступить к заданию, если бы не леденцы, что он мне дал.

— У девчонок с целительского беру. Эти авансом, обещал, что ты им на женихов погадаешь.

— Да я не такой прорицатель! — возмутилась я больше от того, что мои услуги продали за конфеты без моего ведома. Вот же проныра.

— Ой, ну сделаешь загадочное лицо, глаза закатишь и наобещаешь им страстных страштей или наоборот, по настроению. Тихо! Куда столько льешь⁈ Три капли, балда, чуть не запорола всю работу.

Я замерла с мерцающим зелеными искрами пузырьком в руке. Половина пути была пройдена. Оставалось оросить распластанное пособие из флаконов в определенном порядке. Я не успела бы за инструкциями лерды Шурп, но Эвил бдил. Его собственное задание, уже политое снадобьями и собранное скобами по линии разреза, ждало финального приказа и толчка силы.