Хозяин багряных болот (СИ) - Ванг Кристина

— Чем тебе твоя комната не угодила? — спросил Владимир. Его голос звучал то дальше, то ближе. Кажется, он быстро ходил чем-то занятый. Наверное, уборкой.

— Скука смертна сидеть в комнате без дела. Не могу я так. Дайте хоть работу какую делать. Я посуду мыть могу и прибираюсь неплохо. Шить умею. Буду делать, что скажете, только в комнате не запирайте, — быстро заговорила Еся, в надежде убедить Болотника дать ей хоть немного свободы.

— Тебе нельзя платок снимать. Как справишься с домашними хлопотами? — он взял ее руку и положил на теплый глиняный горшок, давая понять, что насыпал ее ещё похлебки.

— Я… — Есислава на секунду замешкалась. — Я научусь! Всё потрогаю и запомню. Пожалуйста…

Молчание затянулось. Еся стала неловко мять пальцы. Она не могла видеть лица, и оттого становилось еще тревожнее. Что думает? Хмурится? Злиться? Наконец, Есислава не выдержала и попросила:

— Скажите хоть что-нибудь. Я не могу увидеть вас и догадаться, о чем думаете…

— Хорошо, — вздохнул Хозяин. — Можешь заниматься домашними делами. Только потихоньку. Без суеты. Начни с чего-нибудь простого. Запомни, где какая утварь, пыль смахни…

— Спасибо! — просияла Есислава. Она широко и радостно улыбнулась. — Я все делать буду! Не буду в тягость!

— Доешь сначала, а то сил не будет, — Еся услышала в голосе Болотника улыбку.

Интересно, как он улыбался? Она представляла себе тонкие губы и ямочку на щеке… Хотя у него же борода есть. Тогда ямочки наверняка не видать. Если бы она только могла потрогать… Тогда образ стал бы яснее.

К воодушевившейся Есиславе вернулся аппетит. Она быстро умяла всё, что ей дали, и с нетерпением стала ждать, когда можно будет помочь убрать со стола.

— Давай руку, — сказал Владимир, когда и сам доел. — Я проведу тебя по кухне.

Еся выставила ладошку. Хозяин уже привычно взял ее за запястье. И стал вести за собой.

— Это обеденный стол, — он дал ей прикоснуться к углу. — Здесь ещё одна лавка.

Он потянул за запястье вниз. Есислава нагнулась и потрогала. Гладкое дерево. Так, значит, стол, две лавки по обе стороны…

— Вот тут печь, — они сделали несколько шагов в сторону, и Есина рука легла на теплую печь. — Сама только не топи. А то сожжешь и избу и себя.

— А вас?

— Что?

— Вас сжечь можно? — без задней мысли спросила Есислава. Просто странно как-то он сказал. Избу и себя сожжет. А он как же?

— Если бы можно было, меня еще лет сто назад извели, — просто ответил Владимир и повел дальше.

Он давал потрогать утварь и всё объяснял. А потом просил найти метлу, плошку, чарку, рушник… Когда убедился, что она не беспомощна, сказал помочь с уборкой. Дело шло медленно. Есислава всё подолгу общупывала, но, в конце концов, справилась и даже ничего не разбила.

Она была собой довольна.

Глава 8

Как и было велено, даже перед сном Есислава не снимала платка. Спать было неудобно, еще неудобнее было бы захлебнуться в болотной воде, так что она точно решила во что бы то ни стало не смотреть на Болотника.

Утром Еся убрала постель. В этот раз она уже справилась гораздо быстрее. Стало быть, и в полной темноте она может совладать с простыми делами.

Когда раздался стук в дверь, Есислава была уверена, что это Владимир принес ей воды, но говор был совершенно незнакомым.

— Умойся вот. Студеная, — кряхтящий голос заставил насторожиться. Еся отступила на шаг.

— Вы кто? — опасливо спросила она.

— Стряпню мою ела, а признать не признала, — сетовал незнакомец. Тяжелые шаги зашуршали по полу. Есислава постаралась отступить, но вжалась спиной в стену.

— Не подходи, — прошипела она, тяжело дыша от страха. Где Владимир? Что происходит? Откуда тут взялся еще кто-то?

— Да не боись ты…

Вдруг платок потянули с глаз. Солнечный свет на мгновение ослепил, а потом Еся увидела человека. Старика с длинной бородой.

