Ночной палач - Астер Алекс

«Вспомни нас, Сердце. Ты вспомнишь. А когда это случится… ты вернешься ко мне».

Она никогда к нему не вернется. Его предательство ничем не смыть. Ничто не изменит того, что Грим, согласно видению, намеревался убивать невинных. Однако кое в чем Айсла чувствовала уверенность.

Она начала вспоминать.

Теперь, когда ее силы расплелись, Айсла задумалась, не лучше ли было оставить их в покое.

Она то приходила в сознание, то вновь уплывала, но сейчас все чувства нахлынули снова, резко и беспощадно. Вокруг — леса Лайтларка. Оро, должно быть, доставил Айслу сюда по воздуху. Воспоминание все еще стояло перед глазами, цепляясь за реальность, будто когтями.

Айсла моргнула и снова увидела Грима, как сжимались его руки под…

Нет. Девушка отогнала образ подальше. Она не собиралась ничего рассказывать Оро. «Это все в прошлом. И оно неважно. Просто я стала уязвима, когда сила высвободилась, — твердила Айсла себе. — Такое больше не повторится».

Оро поглаживал ее по спине.

— Вот и все, — произнес он, когда встретился с Айслой взглядом, и нахмурился, проверяя ее температуру тыльной стороной ладони. — Как ты себя чувствуешь?

В голове гудело так, будто там билось о скалы море, и звучали голоса. Отовсюду, со всех сторон доносился шепот. Что-то наполняло тело до самых краев. Словно кубок, в который без остановки лили вино, а оно текло по стенкам.

— Я чувствую все, — ответила Айсла. Крошечные нити, которые ее окружали в ожидании, когда дикая за них потянет. Шепот лоз под руками, великанов-деревьев, теней под ними. — Миллион голосов, и все жаждут, чтобы я их слушала.

Сила была подобна семени в груди, которое Айсла проглотила целиком, и оно пустило корни.

Она всю жизнь гадала, каково это — обладать силой. И всю жизнь та пряталась внутри девушки, в самой глубине. А теперь обрела свободу.

— Найдем тебе мастера из числа диких, — произнес Оро, и голос его, словно клинок, прорезал хаос. — Я принесу твой артефакт. Перенесем тебя в Новоземье Диких.

Обучаться там, среди ее народа, имело смысл, но…

— Нет, — быстро сказала Айсла. — Не хочу случайно причинить им вред. Я…

Она уничтожила целый лес одним прикосновением. Она не властвовала над собой. Взгляд в панике заметался туда-сюда.

— Отнеси меня куда-нибудь, чтобы никто не пострадал.

Три силы разделились: дикая, сумрачная, стелларианская — и будто бы сражались между собой. Заполучив последнюю, Айсла почувствовала себя странно, однако далеко не так, как сейчас.

Оро в мгновение ока подхватил девушку на руки — и взмыл в воздух. А едва они приземлились, как она тут же отшатнулась в страхе, что причинит ему боль, если он будет прикасаться к ней слишком долго.

— Здесь ты никого не убьешь, — просто произнес он. — Все уже и так мертво.

Оро был прав. Он перенес Айслу на остров Диких. Голоса немного стихли. Но к ней взывали иссохшие деревья, гудела под ногами земля, со стороны главного острова, даже на таком расстоянии, доносился шепот леса.

Нужно выкинуть их из головы: там и без них всегда тесно — и унять давление в груди, будто семя силы вот-вот прожжет ее насквозь.

— Слишком громко… — выдавила Айсла. — Не могу… не могу от них скрыться.

— Когда обуздаешь силу, перестанешь их слышать, — пояснил Оро. — Сейчас ты невольно их призываешь, а мир лишь отвечает. Как только начнешь справляться с силой, станет легче.

Айсла затрясла головой. Сколько времени это займет?

— Нет, я не могу, не могу…

Еще шаг — и она рухнула на колени.

— Кажется, меня сейчас вывернет, — прохрипела дикая, и ее правда стошнило.

Горло, все еще сухое, раздраженное после соленой воды, вспыхнуло болью.

Айслу окружил столь желанный жар Оро, и тот собрал в кулак ее длинные волосы.

— Первые несколько дней, пока тело приспосабливается, придется трудно, — прошептал он. — Но я буду рядом.

— Пожалуйста, не оставляй меня, — проговорила девушка слабым, умоляющим голосом.

