Безумный барон 2 (СИ) - Гросов Виктор

— Он знает, что мы здесь. Я чувствую его… он наслаждается моментом. Это ловушка. Он не один.

Ее шепот превратился в сиплый, сдавленный хрип, от которого у меня по спине пробежала ледяная сороконожка.

— С ним еще двое… очень сильных. Их аура… это не люди. Это не Жнецы. Это что-то другое. Что-то гораздо хуже.

Глава 8

Краска схлынула с лица Арины в одно мгновение. Будто из нее разом выкачали всю кровь, оставив лишь восковую маску, на которой двумя темными провалами зияли расширившиеся от ужаса глаза. Взгляд ее был прикован не ко мне, не к Ратмиру, а куда-то вдаль — к тускло освещенному окну второго этажа, до этого казавшемуся мне просто пятном света в ночи. Ее губы едва заметно дрожали.

— Там… — прошептала она, и голос сорвался, превратившись в сиплый, сдавленный хрип. — Он ждет нас.

Ну, приехали. Конечная, просьба освободить вагоны.

Тишина, еще мгновение назад бывшая нашим главным союзником, теперь давила на уши, как многотонная плита. Рядом всем телом напрягся Ратмир, его рука сама собой нашла рукоять меча. Остановив дыхание, два его верзилы, Степан и Игнат, уставились на командира в ожидании приказа. Их рожи вытянулись, будто им только что сообщили о тройном повышении налогов при урезанном вдвое жаловании. Пусть они и не понимали, откуда ей это известно, но верили безоговорочно. Инстинкт воина, тысячу раз спасавший их шкуры, орал дурным голосом, что девчонка не врет.

— Что значит, ждет? — прорычал Ратмир, и его рык проскрежетал в ночи, как камень о камень.

Не в силах оторвать взгляд от проклятого окна, Арина медленно покачала головой.

— Он знает, что мы здесь. Он… наслаждается. Это ловушка. И он не один.

Ее тихий шепот для меня прозвучал, как вой сирены воздушной тревоги. Весь мой гениальный, выверенный до мелочей план, все «генераторы», хитроумные схемы и расчеты — все только что накрылось медным тазом. Мы оказались не хитрыми охотниками, подкрадывающимися к логову зверя, а мышами, что с писком бегут по лабиринту под взглядом сытого, ленивого кота, который решает, с какой из нас начать. Аристарх не просто подготовился к нашему визиту. Он его срежиссировал.

«Объект „ловушка“ не определен, — с неподдельным любопытством встряла в моей голове Искра. — Это механическое устройство или тактическая концепция, основанная на введении противника в заблуждение?»

«Это, подруга, состояние, когда ты понимаешь, что сейчас тебе будут бить, возможно, даже ногами, а ты даже не знаешь, с какой стороны прилетит первый удар, — мысленно огрызнулся я. — Молчи, идет совещание».

Нужно было что-то делать. Прямо сейчас, пока паника не успела пустить свои липкие корни в сердца моих временных союзников. Выйдя из тени часовни, я шагнул вперед и оперся руками о холодный, влажный камень ограды. Все взгляды тут же впились в меня. Они ждали. Ждали, что скажет «Безумный Барон», который их в эту задницу и затащил.

— Что ж, господа хорошие, — мой голос прозвучал на удивление ровно и даже, кажется, весело, — план «тихого сапа» официально объявляется закрытым. Похоже, наш клиент — парень не только богатый, но и с хорошей интуицией. Или с отличной разведкой, что в нашем случае одно и то же.

Я выпрямился и обернулся к ним. Лицо Ратмира выражало не страх, а холодную, злую деловитость хирурга перед сложной операцией. Он был готов к бою. Его ребята — тоже. Для них рубиться в открытую было куда проще, чем красться по теням. Оставалось лишь дать им цель.

— Мыслим иначе. — Я постучал себя пальцем по лбу. — Если враг ждет, что мы проскользнем в его дом, как воры, значит, мы должны вломиться туда, как медведь-шатун в курятник. Громко, нагло и с парадного входа. Мой взгляд уперся в Ратмира.

