Соляные копи попаданки (СИ) - Скор Элен

- Вот она, барынька, старосту спрашивают!

Только теперь мужчина обратил на нас внимание и нахмурился.

- Кто такие? Что вам надо? – строго спросил он.

- Я Софи Сент-Муар, а это моя бабушка, Селия Сент-Муар. Мы прибыли в наше поместье Маршес.

- Я же говорю – барынька!

Малец бочком подобрался к нам, с надеждой заглядывая мне в глаза. Я достала из кармана обещанную монетку и вложила в подставленную худенькую ладошку.

Позабыв обо всём на свете, он принялся рассматривать свалившееся на него «богатство», вид при этом у мальчишки был такой счастливый, что я невольно улыбнулась.

А вот староста напротив, пучил глаза так, что я даже испугалась, как бы его удар не хватил.

- Барынька! Госпожа Сент-Муар, - тряхнув головой, исправился он, попеременно кланяясь то мне, то бабуле. – Отчего вы не предупредили? Мы бы вас встретили. А где ваша карета, - он вытянул шею, пытаясь рассмотреть скрытую сумерками дорогу.

- Ох, что же я вас на пороге-то держу? Пожалуйте в дом!

Я подняла было наши узлы, но староста оказался мужчиной расторопным.

- Позвольте мне.

Забрав наши вещи, он понёс их в дом, так что следом пришлось идти и нам. А он всё не унимался.

- Вы не подумайте, у меня тут порядок! Подати исправно собираю, все налоги оплачены, вам не о чем беспокоится! Татка! – вдруг закричал он. – Татка подь сюда! Накрывай на стол!

Из второй комнатки, прикрытой занавеской, выглянула худая светловолосая женщина. Увидев нас, она охнула и скрылась за занавеской. Женщина успела переодеться, накинуть платок и вернуться к нам, а её супруг тем временем принялся пояснять ей, кто мы такие.

Я некоторое время смотрела на суетящихся хозяев и вдруг поняла, почему они так похожи на маленького Давида. Все они были очень худыми и какими-то серыми, словно блёклыми.

Нас усадили за стол, на котором появилась нехитрая деревенская снедь: серый хлеб, да каша. Порции были совсем крохотными, мы явно застали этих людей врасплох, угостить им нас было нечем. Но я была даже этому рада, если вспомнить, что сегодня мы и вовсе остались без нормального обеда и ужина.

Пока мы ели, староста всё пытался подсунуть то мне, то бабуле, старые пожелтевшие тетради.

- Всё тут: медяшечка к медяшечке, - немного волнуясь, пояснял он.

- Хорошо, давайте мы посмотри их завтра. Бабуля очень устала, может вы проводите нас до усадьбы?

Хозяин с хозяйкой как-то странно переглянулись.

- Так ночь на дворе, Татка вам туточки постелет. Вы уж не обессудьте, что в тесноте. А дела и, правда, до утра подождут, - засуетился дядька Тарас.

Что-то подозрительное было в его поведении, да и Татка уж слишком стыдливо отводила глаза в сторону, но мы так устали, что попросту не обратили на это внимания.

Мягкий, набитый ватой матрац и подушка показались мне настоящим раем. А осознание того, что мы сегодня спим не под телегой, а в доме, под настоящей крышей, расслабили настолько, что я сразу же уснула, не подозревая, о чём за соседней стеной шептались обеспокоенные хозяева.

Глава 11

Проснувшись, впервые за последние дни почувствовал себя по-настоящему отдохнувшей. Крошечное окошко было прикрыто плотной занавеской, в комнате царил приятный полумрак, и я не сразу поняла, утро сейчас или уже день.

Привстав на локтях, глянула на лавку, где спала бабуля, но той там уже не оказалось, значит и мне пора вставать.

Старое платье было всё пропитано дорожной пылью, поэтому я решила достать из своего узла что-то другое. И хотя по-хорошему следовало сначала помыться, я с большим удовольствием натянула на себя чистую одежду.

Некоторое время потратила на то, чтобы расчесать волосы, я давно не плела кос, но руки сами привычно перебирали прядь за прядью.

Выйдя из комнатки, которую отвели нам под спальню, увидела сидящую на лавке бабулю, рядом суетилась хозяйка дома, выставляя на стол нехитрый завтрак.

- Давно так сладко не спала, перины у вас просто волшебные!

