В последний раз взвесив все “за” и “против” и соотнеся возможную пользу со временем, которое придется потратить, я все-таки потянула на себя тяжелую дверь, ведущую в здание, где располагался городской архив.
Глава 6
К Готтингсам мы добрались уже затемно и совершенно точно опоздали к ужину.
Двор сегодня был абсолютно пуст, и ощущения подсказывали, что дело тут было отнюдь не в ветре и не в том, что час был поздний.
Самуэль избавлялся от лишних свидетелей, и вся прислуга, – наверняка приставленная, чтобы следить за ним, – сладко спала по комнатам.
Сам же он казался расслабленным.
Махнув рукой на приличия, предписывающие даже раненому встречать гостей при параде, Сэм обошелся свободной рубашкой и жилетом.
Это было демонстрацией большого доверия.
Равно как и то, что Женни сразу же попросила меня помочь ей в кухне.
С большой долей вероятности, она просто хотела остаться со мной наедине не меньше, чем я с ней. Или старалась оставить наедине мужчин.
Как бы там ни было, я с радостью пошла за ней, попутно осматриваясь.
Флигель в доме Готтингсов, которые правильнее было бы назвать настоящим поместьем, был впечатляющим. Чуть старомодная обстановка наводила на мысль о том, что Самуэль не менял ее намеренно, не считая это место в полной мере своим домом.
И все же следы его присутствия здесь были.
Едва уловимый аромат травяных духов Женни, мелочи вроде подсвечников, которые не вписывались в общий интерьер, но прекрасно подходили живущим здесь людям.
– У вас все хорошо? Я почти начала беспокоиться, – Женевьева заговорила только когда стало очевидно, что из гостиной нас слышать не могут.
Мы не виделись всего пару дней, но она, вероятно, что-то чувствовала.
Или заметила во мне перемены.
– В целом да, – я не была уверена, что могу и хочу рассказать ей всю правду.
– Судя по твоему лицу, вы с господином графом наконец помирились, – она тихо хмыкнула и поставила чайник на огонь.
Смеяться не следовало, и все-таки я не сдержалась.
– Пожалуй, можно сказать и так.
С господином графом мы столкнулись на пороге, явившись домой одновременно и много позже, чем изначально собирались, и по пути сюда успели переброситься разве что парой слов, но почему-то и правда стало легче.
Быть может, потому что я знала наверняка, что мои приключения в компании безумной суки Эмери не войдут в официальный отчет.
– Я рада, что вас никто не беспокоил, – Женевьева повернулась ко мне и вдруг улыбнулась. – Сэм гарантировал, что в ближайшие пару недель всем будет не до вас.
Данные Самуэлем гарантии не вызывали у меня сомнений, но было любопытно.
– Что он сделал?
Женни хмыкнула и направилась к буфету.
– Явился к мэру с видом оскорбленной невинности и заверил его, что все понимает. Относиться к нему тепло господин Готтингс не обязан, но все же стрелять в него - это уже чересчур.
Она достала сухофрукты, а я в это время попыталась осмыслить услышанное.
– Ты ведь не серьезно?..
– Очень даже!
Женни остановилась напротив меня, и мгновение спустя мы засмеялись обе.
Я мало знала мэра Готтингса, но могла вообразить себе выражение его лица в тот момент.
Его человек погиб, единственный оставшийся у него, пусть и нелюбимый сын получил пулю, да еще и пребывал в уверенности, что отец отдал приказ его убить.
Это было логично. Даже поверхностное знание о том, как в родительской семье принимали Самуэля, подталкивали к подобным выводам: лишившись любимого Альфреда, мэр счел, что и старший проклятый ребенок не должен жить.
На месте Райана я бы тоже не предпринимала в ближайшие недели ничего потенциально опасного – просто потому, что хотела бы выгадать время и разобраться в ситуации.
Он мог не любить Сэма. Мог брезговать им. Мог его даже ненавидеть.
Но он совершенно точно был осведомлен о том, что Сэм не глуп.
Если после выстрела он заподозрил в покушении отца, значит, видел на то причины.
