Вечное Царствие (СИ) - Грэнди С

— Ой! Ек-макарек! Да ты ж весь обветрился! Тормози коня, надо тебе помочь.

— Брось, Настя. Мы почти приехали.

— Ну немедля! Я хоть передохну от этой тряски!

И Григорий не стал с ней пререкаться, по его усталому виду и так было ясно, что он совсем измотан. Мало того, что солнце кусачее, так еще и вечные думы голову отягощают.

— Ты б брови свои рассоединил, — сказала Настенька, когда они спешились у дерева: в Сухой степи высокие растения были редкими, но все же встречались. — А то черепушка может расколоться.

— Так заметно, что много думаю?

— Ага, я хоть читать не умею, но что на твоем лице написано, даж я разобрать могу.

— Погоди, — Григорий тыкнул указательным пальцем Насте в нос, — ты правда читать не умеешь?

Такой жест Настеньку даже обидел

— Ну не умею и че. Уж извините. Не всех грамоте учили. Я-т большую часть жизни в подвале просидела у старика.

— Какого старика?

— Да тот что меня удочерил. Родителей я и не знала своих никада. Ну то былое, садись!

Григорий послушно опустился на землю и прислонился спиной к стволу.

— И подумать не мог, что есть здесь кто-то, кто читать не умеет. Ты из какого века, Настя?

— Че пристал? Странные вопросы задаешь. А ну голову запрокинь, — Настенька протянула руку и достала из рукава небольшую деревянную мисочку. — Трав у меня подходящих и нет, ну и не уверена я, че надо. Но вот сметанка! Она вкусна да полезна!

Настя макнула два пальца в миску и поднесла к лицу лешего — тот поморщился.

— Ты даже руки не помоешь?

— Дык на кой хрен?

— Антисанитария… — пробормотал Григорий.

— Чево? Ниче не поняла, сиди и не дергайся.

Чистой рукой Настенька убрала листики и веточки с лица лешего. Ей наконец удалось хорошенько рассмотреть Григория: его волевой подбородок с ямочкой, широкую челюсть и прищуренные усталые глаза.

— И долго смотреть будешь? — раздраженно спросил Григорий.

— Ой больно надо! — Настенька намазала на щеки, лоб и нос сметану. Побелевший вид лешего заставил ее невольно рассмеяться. — Ну и чудрила! — хохотала Настенька.

Григорий слегка улыбнулся.

— Спасибо тебе, сметана остудила кожу. Местечко, конечно, не особо приятное. Надо скорее найти Марью Моревну и убираться отсюда.

— И мне тут не нравится, — кивнула Настенька. — Лучше уж наш Темный лес, где солнце не проникает.

— Ты же вроде жаловалась на влажность и комаров, — Григорий дразнился, чем только взбесил Настеньку.

— А мне мое болото дороже всего! Ну и пусть што комары кровь сосут!

Улыбка лешего растянулась. Он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но его прервал грозный рык. Настенька повернула голову в сторону звука: к ним с бешеной скоростью приближался то ли бык, то ли волк — не понять. Зубастое чудовище мчалось, ловко перебирая копытами. Ни о ком похожем Настенька никогда не слышала. И не могла представить, что в Вечном Царствии водятся подобные звери-монстры. Нечисть — это все же обычные люди, но пострадавшие за грехи, а разве может животное быть грешником?

Тем временем полубык-полуволк приближался. С острых зубов стекала тягучая слюна. Такая пасть клацнет разочек и хана. Ничего не останется ни от царевны, ни от лешего. Но Настенька, хоть и понимала плачевность ситуации, впала в ступор. Дыхание у нее перехватило и из членов ее ушла вся жизнь, они ей больше не подчинялись. Григорий же быстро взял ситуацию в свои руки. Он выпрыгнул перед Настенькой и вытащил меч из ножен. Оружие выглядело слабым: потертым, затупленным, — но леший стоял гордо, словно самый настоящий богатырь. Чудище бежало на Григория в лоб, но тот не двигался. И как только зверь подбежал достаточно близко, Григорий полоснул его мечом. Настенька зажмурила глаза, ожидая, что сейчас и ее, и лешего перегрызет страшная зверюга. Но ничего не произошло, а злобное рычание сменилось на жалобный стон. Не мужской — женский. Тогда царевна приоткрыла глаз…и обалдела.

