Демон Жадности. Книга 4 (СИ) - Розин Юрий

Воздух в каюте взорвался движением. Женщина-телохранитель, что секунду назад была недвижимой статуей у двери, оказалась передо мной в мгновение ока. Ее пальцы, холодные и твердые как сталь, сомкнулись на моем горле с такой силой, что звезды поплыли перед глазами. Я даже не успел увидеть, как она двинулась.

Вне всяких сомнений, она была куда сильнее Великого Стража.

— Червяк! Как ты смеешь угрожать графу Роделиона? — ее голос был низким, шипящим, как у готовящейся к удару змеи. Давление на гортань усиливалось.

Я не сопротивлялся. Вместо этого я хрипло, с трудом выталкивая воздух, просипел:

— Угрожаю… потому что это… эффективно. Надеюсь… его сиятельство… это ценит.

И тогда раздался смех. Не громкий, но искренний, почти задорный. Смех Кабана.

— Отпусти его, Илса. Он абсолютно прав.

Пальцы разжались. Я откашлялся, потирая шею, и снова встретился взглядом с графом. Он смотрел на меня с новым интересом, как на любопытный экспонат.

— Представлюсь официально, — произнес он, отхлебнув наконец виски, — я — граф Барган фон Зейсмалин. И да, я не стану нарушать нашу сделку. При одном условии: ты забываешь о существовании этого браслета. Навсегда. Никогда и никому о нем не упоминаешь.

Я медленно кивнул, все еще восстанавливая дыхание.

— Это разумно. Я согласен.

— Я впечатлен, капитан, — продолжил Барган. — Не только твоими навыками — украсть трон и добыть это, — он кивнул на браслет, — менее чем за два месяца. Но и твоим характером. Силой воли. С такими данными в Коалиции ты закопан напрасно.

Он отставил бокал и сложил руки на столе.

— Брось эту игру в солдатика. Уходи из Коалиции. Переходи ко мне на службу. В Роделионе, с моей поддержкой, твой талант раскроется. Ранг Предания будет для тебя лишь началом. При удаче — сможешь достичь и Эпоса. А это… даже у нас вызывает уважение.

В голове мгновенно пронесся расчет. Роделион? Да, там ресурсов на порядки больше. Но под крылом графа я стану его инструментом. Мои перемещения будут ограничены, каждый мой шаг — под контролем.

Собирать достаточно золота для ненасытной Маски будет невозможно без его ведома, а раскрывать ее секрет — смерти подобно. И главное — месть. Пиратский совет Перекрестка останется безнаказанным, я буду заперт в империи и вряд ли выберусь оттуда в ближайшие годы.

Я покачал головой, изобразив почтительное сожаление.

— Благодарю за лестное предложение, ваше сиятельство. Но я… я выбрал свой путь. Служба в Коалиции — это не игра для меня. Я хочу посвятить свою жизнь защите этого мира. Как бы пафосно это ни звучало.

Женщина-телохранитель, Илса, издала тихое, язвительное фырканье. Но Барган поднял руку, останавливая ее.

— Настойчивость и верность принципам… тоже ценятся, — произнес он, и в его глазах мелькнула тень разочарования, смешанная с уважением. — Что ж. Я не склонен силой удерживать тех, кто не хочет. Твое право.

— Если у вас после моего отказа не пропало желание отметить мои скромные заслуги, — осторожно вставил я, — то я могу попросить об одном одолжении. Не о ресурсах. Рекомендательное письмо. С ним меня могли бы принять в отделение Коалиции в Роделионе. Когда-нибудь в будущем.

Барган удивленно поднял бровь, затем снова улыбнулся. На этот раз улыбка была более официальной.

— Легко. Я распоряжусь. Письмо будет направлено в твою дивизию с ближайшей почтой. Что касается ресурсов по нашей сделке… я, конечно, не могу носить с собой суммы в десятки миллионов. Они также будут отправлены в тридцать пятую дивизию скорейшим образом. Думаю, когда ты доберешься туда, твоя награда уже будет тебя ждать.

Он плавно поднялся, взял со стола браслет. Предмет исчез в складках его одежды.

— Капитан Мидас. Было крайне познавательно. Надеюсь, наши пути пересекутся снова. И я буду рад увидеть, как далеко тебя заведет твоя… верность принципам.

