Император Пограничья 5 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Да, Муром пострадал от санкций, его репутация — от скандала, но игра ещё не была проиграна. А в этой игре он давно научился не считаться с потерями.

Затаиться⁈ Терехов лучше чем кто либо другой знал цену власти. Стоит показать слабость — и тебя моментально сожрут.

У его неприятностей есть имя. И это имя — Прохор Платонов. Стоит избавиться от этого выскочки, и всё станет на круги своя.

Глава 5

Скальд парил в вечернем небе, ловко используя восходящие потоки тёплого воздуха от нагретых за день крыш Сергиева Посада. Его острые глаза быстро обнаружили троицу бандитов, покинувших магазин Прохора. Они шли по извилистым улочкам, громко переругиваясь между собой. Лысый со шрамом, которому Прохор продемонстрировал свою силу, постоянно растирал правое плечо, морщась от боли.

Ворон снизился, держась на безопасном расстоянии, но достаточно близко, чтобы слышать их разговор. Уши Скальда, усиленные древней магией, улавливали каждое слово даже сквозь городской шум.

— Да клянусь бабкиной могилой, у того сраного аристо пальцы как клещи, — жаловался лысый, снова потирая плечо. — Вцепился так, думал, руку оторвёт!

— Говорил я тебе, Колян, не зарывайся, — проворчал широкоплечий бандит с кривым носом. — Сразу видно было — непростой хмырь.

— Откуда ж мне знать, что он маг? — огрызнулся лысый. — Думал, обычный торгаш, из этих… как их… выскочек. А он, сука, плечо мне чуть не сломал одним пальцем!

Третий бандит, худощавый с нервным тиком, тревожно оглядывался по сторонам:

— Хромой нас убьёт. Он же ясно сказал: либо деньги, либо уговор.

— Заткнись! — рявкнул лысый. — Без тебя тошно! Сам доложишь Еремею, как ты там стоял с мокрыми штанами, когда эта девка ледяные иглы навела!

Скальд с интересом наблюдал за перемещениями группы. Постепенно улицы становились всё уже и грязнее, роскошные дома сменились обветшалыми строениями. Они находились на границе двух районов — приличного, где селился средний класс, и так называемой Ямы, где обитали люди, которым уже было нечего терять.

Наконец троица остановилась перед двухэтажным зданием с потемневшей от времени вывеской «Золотая подкова». Скальд приземлился на крышу соседнего дома, наблюдая, как бандиты входят внутрь. Кружным путём ворон перелетел к открытому окну второго этажа, откуда хорошо просматривался общий зал.

Внутри трактир полностью соответствовал своей репутации — дым стоял коромыслом, воздух был пропитан запахами дешёвого алкоголя, пота и чесночных колбасок. За столами сидела публика, которую в приличных местах на порог не пустили бы: карманники с ловкими пальцами, шулеры с колодами крапленых карт, громилы с тупыми лицами. В дальнем углу расположились несколько девиц с ярко накрашенные губами, весьма символической одеждой и мёртвыми глазами. У барной стойки суетились мальчишки-беспризорники, подносившие выпивку и собиравшие объедки со столов.

Троица бандитов направилась в дальний угол зала, где за отдельным столом сидел грузный мужчина лет сорока пяти с неровно подстриженной рыжеватой бородой. Его левая нога была вытянута под странным углом — очевидно, результат неудачно сросшегося перелома, из-за которого он и получил прозвище Хромой. Массивные и покрытые жёсткими рыжими волосками руки Еремея, напоминающие медвежьи лапы, сжимали кружку с тёмным пивом. Одет он был не по-бандитски опрятно: в тёмно-коричневый кафтан хорошего качества и льняную рубашку, застёгнутую до верхней пуговицы. На его пальцах тускло блестели массивные серебряные перстни.

— Ну, рассказывай, — произнёс Еремей низким, хрипловатым голосом, как будто простуженным.

Лысый Колян переминался с ноги на ногу:

— Слушай, Хромой, мы, как велел, зашли к новому хозяину этой лавки, что на Купеческой…

— К делу давай, — оборвал его Еремей.

Он говорил неспешно, делая паузы между словами. Но, несмотря на грубоватые выражения, в его речи проскальзывали нотки образованности. Казалось, он намеренно упрощает свою манеру изъясняться, подстраиваясь под привычный жаргон криминальной среды.

— Бабки принесли?