Не может быть… Посмотрела… Она посмотрела. Увидела. Ее утопят… Утопят…

Есислава так испугалась, что закричала во всё горло и тут же ударилась в рыдания. Горько плакала, закрывая лицо ладошками. Не хотела Еся умирать… Не хотела! Она ведь даже не виновата. Платка не снимала. Сорвали его. Сорвали…

— Не реви ты, девка, — строго произнес старик. — Не Владимир я. Не утоплю тебя. На меня-то глядеть можно. Не реви, кому говорят! Только Хозяина зря тревожишь!

— Н-не б-болотник? — недоверчиво переспросила она, так и не решаясь отнять от лица ладошки.

— Да говорю ж… Казимир я. Домовой, — незнакомец тяжело вздохнул.

— Домовой? — Есислава убрала руки и широкими от удивления глазами посмотрела на старика. Но потом опомнилась и снова закрыла глаза ладошками. — Не губите меня!

— Ой, дуреха… — запричитал Казимир. — Ничего тебе не будет. То ж на Хозяина смотреть нельзя. Я-то что? Я простой домовой. Зла тебе не причиню. Ты этого… Давай умывайся. Хозяин велел всё тебе показать. Он-то сегодня в избе не появится.

— Не появится? — Есислава шмыгнула носом и снова поглядела на старика. Низким он был, с бородой. В рубахе аккуратной. И лицом добрый. Улыбался мягко и приветливо. По-отечески так. — А куда он пошел?

— Так это тебе у него спрашивать надо. Не у меня. Я-то по чём знаю? — старик пожал плечами и принялся осматривать комнату. — А постель-то ты хорошо прибираешь. Чего еще умеешь? Прядешь? А стряпать могешь?

— Могу, — Есислава кивнула.

— Ну и славно. Ты это… Умойся да причешись. И поскорее. Не навсегда ж Хозяин ушел. А дел-то у нас много.

— Хорошо, — Есислава кивнула. Казимир еще раз улыбнулся и оставил ее.

Она умылась, расчесала косу и вышла из комнаты, прихватив с собой на всякий случай платок. Легкое предвкушение подгоняло ее. Это ж, выходит, всё осмотреть можно. Вот прямо всё!

Красивой была изба, богатой: резная лестница, окна занавешены, огарки свечей повсюду. И всё чисто. Ни соринки, ни пылинки.

Шла Есислава на запах каши. Пахло так, что даже слюнки текли.

Казимир не трапезничал с ней. Всё хлопотал.

Еся нет-нет да поглядывала на него. Странным он был стариком. Домовой… Что-то не помнила она ни одной былины, в которой сказывалось бы, что домовые стряпают да чарки моют. Но вот Казимир стоял да натирал утварь рушником.

— Наелася? — спросил он, когда Еся отодвинула пустой горшок. Она кивнула.

— Вкусно очень. Давайте помогу порядок навести, — Есислава вскочила с лавки и схватилась за ложку. А куда дальше-то, она и не знала. На ощупь-то оно всё по-другому было.

— Ну помоги, коль рукам покоя нет, — Казимир улыбнулся и указал на маленький проход в стене. — Вон там корыто.

Есислава кивнула и пошла, куда велено, прихватив грязную утварь.

Прибрались они на пару быстро. Казимир всё кряхтел, но, кажется, был весьма доволен нехитрым делом.

— А теперь что?

— А теперь гулять пойдем. Велел Хозяин показать тебе владения. Приглянулась ты ему, Есислава. Так бы не выпустил бы. На-ка, обуй черевички. Не ходи босая. Негоже это Хозяевой жене так расхаживать.

Казимир вынул из-под лавки обувку. Еся так и обомлела. Она такую обувку только на богатых купцах и видывала.

— Да вы что! — она попятилась назад. — Не могу я такую обувку носить. Не по моим ногам она.

— Не дури, а то в избе останешься, — Казимир пригрозил ей пальцем. — Хозяина повеление: без черевичек не ходить.

Желание выйти на улицу победило скромность. Есислава помялась еще немного и всё-таки обулась.

Казимир отворил тяжелую резную дверь и вышел. Еся юркнула за ним и оказалась на крыльце

— Вот диво… — протянула она.

Изба стояла по реди огромного красного болота. В четыре стороны от нее простирались широкие громоздкие мосты, ведущие на берега. А у берегов… У берегов резвились девицы. Волосы длинные, голоса звонкие. За ними в лесу сновали тени. Близко не подходили. Только головы из рощи высовывали и обратно. Чего там только не было. И с рогами, и старухи, и старики, и с перьями…