На мгновение Айсле захотелось позвать Терру, учившую ее всю жизнь, ту, которая должна была продолжить учение и сейчас. Но Терра предала Айслу, и, кроме Оро, у нее не осталось никого.

— Никогда, дикая, — отозвался Оро.

Айслу снова вывернуло.

Зеркальный дворец на время стал их домом. Туда же перебрались Авель и Сиэль. Они помогли организовать доставку мебели, еды и прочих необходимых вещей. Элла прихватила одежду и стелларианский суп. Близнецы-солярианцы по очереди охраняли вход на остров Диких. В Зеркальном дворце не действовала никакая сила, кроме дикой. Об этом Айсла узнала во время Столетнего турнира.

Таким образом, дворец предоставлял ей дополнительную защиту. Дикая была как никогда уязвима, но здесь — особенно когда рядом спал Оро — чувствовала себя в безопасности от мятежников.

Айсла жалела, что не может наслаждаться этим чуточку больше, ведь следующие несколько дней постоянно стискивала зубы, изнывая от боли, выворачивалась наизнанку или спала.

Лихорадка сменилась ознобом. Дикую все время тошнило. Оро кормил ее кусочками хлеба и супами, заставлял пить воду, даже когда Айсла плакала, потому что все болит, ужасно болит, и не мог бы он это, пожалуйста, как-то прекратить?..

На лице Оро отражалось не меньше мучений.

Каждый вечер она засыпала, держа его за руку, а когда каждое утро просыпалась, голова трещала еще сильнее, чем прежде, но Оро оставался рядом и выглядел так, будто всю ночь не сомкнул глаз.

— Ты можешь уйти, — слабым голосом произнесла дикая, когда однажды вечером Оро ужасно неловко пытался расчесать и перевязать лентой ее волосы. Обычно ей помогала Элла, но Айсла отправила стелларианку отдыхать пораньше, ведь та уже несколько дней провела на ногах. — Уверена, в другом месте ты нужнее.

Оро взглянул на девушку, и уголки его рта дрогнули в усмешке, хотя в глазах не блеснуло ни искорки веселья.

— Мне был дан строгий приказ не отходить от тебя.

Дикая вымучила улыбку и поморщилась, охваченная новой волной боли.

— М-да? Не знала, что король Лайтларка от кого-то принимает приказы.

— Не просто «кого-то».

Боль чуть поутихла, и Айсла уставилась на Оро. Он упустил волнистую прядь и выругался, начиная заново.

— У тебя множество талантов, — у девушки вырывался слабый смешок. — Но прически в них не входят.

Оро наконец улыбнулся по-настоящему.

— А я-то думал, что пополнил их число. — Он снова провел пальцами по локонам Айслы. — Мне нравятся твои волосы.

— Правда?

Оро кивнул.

— Они… красиво блестят на солнце. Я не знал этого, пока не спали проклятия.

Айсла улыбнулась, несмотря на боль. Оро отметил в ней такую мелочь, уделял ей столь пристальное внимание… И на душе у нее потеплело. Но всего на мгновение, пока не вернулась тошнота.

— И глаза тоже нравятся, — продолжил король, разглядывая лицо девушки, будто вновь хотел вызвать у нее улыбку. Затем быстро вернулся к волосам. — Они моего любимого цвета.

Айсла вскинула бровь.

— Мои глаза — и вдруг твоего любимого цвета?

Оро помедлил с таким видом, будто чуточку пожалел, что вообще заговорил о таком. Он уставился на зажатую в пальцах ленту.

— Нет. — Казалось, ему вдруг стало физически больно выговаривать эти слова. — Он… стал моим любимым после… после…

Оро смутился. Айсла не могла даже поверить. Король Лайтларка, холодный правитель солярианцев, о котором она слышала всю жизнь, взял и смутился. Очаровательное зрелище. Грудь будто разрывало пополам, но Айсла не могла его не поддразнить.

— Правда? Расскажи-ка, пожалуйста, обо всем, что тебе во мне нравится. Не спеша, в подробностях.

Оро одарил Айслу взглядом, в котором ясно читалось, что он прекрасно видит, как девушка наслаждается его неловкостью. Дикая поджала губы, сдерживая новую улыбку.

— Превосхожу ли я… иных фаворитов? Может, я твоя… любимая лгунья? Любимая правительница-неумеха? — В голосе прорезалась горечь, ведь, по правде говоря, Айсла не могла представить себя чьей-то любимицей. — Твоя любимая слабачка, которая неспособна продержаться без рвоты и пары часов?