Пленница Кощея (СИ) - Змееяд Полина

Попыталась ногу вытащить, да еще больше увязла. Уж на помощь звать хотела, да Кощей меня на руки подхватил — легко, будто пушинку. Я от испуга аж зажмурилась.

— Ты что ж это делаешь? — спросила, но щеки так зарделись, что даже жарко стало. Благо, под волосами растрепавшимися того и не видать вовсе.

— Еще раз утопнуть хочешь? Могу обратно поставить, — улыбнулся Кощей и двинулся к озеру. Под его ногами земля сразу плотнее становилась, трава гуще стелилась, а вокруг все так оставалось затоплено. Поглядела я на топь странную, и головой покачала.

— Не хочу, мне и в первый раз тонуть не понравилось.

Вышли мы вскоре на мелкое место, где дно песком усыпано. Тут то меня Кощей на землю и поставил, вода всего-то стопы скрывала. Стянула я сапоги, чтобы воду ими не черпать, и огляделась. Спешил к нам водяной: с самой середины озера воду лихо рассекал, в три мгновения до нас домчался и Кощею поклонился. Тот ему и рассказал про Милаву, и про Еремея.

— Помогу, чем смогу, царь Кощей. Сейчас русалок своих кликну, и ежели по воде они проходили, аль проплывали, скоро они беглецов сыщут, — заверил владыка озерный. Потом руками взмахнул, и появились из глубин озера девы прекрасные, да бледные, с глазами мутными и волосами длинными, до самых пяток.

Нескольких водяной послал вниз по реке, к морю-океану, еще нескольких — к горам, остальных пустил по ручейкам и родникам, так они все и разбежались. На озере же не было ни Милавы, ни Еремея, иначе бы, видать, они заметили.

За спиной моей чьи-то ноги зашлепали, потом закряхтел кто-то, будто дед древний. Обернулась я, от страха замирая, да быстро успокоилась: шагал к нам Леший, ноги по воде с трудом переставляя.

— А пока работают эти негодницы, разреши, царь Кощей, нашу тяжбу, — попросил он, на Водяного злобно поглядывая. — Этот вот захватчик, — указал владыка лесной на владыку озерного, — луга мои топит, озеро из них сделать желает!

— А что ж мне прикажете делать? — всплеснул руками водяной, сверкнули меж его пальцев перепонки, мне аж жутко сделалось. — Русалок каждый год прибывает, где ж мне их селить? Вопрос, так сказать, жилищный, насущно стоит! Озеро уж всех не вмещает!

— Но и луга топить — разве это дело? Мои-то, лесные твари разве ж должны тесниться ради твоих утопленниц?

Хотел и Водяной что-то ответить, да Кощей на них так грозно посмотрел, что оба замолчали, и мне самой куда-нибудь под пенек спрятаться захотелось.

Потом огляделся царь, что-то в уме прикинул и к Лешему повернулся.

— Коли не хочешь отдавать весь луг, тогда отведи лес дальше от речных берегов: уступишь мало, а река гораздо больше станет, — приказал царь. Леший кивнул, возразить не осмелившись.

— Больше-то больше, да разве ж того хватит? — робко спросил Водяной, живот свой чешуйчатый поглаживая.

— Я озеро глубже сделаю, будет тебе, куда селить своих красавиц, — кивнул ему Кощей.

Тут же он и за дело принялся. Повернулся к глади водной и вдохнул глубоко. Думала я, будет он заклинания читать, аль руками размахивать, но он как будто и вовсе не колдовал: смотрел только на воду и шептал что-то, будто договаривался.

Я уж думала, что ничего-то не случится, но задрожала вдруг земля под ногами, заволновались воды озера, вот и волны уже по самые колени, а не у стоп плещутся. Хотела я назад бежать, да поскользнулась, в озеро плюхнулась. Отползти пыталась, но песок как по горке к глубине озерной покатился и меня за собой потащил.

Страх перед глазами встал красной пеленой. Неужто опять воду носом глотать, да только в этот раз мучиться-то дольше, не убьет ведь меня вода, только боли причинит страшной!

Не успела о том подумать, как сильная рука меня из-под воды за рубашку вытянула и назад оттащила. Вмиг оказалась я на мокрой траве, под которой вот только что болото стояло, да только теперь тут стало совсем сухо, только капли на зелени блестели. Огляделась, да и ахнула: там, где были озерные пологие берега, теперь красовались обрывы резкие, водой покамест не заполненные. А поляна, что до того ровной была, теперь к лесу поднималась, а к озеру — вниз уходила.