— Эт кто еще! — развела руками Настенька. Перед Григорием лежала худая девушка в белых одеждах.

— Полудница, — Григорий осторожно краем меча убрал седые волосы с лица.

— Безликая! — воскликнула Настенька. У девушки не было ни зенок, ни носа, ни губ: только натянутая кожа, как на плечах и коленях. — Никада полудниц не встречала…

— Она хотела нас обмануть миражом чудища, но ничего не вышло, больно у нее дурацкий зверь получился, — Григорий убрал меч обратно в ножны и присел на корточки. — Скажи мне, подруга нечестивая, много тут таких вас обитает?

— Кха… — только и выдавила из себя полудница.

Как же она вообще могла чего-то произносить, если нечем? Таким вопросом задавалась Настенька. Но вслух у Григория, конечно, спрашивать не стала, чтоб совсем дурой не показаться. Все-таки Вечное Царствие жило не по земным законам. Настенька же не интересовалась, как трупаки ходят, когда у них все кости переломаны.

— Много ли? Отвечай, иначе намучаешься, — Григорий надавила на рану, которую оставил на животе полудницы.

— Ма-а-арья почти всех-х-х убила-а-а-а… — прошептала нечестивая.

— Марья все там же живет? По дубом?

— Да-а-а-а…

— Хорошо. Тебя быстро зарезать или будешь надеяться на выживание?

— Жи-и-ить…

Григорий с сожалением посмотрел на полудницу и обратился к Настеньке:

— А ты что думаешь?

— Да она нас чуть не прибила! Ишь окаянная! Жить хочет. Да я тоже жить хочу, а на меня набрасываются все кому не лень! — Настенька раздула ноздри от негодования. — И че эт мы тя в живых должны оставлять?! Зенок красивеньких что-то нет, — царевна смотрела на скорчившуюся полудницу, но из-за отсутствия лица сложно было понять, что она думает и чувствует. — Ну тебя! На! Не сдохнешь — повезет.

Из рукава Настенька достала зверобой. Уж эта трава всегда была в запасе, потому что из зверобоя чай получался хороший, Василиса шибко его любила. Ну и конечно Настенька знала, что трава эта лечебными свойствами обладает. Мож, хоть кровь остановит или боль смягчит.

Помогала Настенька не из доброты. Она добрячкой себя не считала и таковой никогда не притворялась. Скорее — из бабской солидарности. Не так уж много в Вечном Царствии встречалось девчонок.

Бросив зверобой в полудницу, Настенька развернулась и вернулась к лошади. Нагнав ее, Григорий сказал:

— Извини меня, Настя.

— За что? — не поняла та.

Но Григорий не стал отвечать. Он лихо запрыгнул на коня и галантно протянул царевне руку, чтобы ей было удобно забираться в седло.

Ехали они в молчании. И почему-то между ними поселилась неловкость. Настенька не понимала этих чувств, но сердце сильно стучало, когда она вновь возвращалась к мыслям об извинениях Григория и его поединке с полубыком-полволком. Сразу ли он понял, что это выходки полудницы? Или не побрезговал бы отдать жизнь за такую, как Настя?

Пока душу царевны терзали вопросы они добрались до Благословенного дуба. Раскидистое широкое дерево окружали небольшие березки, словно охраняли своего предводителя. Чуть поодаль был небольшой бугор. Путники спешились и подошли поближе, оказалось это не просто пригорок, а землянка. Вход из деревянных брусьев защищала хлипкая дверь, которая была, скорее, для декорации. Григорий вежливо постучался, но не услышав ответа, вошел — Настенька следом.

С Марьей Моревной она никогда не встречалась, но была наслышана, как и многие. Сложно утаить подробности жизни, если ты царевна… Особенно когда вас всего во всем мире шесть. Марья — сестра-двойняшка Василисы и дочь Кощея. Это большая редкость: встретить кого-то знакомого со своей земной жизни здесь — в Вечном Царствии. Вы должны быть или прочно связаны грехом, или сказочной силой. Так, Снегурочка обычно всегда перерождается вместе со своим дедом, который становится Дедом Морозом. Три богатыря обычно или братья, или друзья. Змей Горыныч… Это вообще кошмар: трем недругам приходится жить слитыми друг с дружкой. Но чтобы отец и две дочери, не связанные божественными узами, оказались не только вместе, но и при огромной сказочной силе… Везет же кому-то ну…