Готтингс-старший едва ли хотел бы прослыть убийцей собственного сына.
Раздавшийся из гостиной смех был тому подтверждением, – пока мэр будет разбираться, что к чему и с какой стати его помощник начал палить в его наследника, ему будет не до нас.
Как, впрочем, и самому Самуэлю.
Обезопасив нас и запутав Райана, он выбывал из игры – хотя бы потому, что он нашей тесной дружбе знать теперь никому не полагалось.
Это были серьезные, хотя и допустимые издержки, а я не сомневалась, что Кайл непременно преподнесет ему что-нибудь взамен.
Что-нибудь эквивалентное.
Женевьева продолжала хлопотать над чаем и закусками, и, разглядывая ее спину, я попыталась просчитать, как далеко могу зайти здесь и сейчас.
По всему выходило, что говорить можно почти до безобразия свободно.
– Знаешь, я полдня думаю, – заведя руки назад, я оперлась ими о столешницу. – Бюль потерял интерес к нам после того, как побеседовал с Самуэлем. Доктор Беккет готов давать любые нужные заключения, и, полагаю, он сделал бы это даже если бы дело не касалось меня. К тому же, господин Самуэль теперь дружен с владельцем единственного в городе негосударственного банка…
Женни развернулась и посмотрела на меня прямо.
Она в самом деле понимала с полуслова.
Так, как мог понять только человек, привыкший хранить свои и чужие секреты.
Слово “заговор” не произнесла ни одна из на, но по сгустившейся в кухне тишине стало понятно, что интуиция в очередной раз меня не подвела. Даже если Сэм пока не готовил ничего конкретного, он успел заручиться влиятельными и верными союзниками.
Звезда местного сыска.
Вхожий во все двери врач.
Деньги, к которым можно получить доступ при первой необходимости.
Очень много денег. Столько, что всем нам четверым хватило бы на безбедную старость.
– Кто еще? – я спросила спокойно и очень тихо.
Женни покачала головой:
– Не могу, прости. Пока слишком зыбко.
Она не отводила глаз, не отнекивалась и, самое главное, не боялась осуждения.
Знала, что я пойму так же, как поняла меня она.
– Просто предупреди, если мне нужно будет о чем-то знать.
– Разумеется.
Чай был заварен, легкие закуски под вино и коньяк готовы, и, подхватив один поднос, она кивнула мне на второй.
В гостиной горел камин и пара свечей.
Самуэль сидел в кресле и, судя по тому, как он пристроил локоть, его рана еще не затянулась до конца.
Кайл же стоял у окна, но выглядел спокойным и даже веселым.
– Леди Элисон, – Готтингс попытался встать, но я только качнула головой.
После всего подобные церемонии можно было отбросить.
– Леди Элисон считает, что тебе стоит быть поосторожнее с дознавателем Бюлем, – поставив поднос, Женни развернулась к мужу. – Твое влияние на него начинает бросаться в глаза.
– Спасибо, я учту, – Самуэль кивнул, но не отвел от меня взгляда. – Кайл сказал, что вы позволите взглянуть на ваше оружие.
Пистолет действительно лежал в моем ридикюле – разлучаться с ним мне, по понятным причинам, больше не хотелось, а портнихи Совета оказались достаточно сообразительны, чтобы сшить его вместительным. Как раз подходящего размера.
А вот это обещание в сочетании с обращением просто по имени интриговало.
– Свое Кайл предусмотрительно не показывает?
Я вернулась за сумкой в прихожую, но уже по пути услышала знакомый смешок:
– У тебя все еще больше практики.
Он определенно был доволен не меньше Готтингса.
И все, что он видел и слышал ему нравилось.
Воздух в гостиной был густым и теплым, приятно запахло травами и крепким спиртнымю
Протянув Самуэлю пистолет рукоятью вперед, я села напротив него, чтобы ничего не пропустить.
Глаза у Хозяина Фьельена вспыхнули.
Он поднял мое оружие на уровень лица, осмотрел его со всех сторон, даже заглянул в дуло, а потом перехватил так, будто собирался стрелять.