Хозяйка скупо улыбнулась и позвала нас к столу. Вчерашний серый хлеб, только каша ещё горячая, свежее сваренная. А вот порции такие же маленькие, как и вчера. Честно признаться, я не наелась. Молодой организм требовал ещё.

Заглушить голод помог травяной чай и ещё один кусок хлеба. После этого я ещё больше повеселела, поинтересовавшись у хозяйки, где её супруг.

- Хочу поскорее отправиться в нашу усадьбу. Только вещи соберу.

- Зачем вам вещи? – удивилась Татка. - Пусть тут лежат, что их туда-сюда таскать. Вы когда в обратный путь собираетесь?

- Да мы вроде не собираемся. Мы сюда жить приехали. Насовсем!

На лице женщины читалось явное удивление и даже растерянность.

- Я лучше мужа позову, - и она опрометью кинулась из дома.

Вернулась через несколько минут, с дядькой Тарасом. Я за это время уже успела собрать вещи в узлы, сложив их возле двери. Жена видимо пересказала ему наш разговор, поэтому увидев наши пожитки, староста тут же принялся уговаривать оставить их здесь.

- Путь до усадьбы не близкий, - мялся он, - может вам сначала мои записи посмотреть, что да как. А там я подводу снаряжу и вас до ближайшего города отвезу.

У меня складывалось впечатление, что он упорно не хочет, чтобы мы попали в усадьбу. Что-то скрывает? Я с подозрением взглянула на старосту, но он упорно отводил взгляд, глядя себе под ноги.

- Записи подождут, я хочу увидеть свой дом!

Я уже стала раздражаться, поэтому мой голос прозвучал чуть громче обычного. Татка вздрогнула и жалобно посмотрела на своего супруга, но тот упорно не поднимал головы.

- Не будем терять времени, отведите меня в усадьбу! - велела я.

Тарасу пришлось подчиниться, я же гадала, что он скрывает. Может, сдаёт дом внаём, и там сейчас живут посторонние люди?

Я перебирала в голове разные варианты, а сама не забывала поглядывать по сторонам. Вчера было уже слишком темно, а сегодня я могла рассмотреть деревню во всей её красе. Это было удручающее зрелище. При свете дня дома выглядели ещё хуже. Старые, местами покосившиеся, вросшие в землю и словно присыпанные светло серой пылью.

Я снова поразилась отсутствию огородов. В деревне не было даже намека на зелень, трава тут действительно не росла.

К усадьбе вела узкая тропинка, из-за бабули приходилось идти очень медленно. Я придерживала её под локоть, ругая про себя старосту, который не догадался предоставить нам хоть какой-то транспорт.

Большой двухэтажный дом стоял на возвышении, поэтому мы увидели его издалека. Я едва сдерживалась, чтобы не перейти на бег, так хотелось поскорее рассмотреть место, где мы скоро будем жить.

Вскоре миновали старую покосившуюся ограду и по вымощенной камню дорожке устремились вперёд. Вместе с тем, дом словно вырастал, делаясь больше и выше. Но чем ближе мы подходили, тем яснее я понимала, что с ним что-то не так.

Он был деревянным. И очень старым. В глаза сразу же бросались такие же серые стены, что и в деревне.

- Я предупреждал, тут уже больше двадцати лет никто не живёт, - староста достал большой кованый ключ и принялся открывать широкую деревянную дверь.

Та жалобно скрипнула и поддалась.

Внутри царило полное запустение. Накрытая тканевыми накидками мебель напоминала собой большие пыльные сугробы. Кое-где в окнах не хватало стёкол, и ветер лениво ворошил клочки мусора.

Если первый этаж ещё более-менее можно было назвать жилым, наверху было всё намного печальнее. Черепица местами осыпалась, стропила сгнили, и часть крыши просто провалилась внутрь. Находиться здесь было попросту опасно!

Единственное, что выстояло и не поддалось времени – это высокая каменная башня. Сложена она была из обычного дикого камня, и имела целых три яруса. Наверх вела каменная лестница без перил.

Оставив бабушку с дядькой Тарасом, я забралась по ступеням. На каждом ярусе располагалось по одной круглой комнате с окном. Сверху это сооружение венчали каменные зубцы, и крыша тут отлично сохранилась, потому, что была оббита широкими железными полосами.