Наагатинские и Салейские хроники (СИ) - Гичко Екатерина

– Вы вполне можете подождать несколько лет, – недовольно бросил Аркшаш. – Если она выйдет за вас, то промедление в несколько лет потерей не станет. С вашим-то сроком жизни.

– Если госпоже Лаодонии потребуется время, чтобы решиться стать моей женой, я подожду. Но я не буду ждать вашего одобрения. Подумайте, господин Аркшаш, как кандидат в мужья для вашей сестры, – советник мрачно посмотрел на наагасаха, но оспаривать сказанное не стал, – я очень выгоден. Я знатен, богат, у меня есть влияние, и со мной Лаодония проживёт долгую жизнь. А ещё я могу помочь скрывать небольшую семейную тайну от проникновенного взора своего отца.

Не выдержав, советник вскочил ноги и несколько раз прошёл туда-сюда, резко разворачиваясь и едва не цепляясь за углы столов. Шаш проскользил ленивым взором по стенам, давая мужчине возможность немного сбросить пар, и заметил в полутёмной нише ещё одно полотно, в этот раз портрет женщины в розовом платье. Чем дольше наг смотрел на её лицо, тем менее привлекательной казалась ему изображённая. Раздражённый Аркшаш проследил за его взглядом и дёрнул уголками губ в усмешке.

– Потрет матушки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Шаш непонимающе на него посмотрел. С запозданием до него дошло, что советник имеет в виду императрицу Дамадрию.

– Но они не похожи… – наг прищурился, присматриваясь.

Теперь кое-какое сходство улавливалось, но всё равно сложно было сказать, что это её величество.

– Это особый заказ. Матушка просила художника отразить все её самые отталкивающие черты, хотела посмотреть на тёмную сторону себя. Осознать, с кем она проводит каждый день.

– Не каждый решится посмотреть в лицо тёмной стороны себя, – оценил Шаш.

– Поэтому портрет и висит здесь, где его почти никто не видит. Наагасах, я хочу, чтобы вы правильно понимали… – не закончив, Аркшаш тяжело выдохнул. Пожевал губами и продолжил: – У меня нет иного выбора, как пойти вам навстречу и смириться с тем, что вы знаете то, чего знать не должны. Но это не значит, что я радостно брошусь доверять вам остальные тайны.

– А есть что-то ещё? – с наигранным интересом спросил Шаш и получил злой взгляд.

– Думаю, вы и сами прекрасно осознаёте, какими проблемами обернётся раскрытие этого небольшого секрета, – вопрос наагасаха Аркшаш проигнорировал. – Надеюсь, вы, как и я, не хотите, чтобы Давридания погрузилась в пучину хаоса.

– Я не собираюсь доставлять лишних проблем, – заверил его Шаш. – Вам и без того… непросто. Быть старшим в семье довольно тяжко.

Аркшаш раздражённо на него зыркнул. Что он вообще понять может?! Сам младший ребёнок в семье, старший брат только для одной сестрёнки[1]. Он и представить не может, как ему тяжело! Как много сил приходится вкладывать, чтобы никто не заподозрил, что император ещё слишком юн. На какие ухищрения ему приходится идти! Да в империи скоро не найдётся никого, кто бы смог превзойти его в искусстве маскировки!

Но самое, самое сложное в том, что ему никто не мог помочь.

Императрица сознательно устранилась от управления и контроля малолетних сыновей более двадцати лет назад. Она приходит на помощь при острой необходимости. Но в целом Аркшашу приходится справляться одному. Матушка хочет убедиться, что, когда её не станет, он сможет нести эту ношу и без неё. Он не может никому довериться, отдать на сохранение хотя бы часть тайны, которую знают только он, его братья-императоры, матушка-императрица, её супруг и Лаодония. И вот теперь наагасах! Хвосты малолетним проходимцам оторвёт! Велел же не оборачиваться в его отсутствие! Ни у него, ни у братьев даже личных слуг нет, всё ради сохранения их хвостов в секрете.

Когда-то матушке помогала с сыновьями старенькая нянюшка, ещё саму её на руках качавшая. Она помогала в родах, смотрела за детками и трепетно таила в себе всё, что знала. Но она была очень стара и умерла, когда Ашшидаш и Ссейшес были ещё очень малы. Собственно, изначально Аркшаш заменил её, став помощником озлобившейся в своей борьбе императрицы. Из мальчика-беспризорника с коротким именем Мин он превратился в старшего сына её величества с наагатинским именем Аркшаш.

