Брак по расчету, или Истинных не выбирают (СИ) - Иконникова Ольга

Герцогиня благодарно улыбнулась и, извинившись, отошла на несколько шагов, чтобы заслушать доклад управляющего, как раз прибывшего с городской ярмарки. Кажется, эта ярмарка была весьма значимым для Аньера событием, и сама Эвелин тоже была бы не прочь ее посетить. Но Арлан Кавайон отправился туда один, а в силу его отсутствия в поместье, сюда не приехал и граф Реверди.

— На ярмарке появилась внучка Элоизы Фонтане? Вот как? Это просто отличная новость! И вы говорите, что она тоже отличная вышивальщица? Но вы же понимаете, что дело тут вовсе не в обычном мастерстве, а в той магии, которую ее бабушка умела вложить в свои работы. Но, пожалуй, я готова дать этой девушке возможность себя проявить. Завтра же отправляйтесь в Виллар-де-Лан и предложите хорошую цену за ее услуги. Если она владеет хотя бы половиной того, что умеет мадам Фонтане, то это будет выгодная для нас сделка. Предложите ей пожить у нас в поместье неделю или даже две — полагаю, этого времени будет достаточно, чтобы она украсила вышивкой то шелковое постельное белье, что мы привезли из столицы.

Тут герцогиня поняла, что гостья могла ее слышать, и отчего-то смутилась, и это навело Эви на мысль о том, что речь шла не о простом постельном белье, а том белье, которое предназначалось для первой брачной ночи ее сына и княжны Деламар. Правда, Эвелин было решительно непонятно, зачем вообще это белье нужно было украшать какой-то вышивкой — по ее разумению, шелк был хорош уже сам по себе. Но у аристократов могли быть свои причуды.

— Простите, что заставила вас скучать, — ее светлость предложила Эви выйти на балкон. — Должно быть, вас удивило, что я обрадовалась появлению на ярмарке какой-то вышивальщицы? Но дело в том, что мадам Фонтане, о которой шла речь, не просто искусная рукодельница. Она владеет почти забытой всеми остальными магией вышивки. Да-да, узоры, которые выходили из ее рук, обладали невероятной силой. Вы можете не верить этому, то даже в нашей семье было множество тому подтверждений. Я нередко покупала у нее разные мелочи — носовые платочки, столовые салфетки, накладные воротнички — каждую для особой цели. И эта цель очень часто оказывалась достигнута. И потому я весьма огорчилась, когда мадам Фонтане в силу возраста и слабости зрения уже не смогла вышивать. И вот теперь в Виллар-де-Лан приехала ее внучка, которая, кажется, тоже владеет этой магией. Не правда ли, как это символично, что она появилась здесь именно сейчас?

Услышав это, Эвелин почувствовала себя дурно. Этого ей только и не хватало! Если она правильно поняла, то ее светлость собирается поручить наполнить магией не только постельное белье, но и прочие вещи. И пусть Эви не вполне верила в такую бытовую магию, она всё-таки не могла полностью ее отрицать. А что, если герцогиня и ей самой подсунет какое-нибудь полотенце с вышивкой, которая способна ее одурманить? Она и оглянуться не успеет, как окажется привороженной к Арлану Кавайону и пойдет с ним под венец.

От одной только мысли об этом ее бросило в жар. Она и без того уже слишком заигралась! Ей следовало прекратить этот маскарад и немедленно! Если она совершит хоть какое-то серьезное действие под именем княжны Деламар, то окажется за решеткой до конца своих дней. И она с еще большим нетерпением принялась ждать приезда графа Реверди.

И его сиятельство появился в поместье этим же вечером — вместе с Арланом. Сын герцога Кавайона был чем-то сильно раздражен, и сославшись на головную боль, вызванную ярмарочным шумом, отправился в свою комнату. А вот граф охотно составил компанию Эви и Джоан, когда ее светлость предложила им прогуляться по саду.

Джоан болтала без умолку, и Эви с его сиятельством могли только безмолвно переглядываться, надеясь, что она отвлечется на что-нибудь и хоть ненадолго оставит их одних.

— Сегодня удивительно теплый вечер, не правда ли? Мне даже жаль, что я не взяла Додо на прогулку. Но я подумала, что вы, Диана, обидитесь, если я возьму с собой собаку — я и так сегодня пренебрегала обязанностями хозяйки.

