Наагатинские и Салейские хроники (СИ) - Гичко Екатерина

– Хорошо, – тяжело оборонила Дамадрия. – Другого пути вы мне не оставили. Но мне не хотелось бы, чтобы вы думали, что я продаю дочь, чтобы спасти сына.

– Я не позволю себе настаивать, если госпожа Лаодония останется холодна ко мне. Но приложу все силы, чтобы моя симпатия не осталась безответна.

– Похоже вы на пути к успеху, – недовольно проворчала императрица. – Эта упрямица врала мне так отчаянно, что в какой-то момент я даже ей поверила и заподозрила господина Унера…

– Нет! – вскинулся Шаш и тут же малость устыдился своего порыва. – Поверьте, у этого молодого и очень достойного господина шансов нет.

– Наги такие собственники, – насмешливо прицокнула её величество. – Но вам нужно будет поговорить кое с кем ещё. Видите ли, сейчас во главе империи не я. И некоторое время после моей смерти он будет главным помощником моего сына. Как хранитель тайны вы обязаны с ним пообщаться.

– Смею предположить, господин Аркшаш?

– Это единственный родич, на которого император может положиться, – качнула головой её величество.

– И кто-то ещё? – приподнял брови Шаш. – Человеческая жизнь скоротечна, а семье Митреск нужна более длительная поддержка. Или… – наагасах не произнёс вслух, всё же место для беседы было не очень подходящим. Но он окинул взором свои ноги и вопросительно приподнял брови.

– Нет, – отвергла предположение о нажьем происхождении советника Дамадрия. – Здесь как у вас с Лаодонией.

Намёк вышел уж слишком заковыристым, Шаш не понял.

– Надеюсь, он проживёт долгую жизнь с моим сыном и сможет оказывать ему поддержку ещё очень долгое время.

Намёк утратил свою прозрачность, но Шаш всё равно не сразу допустил эту мысль. Точнее, допустил, но отказался верить. Ошарашенно захлопал глазами, когда по губам императрицы расползлась тонкая, почти змеиная улыбка. Подавшись вперёд, она опёрлась на стол и сухим пальцем поманила нага ближе, чтобы едва слышно прошептать ему на ухо:

– Привязать жизнь могут не только мужчина и женщина, верно, наагасах?

Тот ошеломлённо смотрел в хитрые глаза императрицы. Она хочет сказать, что советник Аркшаш прошёл ритуал привязки жизни с кем-то из её сыновей? Ритуал, который у самих нагов считается брачным? Нет, Шаш осознавал, что изначальное предназначение ритуала именно в привязке жизни, брак заключить можно и иначе. Но у них, у нагов, он воспринимается именно как брачный! Ни один наг не подумал бы привязать на себя жизнь своего друга-оборотня или человека. Да как… Боги, как вообще о таком подумать можно?! Шаш чувствовал себя смущённым и досадовал на своё смущение. Судя по взгляду, императрица искренне наслаждалась его замешательством.

– Всё-таки мы не наги, наагасах, – сладко пропела она, – и не относимся к вашим ритуалам так, как к ним относитесь вы. Это просто очень удобное заклятие, которое связало судьбы, – она понизила голос почти до полной потери слышимости, – нескольких мальчиков.

И распрямилась, вновь откидываясь на спинку кресла.

– Как видите, мы тоже подготовлены. От нас не так просто избавиться, поэтому намекните вашему «гаранту безопасности», чтобы он помнил о молчании.

С матерью о молчании можно не говорить. Тем более она не всегда благожелательно относилась к интригам отца. Хотя вряд ли императрица заподозрит, что наагашейдиса может хоть в чём-то не поддержать своего супруга.

– Думаю, мы сможем прийти с господином Аркшашем к соглашению, – наконец оправился от удивления Шаш.

– Есть ещё кое-что, – выведя наагасаха из равновесия, императрица пришла в более благожелательное расположение духа. – Лично я прекрасно отношусь к змеиным хвостам и ваш хвост нахожу восхитительным. Но моя дочь, наагасах. В восторге ли она от вашего хвоста?

Шаш ощутил досаду, но искривил губы в улыбке.

– Я постараюсь с этим разобраться, – заверил он её величество.

