Чужая тень III (СИ) - Гудвин Макс

— Ну-с, господа и леди, — забасил оружейник-бронник, — с чего начнём? Леди, конечно же, подойдут уплотнённые кожаные вставки, а господину…— Он смерил меня взглядом. — Вижу, вы не носите латы. Это как-то связано с вашим стилем боя?

— Это напрямую связано с моим безденежьем, — ответил я.

Легко говорить о латах, служа всяким маркизам и графам, а когда ты слоняешься по подворотням, имея при себе лишь голос древнего императора, что-то броня сама собой не наживается…

— Ну, у нас с этим порядок. Милостивый государь маркиз Кавиго распорядился, чтобы у вас всё было…

— Проси лучший сплав пластин с кольчужными вставками на стыках доспеха, — тут же зашептал Зэр. — И ещё нужен панцирь с прикрученным к плечам на болтах или клёпках шлемом. Копьё проси с рогатиной на лезвии и с усиленным древком. А, еще щит в полный рост.

Я красноречиво взглянул на императора, но возражать не стал и всё повторил оружейнику слово в слово.

— Месье разбирается в броне… — одобрительно заметил тот. — У нас давно не было воинов такого класса, да и вообще паладинов мало встречается. Возможно, я смогу выковать для вас кое-что специальное, но не сразу, конечно, и не сегодня. Из того, что вы попросили, есть всё, но…

«Опять это 'но…»

— Но это будет просто оружие без всяких дополнительных качеств.

— Каких качеств?

«Они зачаровывают броню и клинки и ремонтируют осадные механизмы. Именно поэтому на них нельзя нападать первым, как и на лекарей», — хмыкнул Зэр.

— Оружие паладина — это продолжение его Ци, а у меня пока что есть лишь скромные железяки. Жаль, вас отправляют уже сегодня. Думаю, за неделю-другую я бы успел…

«Я не знаю, что лучше: идти на поводу у маркиза или скрываться в подворотнях, как я делал в Лозингаре…» — мысленно произнес я.

«Всегда лучше быть с армией. Там и обеспечение, и лекари, и порядок», — решительно ответил Зэр.

— Давайте что есть, раз всё нужно сделать сегодня, — согласился я.

— Вот это настрой! — обрадовался оружейник и почему-то заторопился прочь.

— Эй, милейший, а мерки? — остановил я его.

— Так это, месье Братио, всё снято с вашей куртки, пока вы спать изволили.

«Жам серьёзно взялся за тебя, да?» — хмыкнул Зэр.

— А мне что-нибудь? — крикнул из постели Блик.

— Пренепременнейше… — раздалось откуда-то из коридора.

"Оперативно как, а? — продолжал восхищаться Зэр. — Будто они не только тебя отправляют, а у них тут поток, как в пирожковой пекарне'.

— Странно тогда, почему они рейд в сферу не собрали, — задумчиво произнёс я.

«Банальная экономия людей», — пожал плечами император.

Я не стал спрашивать у Зэра, почему именно такой набор оружия и брони он для меня выбрал, и лишь наблюдал за тем, как в комнату приносили вещи. Вместе с ними кто-то из слуг принес и еду на сутки — воду, сухое мясо, хлеб и сыр.

Броня была хороша. Правда, панцирь и приклепанный к нему намертво шлем ощущались мной непривычно тяжелыми, но всё остальное оказалось под стать. Кое-что нашлось и для Филиции. Её куртку усилили плотной кожей и добавили к ней высокий воротник и нагрудные петли, где удобно размещались метательные ножи.

Время близилось к обеду, а меня всё собирали. Когда же бесконечные люди наконец закончились, в дверь снова вошла Мышь. Поздоровавшись, как и прежде, реверансом она осмотрела нашу экипировку и удовлетворенно произнесла:

— Мессир Братио, госпожа Ноди, нам необходимо зайти туда до заката…

— Почему до заката? — удивилась Филиция.

— Начинать охоту на тварей подземелий лучше днём.

Глава 11

Хищнее хищной

На моем копье висел выданный мне панцирь со шлемом. Так вес доспехов, которые я собирался надеть уже в подземельях или сразу перед ними, распределялся по всей спине.