— Воевода, ты хотел пошуметь? У тебя есть шанс. Твоя задача, вместе с ребятами, — кивок в сторону тут же приосанившихся Степана и Игната, — устроить у главных ворот такое представление, чтобы они там все на уши встали. Орите, стучите в ворота, изображайте пьяную драку, атакуйте в лоб — мне плевать. Главное — максимум шума и суеты. Вы — приманка. Главное блюдо. Ваша цель — стянуть на себя абсолютно все, что умеет держать в руках оружие. Каждый патруль, каждого охранника из дома. Понятно?

Ратмир слушал молча, с непроницаемым каменным лицом, но в его глазах-буравчиках уже загорался огонь. Этот план, простой и прямой, ему явно нравился куда больше предыдущего. Он требовал лишь того, что воевода умел лучше всего — драться. На его губах проступила тень ухмылки, на этот раз не такой неприятной.

— Пошумим так, что в столице услышат, — ровно произнес он.

— Вот и отлично. — Я перевел взгляд на Арину, все еще выглядевшую так, будто увидела привидение. — А мы, принцесса, пока они там будут устраивать свой концерт по заявкам, пойдем с черного хода. Они будут ждать нас там, где тихо и темно. А мы придем туда, где громко и светло. Переиграем их на их же поле.

Я хлопнул в ладоши, звук получился сухим и резким.

— План «Б». Вопросы есть? Вопросов нет. Ну что, воины, готовы зажечь?

Судя по тому, как кивнул Ратмир и какая ухмылка проступила на его губах, идея разнести кому-то ворота пришлась ему по душе куда больше, чем ползание по кустам. Короткого рыка-приказа хватило, чтобы его бойцы, без лишних слов, растворились в тенях, двинувшись в сторону главного входа. Их тяжелая, уверенная поступь не оставляла сомнений: они шли не на разведку, а на работу. На свою любимую, кровавую работу.

Я повернулся к Арине. Она все еще была бледна, но на смену паническому ужасу в ее глазах пришла холодная, сосредоточенная ярость. Похоже, она приняла новую реальность, в которой ее магия — не всемогущий ключ, а просто один из инструментов в ящике ушлого слесаря. И сейчас требовалось не волшебство, а точный, выверенный удар.

— Арина, — я кивнул в сторону поместья, в ночи похожего на спящее каменное чудовище. — Зажигай нашу новогоднюю гирлянду. Пора устроить им фейерверк.

Вместо ответа она просто закрыла глаза, и на мгновение ее лицо стало абсолютно безмятежным. Никаких взмахов руками или бормотания заклинаний, как у того же Елисея. Она просто… нажала на кнопку. Короткий, едва уловимый импульс ощущался и без помощи Искры — будто одинокая капля упала в центр до предела заряженного озера, став той самой последней, что переполняет чашу.

И мир взорвался тишиной.

Сначала в заброшенном переулке, где Ратмир оставил первый сверток, раздался низкий, утробный гул, будто из-под земли пытался вырваться гигантский шмель. Секунду спустя там полыхнуло коротким, ослепительным всплеском мертвенно-зеленого света, который тут же погас. Затем то же самое произошло под гнилым мостом через сточную канаву, а следом — в дупле старого дерева на задах поместья. Три синхронных разряда. Мои уродливые комочки из проволоки и камней, собранные на коленке, сработали. По сигналу Арины пьезокристаллы, медленно накапливавшие статическую энергию, одновременно разрядились через кварцевые «детонаторы», выплеснув все накопленное в виде хаотичного, немагического электромагнитного импульса. Чистая физика, мать ее.

«Печать Молчания», эта сверхчувствительная дрянь, рассчитанная на улавливание тончайших вибраций магии, получила сразу три удара кувалдой. Арина вздрогнула и схватилась за голову.

— Что… что это⁈ — ее голос дрогнул от изумления. — Поле… оно… кричит!

Она чувствовала это как боль. Для меня же это был триумф инженерной мысли.

На гладких, прежде просто каменных стенах поместья вспыхнули руны — десятки, сотни до этого невидимых символов. Но они не горели ровным, тревожным светом, а бешено замигали, вспыхивая то тут, то там, как на неисправном табло в аэропорту. Система защиты сошла с ума. Неспособная определить источник угрозы — ведь угрозы, по ее логике, и не было, — она захлебнулась тремя мощными, но абсолютно «пустыми» всплесками, перегрузившими ее «сенсоры».