Ну силен царь Нави, большая у него власть!

Вскочила я на ноги, чтобы еще раз повнимательней осмотреться, потом к Кощею повернулась. Он стоял, дышал глубоко, лицом еще бледнее обычного. Водяной с Лешим сызнова о чем-то ругаться принялись — но беззлобно, торговались будто. Царя они и вовсе не замечали, да и не хотел он, наверное, чтобы видели, как трудно ему пришлось.

Глава 27

Пока думала я, стоит ли Кощея тревожить, он как будто бы и оправился: спину выпрямил, хмурым взглядом вокруг посмотрел, да так неласково, что аж зверье лесное затаилось, и русалки, которые из-под воды выглядывали, ближе ко дну нырнули.

Да и мне страшно стало, но пуще того — любопытно, на что царь злится теперь. Спор то он вроде бы решил.

— Отчего ты не весел, царь Нави? — спросила и замерла, как мышка в амбаре, шум заслышавшая и бежать готовая.

— Оттого, что надолго я тяжбу их не разрешу, а озеро уж трижды углублялось. Больше нельзя, — ответил царь задумчиво.

Удивилась я, что он так серьезно со мной разговаривает, глупой девкой не называет, как купцы в дальних странах обычно делали. Да только не знала я, что тут и посоветовать. Да и надо ли?

Огляделась я, посмотрела на лес высокий, на горы вдалеке, голубой дымкой покрытые, на Змея, что с обрыва с одной из русалок весело о чем-то перекрикивался, да призадумалась. Неужто во всем лесу — да русалок поселить негде? А может…

Повернулась я к Кощею, с духом собралась и идею свою выложила:

— А есть ли во владениях Змея озера подземные? Слыхала я, что в глубинах гор целые реки текут, и озера — еще побольше и поглубже обычных — бывают, — и почему же мне с Кощеем говорить так страшно. Уж очень не хочется дурехой неразумной показаться — важно отчего-то, как он на меня сморит. И хотелось, чтобы в глазах его зеленых хоть иногда радость мелькала — вот как сейчас.

— Думаешь, там их поселить можно? — повеселел царь и ближе ко мне шагнул.

— Отчего бы и нет? — я лишь плечами пожала.

Услышал наш разговор Змей, подошел и улыбнулся, клыками щеголяя. Да не злобливо так, весело даже.

— И правда, отчего нет? Озера есть, в больших пещерах, где своды самоцветами украшены, да мне от той воды никакого проку. А девки хоть петь будут — все веселее. В законе того не запрещено, — говорил, и взгляд очей своих странных с меня на Кощея переводил и обратно. — Хорошую ты советницу себе сыскал, царь Кощей, — сказал, и ушел.

Я аж зарделась вся, и к озеру скорее отвернулась. От него ветерок хоть немного щеки покрасневшие охлаждал. Слышала я, что Кощей ближе подошел, за спиной моей остановился и вдохнул, будто сказать хотел что-то, да не решался. Вот-вот, кажется, и заговорил бы, но прямо перед нами выскочила из воды русалка голубоглазая и затараторила.

— Еремея и Милаву не нашла, но лодку видала — маленький челночек, у нас на таких никто не ходит. Несся он вниз по широкой реке Смородине, к морю-океану, уж к закату берега морского достигнет.

Переглянулись мы с царем, да обо всем другом сразу забыли. Кощей змея позвал, да попросил в последний раз нам службу сослужить. Не отказался Горыныч, и снова взмыли мы под облака.

Мне уж и совсем не страшно было, да к Кощею я все равно прижималась: уж больно хорошо было в его руках, тепло и спокойно. И небо, в золото и багрянец закатным солнцем окрашенное, особенно красивым сегодня казалось, и ветер не хлестал, а ласкал будто. Казалось, что попытайся я отстраниться, царь мне и сам бы не позволил — только крепче бы к себе прижал. А может, это я уже выдумываю.

Любовалась я темнеющим лесом и небом, будто объятым пламенем, до тех пор, пока внизу, на реке, не заметила лодочку с парусом. Резво она неслась по волнам, да Змей к ней спуститься никак не мог: росли по берегу реки сосны да ели, и не виднелось нигде полянки, чтобы сесть ему на землю и крылья не изранить.