И принял на свои плечи тяжелейший груз, которым мог поделиться только с подросшими братьями. И он не имел права их подвести.

– Я не буду препятствовать вашим ухаживаниям, – последнее Аркшаш почти выплюнул. – Но и принуждать Лаодонию отвечать вам взаимностью тоже не собираюсь. Вашим заверениям в молчании не верю, но иного выхода, кроме как довериться вам, у меня нет.

– И, если возникнет шанс, вы от меня избавитесь, – добавил невысказанное Шаш.

– Если вы не добьётесь взаимности сестры, – поправил советник. – Разлад в семье мне тоже не нужен. Ещё бы я хотел уточнить, что вы подразумевали под помощью в сохранении тайны от наагашейда. Смею надеяться, что это не только ваше молчание?

– Можете надеяться, – качнул головой Шаш. – После того, как я сообщу о своей неудаче, отец вполне может отрядить кого-нибудь другого для разгадывания ваших тайн. Об этом я могу предупредить.

– Только об этом? – хитро прищурился советник.

– Я не враг своему отцу, – тонко улыбнулся наагасах. – И надеюсь, нам не придётся сталкиваться как врагам.

Аркшаш промолчал. Из заявления нага было очевидно, что по крайней мере в ближайшие годы отношения императора с наагатинскими княжествами должны стать ровными и «открытыми». В противном случае столкновение может иметь очень неприятные последствия.

– Нам нечего делить, – вернул улыбку советник. – Что ж, тогда, полагаю, мы всё обсудили.

– Да, – согласился Шаш, но не смог удержаться от последнего вопроса. Старательно тая усмешку в глазах, он вкрадчиво поинтересовался: – А верно, что вы прошли ритуал привязки жизни?

Лицо советника закаменело. Желваки напряглись, а ноздри яростно раздулись.

– Мне было пятнадцать, и я ничего не знал о наагатинских ритуалах, – прорычал Аркшаш. Несмотря на грозный тон, прозвучало как оправдание, что взбесило мужчину ещё больше. – Давайте договоримся, наагасах, никогда не упоминать об этом.

– Считайте, что я уже забыл, – покладисто согласился Шаш.

– И вообще, даже если тайна моей семьи раскроется, эту тайну прошу вас унести в могилу!

[1] Имеется в виду Сина, Роиша ещё не родилась.

Цена тайны. Глава 17. Преимущество

К воротам сада – обиталища прекрасной принцессы – Шаш подошёл, чтобы просто сократить расстояние между собой и объектом симпатии. Раздразнённые инстинкты настоятельно требовали убедиться, что с милой Лаодонией всё хорошо, а кот коварно подбрасывал картинки, как они перелезают через стену, чтобы отдаться в ласковые лапы радостно пищащей кошечки. Он не надеялся, что его пустят внутрь, но стража молча отворила для него боковую дверцу, пропуская в распаренный жарой цветник, густо и душно пахнувший завораживающей смесью ароматов.

– Наагасах! – мужчина резко обернулся на радостный зов и увидел принцессу, которая торопливо плыла по мощённой тропинке, сияя улыбкой не хуже солнца.

Позади неё следовали госпожа Мьерида – она всё ещё смотрела на нага с непримиримым неодобрением – и господин Унер. На нём Шаш задержал недоумённый взгляд, но быстро вернул всё своё внимание её высочеству.

– Моя госпожа, – бархатисто протянул мужчина, весьма вольно перехватывая ладонь, которую не успели протянуть, и прижимаясь к ней не по этикету крепким поцелуем.

Судя по слегка подрагивающим плечам, словно девушка терпеливо притоптывала на месте, она с трудом удерживала себя от порыва, чтобы не встать ещё ближе или… обнять. Шашу нравилось думать, что она хочет его обнять, и присутствие свидетелей стало его раздражать.

– Я… я так боялась, что с вами что-то случится, – прерывистым шёпотом призналась она. – И очень рада, что с вами всё хорошо! Вы… – её щёки немного покраснели, – сказали матушке?

– Нам нечего скрывать, – с улыбкой отозвался Шаш. – Мы поддались порыву, но он не был легкомысленным. Я признался её величеству в своих чувствах сразу. Она позволила ухаживать за вами.