Попал по собственному желанию (СИ) - Коган Данил

— Документы. Завтра в мою остерию. И я подумаю над вашими словами, про «договориться». После того как изучу все, до последнего векселя. А насчет уважаемого гражданина. Мой род не последний среди патрициев. И думаю, моему отцу будет крайне неприятно узнать, что собственность рода пытался украсть «уважаемый гражданин» с имперских окраин.

При упоминании рода и отца он снова вздрогнул. Я снова попал. Только вот опять бил наугад. А еще он удивился. Думаю дело в том, что Максимус терпеть не мог своих старших родственников, и вариант их вмешательства в дело продажи собственности вообще этим упырем не рассматривался.

Находясь в полнейшем охренении от наглости, с которой меня пытались лишить имущества и денег я и покинул «гостеприимную» зеленую виллу, направившись обратно в «Проделки Пака».

***

В остерию я вернулся в смешанных чувствах. С одной стороны, пришли проблемы, откуда не ждали. С другой, вот же они — проблемы. Явно я в этот мир попал не для того, чтобы паштет из павлиньих язычков наворачивать и местные вина дегустировать.

Как я жил раньше? Дом — работа. Работа-дом-пивная. В перерывах — многочисленные подружки, появлявшиеся и исчезавшие из моей жизни, не оставляя следа ни в памяти и в душе. По молодости — выезды на бугурты или ролевку. Ближе к сорока — возня в мастерской. Тихая, спокойная, размеренная жизнь.

А здесь? Не успел прийти в себя, чуть не упал с горы, получил ножом в ногу, узнал, что меня ограбили. И все это за один день! А еще жена мне была неверна и пыталась меня убить, вместе с любовником. Ну то есть не меня, а того, кто станет мной… Ну вы поняли!

Самое странное, что мне это нравилось. Кровь бурлила. Как будто в давно не проветриваемой комнате кто-то настежь открыл окно, впуская свежий ветер. Да он переворачивает посуду и отрывает занавески. Но теперь можно было дышать полной грудью! Какое-то такое у меня было ощущение. Плюс, я думаю, сказывался гормональный фон моего нового тела. Двадцать два это тебе не сорок восемь!

Войдя в остерию, я бросил находившемуся в общем зале Друзу:

— За мной, центурион! — И проследовал в свои отдельные покои.

Да, у Максимуса имелись постоянно зарезервированные за ним апартаменты в «Проделках Пака». Максимус выбрал их, из-за кухни и еще поскольку никогда не считал денег, скотина. Аренда этих покоев обходилась в кругленькую сумму. Зато всегда было где остановиться по прибытии в город. В общем, спорное решение. Но в свет последних известий о том, что мои финансы занялись вокалом, то есть поют романсы, от апартаментов, наверное, придется отказаться.

Я остановился напротив двери комнаты, предоставленной сестре Кассандре, и деликатно постучал. Дверь распахнулась немедленно, как будто сестра стояла прямо за ней, ожидая визитера. Руки ее были окровавлены, в руках она сжимала бронзовый треугольный нож, покрытый письменами. На столе за ее спиной было разложено какое-то месиво из кишок, внутренних органов и кровавых пятен. Все, что осталось от крупного голубя. Сердце птицы, лежащее в центре композиции, по-прежнему пульсировало.

Кассандра склонила голову и вопросительно уставилась мне в глаза.

— Эээ. Сестра. Не знал, что прерываю какой-то ритуал… — голубя мне не жалко, терпеть этих птиц не могу, но все же неожиданно, немного. — мне нужна твоя помощь и совет в мирских, так сказать, делах.

Она кивнула и отошла сполоснуть руки в небольшом тазу, тщательно промыв нож, она вытерла руки полотенцем и показала:

- Я готова. Идем к тебе?

— А что за ритуал, — не сдержал я любопытства. — Что-нибудь вроде ежедневной жертвы Богине?

- Гадание. Ты совсем ничего не смыслишь в путях богов, Максимус Доримед. Богам не нужны жертвы. Тем более регулярные. Не мы правим богами с помощью ритуалов или поклонения. Так думают только еретики. А боги правят нами с помощью пророческих видений и предсказаний. Или прямого вмешательства в судьбу, как было с тобой.