Тут Эви горячо заверила ее, что держать собаку взаперти в такой чудесный вечер — просто преступление, и Джоан, заявив, что вернется через пять минут, убежала в дом.

— Вам удалось найти княжну Деламар, ваше сиятельство? — голос Эвелин срывался от нетерпения и страха.

И когда она увидела ответный кивок графа, то готова была его расцеловать. Но уже в следующую секунду она поняла, что что-то было не так. Реверди вовсе не выглядел довольным.

— С ней что-то случилось, ваше сиятельство?

Она остановилась, не в силах больше сделать ни шагу. А граф, словно нарочно мучая ее, не торопился отвечать.

— Видите ли, мадемуазель, это дело оказалось не столь простым, как я предполагал. Да, я сумел найти ее светлость, но она категорически отказалась возвращаться. Как мы и думали, речь идет о каком-то тайном увлечении княжны. Несомненно, она сбежала ради мужчины, и приезжать в поместье Кавайонов вовсе не в ее интересах.

Эви облегченно вздохнула. История любви княжны Деламар ее ничуть не интересовала. Главное было, что княжна жива и может подтвердить, что она, Эвелин, не сделала ей ничего дурного.

— Ну, что же, она может оставаться там, где она и находится. Пусть только она подаст весточку своему отцу, что с ней всё в порядке. А я уеду от Кавайонов прямо завтра — отравлюсь посмотреть Аньер, доберусь до аэропорта и улечу куда-нибудь на первом же рейсе. Тогда, возможно, никто и не догадается, что здесь была не настоящая княжна. Все решат, что она, познакомившись с Арланом Кавайоном, составила о нём не самое приятное впечатление и сбежала из-под венца.

Этот план показался Эви вполне осуществимым, но граф Реверди, похоже, так не думал.

— Если бы всё было именно так, мадемуазель, то я охотно бы с вами согласился. Но дело в том, что княжна как раз не хочет выдавать свое местонахождение, опасаясь, что отец силой вернет ее домой. Так что тот факт, что вы невольно выдали себя за нее, играет ей на руку. Из разговора с ней я понял, что она совсем не будет против, если вас обвинят в том, что вы умышленно поменялись с ней местами и теперь удерживаете ее где-то силой.

Эвелин замерла, не веря своим ушам.

— Но как ее светлость может быть столь жестока? Разве она не понимает, чем мне это может грозить? Я окажусь в тюрьме, и моя репутация будет испорчена.

Граф усмехнулся:

— Я полагаю, мадемуазель, ваша репутация волнует ее светлость меньше всего. Вы своими действиями дали ей возможность оставить ложный след, и она намерена этим воспользоваться.

— Но вы же, ваше сиятельство, сумели ее отыскать? И вы разговаривали с ней! И сможете подтвердить это в полиции! — Эви уже едва не плакала. Всё произошедшее настолько шокировало ее, что только в графе Реверди видела она свою единственную надежду выпутаться из этой истории без особых последствий.

— Понимаете, мадемуазель, я был бы рад вам помочь, но, к сожалению, когда я разыскал ее светлость, она взяла с меня слово, что я никому не расскажу о том, где она находится. Более того — я пообещал ей, что вообще не скажу никому о нашем разговоре. Да, сейчас я в какой-то степени нарушил это слово, но более делать этого не намерен.

— Но вы не можете так со мной поступить! — Эвелин, забыв об осторожности, сорвалась на крик. Чудовищность ситуации сводила ее с ума. — Я понимаю, вы — дворянин и привыкли держать свое слово. Но разве вы не понимаете, что только вы можете подтвердить, что я ни в чём не виновата? Что только нелепая случайность и мое глупое любопытство привели меня сюда! Вы обязаны мне помочь!

Граф поднес палец к губам, призывая ее не кричать. И сам перешел почти на шепот:

— А понимаете ли вы, мадемуазель, на что вы обрекаете меня самого? Княжеская дочь попросила меня о весьма важной для нее услуге, которую я пообещал ей оказать. Если я нарушу слово, в ее лице я наживу могущественного врага. А с вами мы едва знакомы. Так с чего бы мне становиться на вашу сторону?

— Но это не только моя сторона, но и сторона Кавайонов! Княжна решила обмануть не только своего отца, но и вашего друга. И если вы не поможете мне, я не стану молчать. Я расскажу и о вашем участии в этом деле.