Вечное Царствие (СИ) - Грэнди С

В сырой землянке была всего одна комната. Справа стоит неаккуратно выложенная камнями печь, посредине стол, а слева двухъярусные койки с уложенным сеном, на которых кто-то дрыхнул. А больше ничего и не было. Бедновато жила Марья Моревна… Не то что сестрица ее Василиса. Настенька моментально заскучала за своей мягкой кроватью.

— Хозяева, — громко произнес Григорий. — Здрасьте вам!

Но в ответ ему лишь тяжелое сопенье трех мужиков.

— Давай пойдем… — прошептала Настенька. — Нет ее здесь, снаружи поищем. Боязно мне богатырей будить.

О том, что спят здесь именно богатыри, догадаться было несложно — кто ж еще может не умещаться в кроватях.

Григорий кивнул и направился в сторону выхода, однако стоило ему только ступить за порог, как в его сторону прилетел тяжелый удар дубиной. Благодаря острой реакции леший сумел увернуться и рукой толкнуть Настеньку обратно в землянку.

— Ха-ха-ха! — прозвучал чей-то громогласный смех. — Надо же! Не промах!

Второй удар Григорий сумел отбить, потому что успел достать меч.

— Оружие у тебя — дай бог. Таким не отобьешься. Ха! — голос был веселым, даже забойным.

Прозвучал звон соприкасающихся мечей. Настеньке не особо было видно, что происходит: только пятившегося назад в землянку Григория, который несмотря на проигрышную позицию ловко отбивал удары.

— Да все, хватит тут. Гаврики проснутся и опять куролесить по новой, а я замоталась.

Григорий спрятал меч, взял Настеньку за руку и вместе они вышли наружу.

— Вы меня застали врасплох, — признался Григорий.

— Да че ты, Гришка! Все также хорош! Тебе б, конечно, нападение подрихтовать, но защиту не пробьешь. Ай смотрю ты и не один.

Настенька наконец увидела того, кто напал на лешего…вернее — ту. Это была Марья Моревна. Узнала Настенька ее по бешеному огню в глазах, потому что такой же в минуты ярости танцевал и в зрачках Василисы.

А так разница между сестрами была колоссальная, если Василису можно сравнить с грациозной кошечкой, то Марья — не меньше тигра: мускулистая женщина с четко очерченными скулами и шрамом на правом глазу.

— Здрасьте… — неловко поздоровалась Настенька.

— А ты у нас тож царевешна? Настасья, получается. Здорова будешь! — Марья пожала руку Настеньке. Да так крепко, что та поморщилась. — Ишь хиленькая кака! Совсем Васька о тебе не заботится. Она у нас така! Ты не серчай на нее. Ну подьте со мной. Присядем и поговорим, чего хотели.

Марья Моревна отвела гостей к костру — сейчас от него исходил лишь легкий дымок, напоминая о вечернем застолье. Царевна-богатырша плюхнулась на землю и подхватила кружку, которая чуть не упала ей на голову с ветки.

— Премного благодарна! — она подняла пинту и кивнула непонятно кому, а потом снова обратилась к Настеньке и Григорию, — я обучила местную животину подавать мне напитки. Не сказочные существа: обычные белки. Да толку от них больше, чем от чудиков всяких. Ну за ваше! — Марья сделала глоток и протянула кружку Григорию, тот поблагодарил и тоже отпил. — А царевишна твоя? Настасья, вы пьете?

— А че ж не пью, — Настенька было потянулась за пинтой, но леший схватил ее за руку.

— Тебе не надо, — отрезал он.

— Че это?! — Настенька убрала его руку и схватилась за кружку. — Я уже не то што взрослая, я уж мертвая, — и сделала глоток.

Ядреная жидкость протаранила горло, а на языке остался привкус горчицы. Настенька закашлялась и быстро полезла в рукав. Достав оттуда графин воды, она осушила его за раз. Марья громогласно расхохоталась.

— Слушать надо, девишна, Григория, он те плохого не скажет. Но рукавчик у тебя что надо. Че еще можешь достать?

— Все съестное, — сказал леший, сочувственно глянув, как Настенька отчаянно пытается прийти в себя после жуткого поила. — Стол может роскошный собрать из самых разных кушаний.

— Базаришь! — Марья хлопнула себя по ноге. — Ясно че Васька ее себе хапнула. Э! Настасья, оставайся с нами! На свежем воздухе будет тебе веселее жить, а то вона худа да бледна.