Цена тайны. Глава 16. Старший брат

Разговор с советником Аркшашем не заставил себя ждать. Шашеолошу только успел дойти до гостевого крыла после всё же состоявшегося завтрака, как его нашёл запыхавшийся посыльный, который сообщил, что советник императора очень хочет его видеть и просит выделить время для беседы прямо сейчас. Противиться поспешности Шаш не стал, лучше поговорить сейчас, чтобы не нервировать хранителя тайн. А то мало ли что он сообразит сотворить.

Посыльный проводил нага не к самому дворцу, а к зданию музея. Его собирались пристраивать к основному зданию, вокруг лежали стройматериалы, и прогуливающихся было мало. Только стража на входе в пыльное здание. Музей встретил их глухой тишиной, в которой эхом разносились шаги. Залы с экспонатами были закрыты, а двери их для сохранности предметов от строительной пыли завешены плотной тканью. Посыльный проводил нага по сложной и путанной сети коридоров – один раз завёл не туда и ужасно смутился – и с поклоном оставил у обитой железом двери, которая вела в ювелирные мастерские. Ни стражи, ни слуг, ни строителей, ни служителей музея – никого не было.

Словно почувствовав, что гость пришёл, в коридор выглянул советник. Вопреки этикету, он не поздоровался. Сразу вперил в нага пронзительный взор, будто одновременно спрашивая его и предупреждая, чтобы молчал. Посторонившись, Аркшаш пропустил Шаша внутрь и закрыл за ним дверь.

Окон в мастерской не было. Вероятно, потому её и выбрали для беседы. Небольшая комната, заставленная пустыми столами и пустыми ныне шкафами. Ничего, кроме вывешенного на стену рисунка с видами огранки камней, не говорило о принадлежности мастерской.

– Садитесь, наагасах.

Советник первым опустился на высокий стул и, напряжённо ссутулив плечи, откинулся на спинку.

– Её величество только что имела со мной весьма интересную беседу, – ноздри мужчины яростно раздулись. Ему явно хотелось высказать претензии нагу, который сунул длинный хвост не в своё дело.

– Не думаю, что для вас стало это сюрпризом, – улыбнулся Шаш. – Вы изначально меня подозревали и просили…

– Да, я просил, – холодно напомнил Аркшаш. – Что за гарант?

– Вы про мой или свой?

Скулы советника напряглись. Конечно, ему хотелось бы больше знать про гарант наагасаха. Всё же мёртвые свидетели хранят тайны куда лучше живых.

– Про наш, – наконец выдал советник.

– Нашим гарантом являюсь я. Не стоит так напрягаться, я не собираюсь нарушать слово и играть с вами. Всё, что нужно, я уже знаю. Мне нет нужды путать вас и искать способы приблизиться, чтобы узнать что-то ещё.

– У меня вызывают сомнения ваши причины для молчания, – без обиняков заявил Аркшаш.

Наагасах приподнял брови.

– Вы про спокойствие в семье?

– Я про Лаодонию. Вы говорите так, словно она уже ваша супруга, хотя вы даже толком ухаживать не начали.

– Мужчины нашей семьи если определяются с выбором женщины, не сомневаются и не тянут время, – покачал головой Шаш. – Я вполне уверен в своём выборе. Госпожа Лаодония крепко схватила моё сердце своей маленькой ладошкой.

Про укусившие его зубки наг говорить не стал. Советник и так был похож на нага, который говорит с женихом сестры или… Глаза его блестели от злости, и он кусал губы едва ли до крови. Право, может он и не наг, но нажьи инстинкты перенять смог. По крайней мере, Шаш надеялся именно на это. Мысль, что господин Аркшаш мог испытывать к принцессе куда более нежные чувства, ему не нравилась.

– Я против вашей кандидатуры!

– Если вы будете препятствовать, я не буду благородно отмалчиваться, – предупредил Шашеолошу.

Между мужчинами встала холодноватая тишина. Шаш казался куда спокойнее, всё же он был в более выигрышном положении. А вот советник едва сдерживал злость. Он действительно походил на верного пса, который хотел разорвать покусившегося на безопасность господина, но тот держал хозяина за горло.

– Лаодония ещё очень юна, – советник поморщился, – ей рано думать о замужестве.

– Она уже вошла в возраст, когда человеческие женщины готовы к браку, – не согласился с ним Шаш.