— Понимаешь, он… — начал было широкоплечий.

Однако лысый перебил его:

— Он нас выгнал! Сучим магом оказался! Сильным! Плечо мне чуть не сломал голыми руками!

Еремей помолчал, неторопливо отпил из стакана, затем резко, без замаха, схватил Коляна за затылок и впечатал в столешницу, заставив посуду задребежать. Удар был коротким, но таким сильным, что лысого буквально приклеило лицом к столу.

— Магов. Значит. Боишься, — отрывисто произнёс Хромой, делая паузу после каждого слова. — А я думал, ты настоящий мужик.

— Послушай, Хромой, — пробормотал третий бандит, нервно дёргая уголком рта, — он не просто маг. Там ещё баба с ним была, ледяные шипы наколдовала, и ещё люди какие-то. Похоже, охрана… Он себя Платоновым назвал. Воевода из какой-то деревни.

Еремей поднял бровь и усмехнулся, демонстрируя неожиданно белые и ровные зубы.

— Воевода? — он коротко хохотнул. — Из какой-то деревни в Пограничье? И вы трое его испугались?

— Да он демон какой-то! — проскрипел Колян, вдавленный в столешницу. — Говорю же, чуть руку не вырвал!

— Просто испугались магии, — пренебрежительно бросил Хромой. — Подумаешь, фокусы. Маги тоже дохнут, если им нож между рёбер воткнуть или пулю в затылок пустить.

Сплюнув, он отпустил подручного и сделал пренебрежительный жест рукой. Через секунду троица громил поспешно ретировалась к барной стойке, где угрюмо заказала по кружке дешёвого пива.

Скальд продолжал наблюдать, как Еремей подозвал к себе одного из мальчишек-беспризорников. Тот что-то тихо рассказал ему, постоянно оглядываясь. Затем подошёл хромой старик-нищий, затем ещё несколько информаторов. Ворон навострил слух, улавливая обрывки разговоров.

— … молодой такой, крепкий, всё спрашивал про Кабана… — … по рынку ходил, деньги предлагал за сведения… — … видели его выходящим из той самой лавки…

Лицо Еремея постепенно темнело. Отпустив последнего информатора, он достал из кармана магофон старой модели и набрал номер. Разговор был коротким.

— Кабан? Это я. У нас проблема, — Еремей говорил тихо, но чётко. — Новый владелец той лавки на Купеческой… Да, которая раньше торговала тряпками… Он выгнал наших ребят. Отказался платить. Мало того, похоже, начал собирать информацию о нас. Прислал своего человека расспрашивать… Платонов его фамилия. Воевода какой-то из Пограничья… Да, именно так… Понял. Сделаю.

Он отключил магофон и задумчиво погладил бороду. Затем снова подозвал лысого из первоначальной троицы и что-то тихо сказал ему на ухо. Тот кивнул и быстро выскользнул из трактира.

Ещё через полчаса Еремей снова связался с Кабаном.

— Всё устроил. Завтра в полночь, в старом карьере за Восточными воротами. Нет, там же выкупили участок, забыл?. Ага. Домину отгрохали. А тут идеальное место — тихо, безлюдно… Да, передам приглашение от твоего имени, чтобы поговорить по-деловому… Конечно, я сам всё проведу, не беспокойся… Нет, людей возьму сколько нужно… Ага, и Горелого, и Спицу. Да, если начнёт упрямиться, доходчиво объясним… Сделаем. И это, Кабан, сам, конечно, смотри, но, как по мне, надо Онуфрия хорошенько отодрать за такие наводки. Не просто так он этого аристо нам подсунул, ой не просто так…

Скальд видел, как Еремей, завершив разговор, подозвал к себе ещё нескольких бандитов и принялся инструктировать их. Выражение его лица изменилось — теперь вместо пренебрежения там читалась холодная расчётливость. Он разложил на столе простой чертёж — очевидно, план местности вокруг карьера — и начал отмечать на нём позиции.

Судя по увиденному, их хозяину предстояло иметь дело не просто с уличной бандой, а с хорошо организованной преступной группировкой, которая явно не собиралась отступать.

Василиса стояла на невысоком холме у северной окраины Угрюма, наблюдая за приближающимся обозом. Длинная вереница телег, гружённых скарбом, медленно двигалась по раскисшей от недавних дождей дороге. Люди из Нерожино приехали раньше, чем ожидалось — голод оказался сильнее гордости.