Настя выпучила глаза уже от удивления, а не от изжоги. Это она-то худая да бледная? Ну и сказанула, конечно, Марья Моревна… Да Настенька натуральная крестьянка: округлая и смуглая.

— Оставь попытки, Марья. Мы к тебе по делу.

— Эх, Гриша… Тебя я б тоже обратно забрала. А давайте вдвоем оставайтесь. Ну красота! Мы вам тут тож землянку отгрохаем по-симпотнее, конечно, чем у нас. Да будете вдвоем жить, мож, детишек нарожаете.

— Марья Моревна! Скажешь тоже! — Григорий резко отпрянул и вжался в дерево. — Настя, извини ее, она порой совсем не думает… — говорил он нервно и сбивчиво.

Но Настеньку особо и не покоробило высказывание царевны-богатырши. Это же она не всерьез. Какие могут быть дети и, в целом, счастье в Вечном Царствии? Глупая шутка да и только. А вот чего Григорий так смутился — непонятно.

— Ладно тебе, Гриша. Говори, че хотел?

— Снегурка возродилась, слыхали? — Настенька наконец пришла в себя.

— Да кто ж не слыхал. Новую сказочную силушку все сразу почуяли, — Марья спокойно сделал глоток.

— Ну вот деда теперь ищем. Должен ж он с ней возродиться как Дед Мороз.

— Само собой должен, — кивнула Марья.

— Видела ли ты кого-то похожего?

— Ну… — богатырша сложила свои мощные руки на груди.

Какая же она ладная: один ее удар, казалось, может в небо запустить. Поэтому Настенька удивлялась тому, как спокойно с ней держится Григорий. Они разговаривали не просто на равных, а как старые друзья… Очень это… Ой…

Голова как закружилась! Как зазвенело в ушах! Мир вдруг завертелся и поплыл. Настенька прикрыла рот ладонями, удерживая все, что пыталось вытолкнуть нутро. Она смогла сделать только пару шагов в сторону кустов, и завтрак кашей-малашей вывалился из желудка.

— Ай слабенька девка у тебя, Гриша! — последнее, что услышала Настенька, а потом все вокруг почернело.

Глава 11. Григорий

В последнюю секунду Григорий успел подхватить падающую без сознания Настю. Ей крупно повезло, что он такой быстрый и ловкий, иначе пришлось бы спать в собственной блевоте. Как она додумалась брать пойло из рук Марьи — дурная девчонка. Все знают, что богатырша заядлая пропойца и обычный алкоголь ее уже не берет. Даже у Григория глаз задергался, когда он глотнул этой бодяги — отвык…

Он поднял Настю на руки: в его объятьях она вся обмякла. Вот так, когда спит, кажется самой обыкновенной девушкой. А на деле: царевна с багажом грехов. Впрочем, как и все в Вечном Царствии. Так что нечего одну только Настю обвинять.

— Ты ее лучше в землянку не относи, — предупредила Марья. — Там эти трое ненасытных как проснуться мало ли че сделают. Я за них не ручаюсь. Сама просыпалась…

Но Григорий остановил Марью жестом. Не хотелось слушать о любовных пристрастиях трех богатырей.

— А как ты хотел, — всплеснула руками царевна. — Трое здоровых грешных мужиков.

— Богатыри-то вроде положительные герои, я думал, что не такие уж они грешники.

— Да ну те. Не святые, как царевны, конечно, но тоже умершие насильственной смерти. Или вон Добрыня спас ребенка из горящей избы, да ток эт не перекрыло все его злодеяния.

— Прогнивший мир, — заключил Григорий и положил Настеньку рядом с Марьей.

— Никто не свят, Гришка, пусть некоторые и выглядят как ангелы, — она нежно погладила спящую по голове. — Ты ведь тоже с говном. Просто не рассказываешь, че натворил.

Григорий замялся. Не хотелось, чтобы Марья подумала, будто он ей не доверяет и не ценит того, сколь много она в него вложила. Но богатырша банально не поняла бы ни слова. Они с Григорием были из разных веков. Это он понял по разговорам с ней… Вообще он еще никого не встречал, кто оказался бы хоть немного близок к его времени, отчего ощущение отчужденности только усиливалось.

— Прости мне секреты, Марья.

— Да нихай с тобой, Гришка, — усмехнулась и отпила из пинты.

— Ты мне скажи видела деда?

— Не связывался бы ты с ним, — Марья поморщилась.