Кивнув на прощание, он развернулся и вышел из каюты. Его телохранители последовали за ним, не оглядываясь. Илса на прощание бросила на меня взгляд, полный предупреждения и нерастраченной злобы.

Дверь закрылась, и я остался в полной тишине, нарушаемой лишь тихим гулом корабельных систем и собственным сердцебиением. Я не двигался, просто сидел в кресле, ощущая, как дрожь в руках постепенно стихает, сменяясь леденящей пустотой.

А потом это началось. Сначала тихий смешок, который вырвался против воли. Потом еще один, громче. И вот я уже смеялся, силясь вдохнуть, давясь этим нервным, истеричным хохотом.

Картинки проносились в голове: лицо Дейлы, когда она увидела пустой кузов; ухмылка Стража, сменяющаяся шоком; холодные глаза Кабана; мои бойцы, взрывающие свои артефакты в пустоте.

Абсурд. Чистейший, концентрированный абсурд. Я, бывший землянин, только что торговался за свою жизнь с человеком, для которого сама Земля могла бы представиться лишь чуть более крупной частью владений, ведь в высших империях вроде Роделиона существовали Руины в десятки и сотни раз превышающие по площади Баовальд или Зейсавию.

Прошло минут пятнадцать, прежде чем мой смех окончательно стих, оставив после себя лишь глубокую, вымораживающую усталость. Я закрыл глаза, наконец позволив себе сосредоточиться на том, что происходило внутри.

По сравнению с тем диким скачком на Хронику после поглощения ядра Предания, изменения были не столь радикальными, но куда более основательными.

Стадия Развязки Хроники. Сеть белых энергетических жгутов, заменивших мне ядро маны, стала еще более густой и разветвленной, похожей на серебристую паутину, опутавшую каждый орган, каждую мышцу. При этом жгутики, пропустившие через себя чудовищный поток энергии из той сферы, стали жестче.

Вновь вернулась та скованность, что я ощущал после прорыва до Хроники и к которой уже успел привыкнуть.

Зато их энергоемкость возросла поразительно. Я мысленно оценивал — сейчас во мне хранилось маны примерно вчетверо больше, чем у среднего артефактора той же стадии. Эффект «закалки» от прохождения через них океана силы из сферы сработал в синергии с «Хроникой четвертой магической башни», многократно усилив пропускную способность.

И главное — время. Хотя я и отдал львиную долю маны из сферы своим бойцам, Маска взяла свое без остатка. Запас времени, отмеренный до начала необратимой деградации, который до битвы исчислялся парой недель, теперь вырос почти до двух лет.

Два года жизни. Не свободы, нет — два года, чтобы найти следующий источник питания. Но это все-таки были два года.

Правда, здесь начиналась настоящая проблема. Цена следующего шага. Прорыв на Эпилог Хроники. Мысленно прикинув золотой эквивалент, я сдержал новый приступ нервного смеха, теперь уже горького.

Десять миллиардов. Десять миллиардов золотых. А просто чтобы оставаться в текущей форме, ежемесячно требовались сотни миллионов. Суммы, немыслимые для малых стран. Даже ограбив весь Амалис, я бы не собрал и половины.

Вывод был прост и неутешителен. Рано или поздно дорога в Роделион станет неизбежной. Только там, в этом гигантском котле ресурсов и амбиций, можно было найти достаточно, чтобы продолжать жить.

Я откинулся на спинку кресла, погасив золотой свет в глазах. Нет. Не сейчас. Об этом я подумаю позже. Сейчас нужно было вернуться к своим, к роте, к той войне, которую я сам и начал. До Роделиона еще предстояло разобраться с пиратским советом Перекрестка. И только тогда можно будет задуматься о том, чтобы двигаться дальше.

Первым делом после возвращения на базу тридцать пятой дивизии я отправился не в свою каюту и не к начальству, а прямиком в портовый терминал, откуда послал через штабную связь короткое зашифрованное сообщение в Баовальд — не «возвращайтесь», а конкретный набор кодовых фраз, означавших «задача выполнена, готовьтесь к новому назначению, ждите дальнейших указаний».

Затем интересовался у работников порта, доставляли ли что-нибудь для меня или моей роты. Портовый чиновник, нервно теребя пергамент, подтвердил: да, корабль «Скальд» прибыл с грузом, адресованным лично капитану Маку Мариону и капитан корабля отказывается пускать на корабль кого-либо кроме Мака Мариона.