— Хорошо. Пойдем ко мне.

Друз во время этой сцены благоразумно молчал. Кассандра бросила последний взгляд на кровавую композицию в центре стола, и задумчиво хмыкнула.

— Прикажи слугам убрать это, пока не завоняло.

И направилась вслед за мной к двери.

После того как все распоряжения были отданы, мы устроились в угловом кабинете, и я приступил:

— Во-первых, Друз. Сколько у тебя осталось с собой наличных?

— Не знаю, господин. Я не пересчитывал деньги. Взял из тайника ту шкатулку, которую вы мне показали, «на всякий случай». Навскидку около тысячи феррумов там еще. Ну и серебрянок почти две сотни.

Серебрянками или серебрушками называли монеты из сплава меди и серебра. Основным платежным средством у простолюдинов служила медь. Средний класс читал цены и рассчитывался в серебрянках.

Я вздохнул с облегчением. Тысяча феррумов — большие деньги. На карманные расходы хватит. Если не расшвыриваться.

— А что случилось, ваша милость? Нежели торгаш отказал вам в деньгах?

— Хуже. Он попытался меня ограбить. В сговоре с женой.

— Вы же его убили, господин?

Кассандра, до этого откровенно скучавшая, выпрямилась в кресле. Ее ноздри хищно шевельнулись.

— Нет. Он пока жив, — ответил я на вопрос Друза, — Собственно мне нужно вот что. Сестра, не могла бы ты просмотреть финансовый отчет и договор, я в этом совсем ничего не понимаю. Нужен твой совет.

— Так, может, мы с ребятами сбегаем, навестим жирдяя, да вспорем ему брюхо?

— Уймись, Друз. Если бы его было так легко убить, он давно был бы сожжен на погребальном костре. Подозреваю, я не первый патриций, которого он обокрал. Сестра?

Она кивнула и приняла от меня бумаги. Договор она просмотрела бегло, я так понял, не вчитываясь. А вот финансовый отчет изучила более детально. Ее брови, на почти всегда бесстрастном лице, поползли вверх, глаза округлились, очевидно, при виде суммы долга. Читая документ, она время от времени качала головой, как будто говоря: «Ну как можно быть таким идиотом».

Друз все это время ерзал в кресле, сжимая рукоять кинжала, ему явно хотелось вскочить и куда-нибудь бежать, чтобы там кого-нибудь зарезать.

Наконец, Кассандра оторвалась от документов.

— По поводу договора ничего не могу сказать. Это стандартное соглашение о выкупе доходов. Последнее время часто практикуется людьми знатного происхождения. Монастырь тоже такие заключает. Тонкости и юридические формулировки мне непонятны. Довольно необычно выглядит монополия второй стороны на совершение торговых сделок. Но, скорее всего, тебе просто не хотелось самому заниматься этим скучным делом. Ты решил все делать через одного посредника. Навскидку ты переплачивал до ста процентов стоимости приобретаемых товаров и услуг. Чтобы понимать финансовые подробности, нужны остальные документы, которых здесь нет. Тебе нужен нормальный юрист.

— И где его взять?

— В Коллегио Адвокадо, конечно. Не нанимать же тебе уличных стряпчих, которые скорее писцы, чем юристы. По поводу счетов. Твоя жена действительно продала уже половину твоих владений. Вернее, этот твой Мутато продал их, по сути, сам себе. Тебе срочно нужно написать ему письмо о дезавуировании этих сделок, и завизировать его у нотариуса, как официальное распоряжение. Цены и впрямь грабительские. Их, конечно, можно оспорить. Но учитывая твои гигантские долги, тебя это не сильно спасет. Могу отныне взять ведение финансов на себя, пока ты не найдешь себе нормального управляющего.

— Буду тебе очень благодарен, сестра.

— Тогда скажи этому своему мужлану, чтобы отдал мне шкатулку и кошели. Мне надо пересчитать деньги. И завести учетные книги. И пусть пошлет раба в коллегию, за стряпчим.

— Ясно. Друз. Отдай сестре все наши наличные. — Тот аж задохнулся при этих словах. — Она будет вести бухгалтерию. А деньги счет любят.