Выйдя из гостевой части замка, мы с Филицией и Мышью оказались под мрачным свинцовым небом Ахварока. От самой комнаты нас сопровождало целое отделение стражников, так что ошибиться в направлении и свернуть не туда было просто невозможно. Впереди живым коридором в полном доспехе стояли люди маркиза, мрачно взиравшие на нас так, что в голове сразу возникали соответствующие ассоциации: будто мы преступники, которых ведут на эшафот, или проигравшее бой войско противника, покидающее их родную землю… Помимо стражи, по обратную сторону живого коридора медленно и не спеша гарцевали легко обмундированные конники разведки, возглавляемые месье Хавиньоном.

— Их тут человек двести, — улыбнулся Зэр, оглядывая собравшихся.

Мне было всё равно. То ли от полноценной еды, то ли от хорошего сна, то ли от всего вместе или еще от чего-то, в чем я так и не разобрался, моё настроение выделялось среди настроения остальных какой-то… беспечностью? Уверенностью в себе, непонятно на чём основанной?

— Папа Братио, — шепнула Филиция, — ты светишься.

Не знаю, как это было возможно, но буквально ощущавшиеся в воздухе ненависть и неприязнь, которые так резко контрастировали с отношением к нам в замке как к дорогим гостям, придавали мне сил. Глянув на свои ноги, я заметил, что под сапогами и вправду слегка бликуют белым золотом мелкие лужицы и мокрые камни.

— Это называется аурой паладина, — пояснил Зэр. — Тебе придётся это контролировать, чтобы не тратить Ци каждый раз, когда на тебя смотрят недовольные взгляды.

— Что это мне даёт? — одними губами спросил я.

— Они как-то учатся менять ауры. Какие-то защищают от магии, какие-то отводят летящие стрелы, лечат раны… Тогда у меня уже был мой меч… — задумчиво произнёс Зэр и поделился со мной воспоминанием одной из его прежних битв, в котором я увидел, как где-то вдалеке ярче звёзд светился горизонт от аур наступающих светломирцев.

Я хотел узнать про ауры больше и жадно пытался рассмотреть что-то еще в его памяти, но наблюдал лишь выжженные поля, усыпанные смердящими трупами, казни, пытки, голод и бесконечную ненависть, по сравнению с которой мои теперешние проводы в хищную серебряную сферу казались детским лепетом. Император прошел со своей армией через десятки страшных битв, в то время как я на своей единственной войне был ранен и списан уже во втором сражении. Тогда мне казалось, что я видел всё, но сейчас, рассматривая воспоминания Зэра, у меня сложилась вся картина. В ней нашлось место всему: важности нашей миссии, глупостям, которые я подчас в наших странствиях в порыве чувств, каждому куску осла, козы и барана, которым он называл меня, не выбирая выражений…

Сквозь пелену его воспоминаний я увидел и путь, пройденный его тенью от обычного рванины до императора единого Тёмного мира, низвергнутого за гордыню в Залы стенаний, чтобы впоследствии невольно стать учителем человека, который так же, как и он, не нашел себя в молодости.

— Братио, Ноди! — воскликнул Жамалус, встречая нас у полуразрушенной мрачной башни. — Как вам спалось? Достаточно ли были вкусны обеды?

— Да, дядя Жам! — произнесла Филиция и склонилась в реверансе, таком нелепом в её кожаных, почти мальчишеских доспехах.

— Вот и прекрасно! Ну? Не прощаемся! По вашему прибытию нас всех ждет пир! — удовлетворенно кивнул культиватор и, посмотрев на Мышь, приказал совсем другим, более жестким тоном: — Мышь, проводи героев до границ сферы и назад!

Вместо ответа культиватор-убийца склонилась в таком же нелепом реверансе.

— Ну, с Триединым! Или сами справитесь? — хохотнул он и подал знак дежурящей у двустворчатой двери страже.

Тяжёлые ворота каменной башни заскрипели, обнажая голодную пасть темноты, уходящей куда-то внутрь и вдаль.

Первым во мрак шагнул я, за мной — Филиция и Мышь. Темнота давно уже не была для меня проблемой, и когда лучи дневного света отрезала сомкнувшаяся за нашими спинами дверь, я уже различал каждую деталь.

— Вниз по лестнице, — прошептала Мышь, указывая на ступени, винтом ведущие под землю.