Правила семьи Райс. Тетралогия (СИ) - Гринберга Оксана

Поймав себя на подобной мысли, я порядком удивилась, поэтому и не сразу сообразила, о чем он говорит.

– Мне до тебя еще очень далеко, – произнес он, когда мы шагали по полутемным дорожкам парка. – Пусть в магии я не новичок…

– О чем ты, Рейн? Я видела тебя в деле и скажу сразу же: ты – прекрасный маг!

– Но рядом с тобой я чувствую себя ремесленником, – посмеиваясь, отозвался он. – С первой нашей встречи меня поражают твои способности и знания, Аньез!

Рейн говорил об этом без зависти или лести – в его голосе мне чудилось искреннее восхищение. И мне нравилось такое отношение, что тут скрывать!

А еще я думала о том, что рядом с ним мне спокойно, и мы можем разговаривать обо всем на свете. Заодно я помнила, как сильно обрадовалась, увидев его на берегу, и расстроилась, не найдя его на приеме во дворце.

И сразу же об этом спросила.

Как так вышло, поинтересовалась я, что средний сын правителя Хъедвига не получил приглашение на день рождения короля Сигверда? Неужели он впал в немилость у правящей династии Хастора?

– Так и есть, Эрвальд больше не желает меня видеть в своем королевстве, – согласился Рейн.

– Но почему?!

– Подозреваю, считает меня серьезным соперником. Поэтому дал два дня на то, чтобы я закончил свои дела и убирался из Хастора.

Я не нашла, что ему на это сказать.

Думала о том, что и мне тоже Эрвальд выделил ровно два дня на размышления, после чего мне придется дать «взвешенный ответ» на его предложение руки и сердца. Потому что он хотел престол не только Хастора, но и Центина – правда, уже для наших детей.

Но я знала, каков будет мой ответ.

Я не собиралась выходить замуж за того, кого не любила, хотя прекрасно понимала, что это может привести к серьезным неприятностям. К таким, что в Хасторе мне больше никогда не будут рады.

Возвращение в Центин тоже стало для меня невозможным. Раз уж Ийседор Гервальд прознал о лунной метке на моем плече, то своего он уже не упустит. Обязательно попытается использовать меня в своих интересах, постаравшись выгодно продать в обмен на поддержку и политическое влияние.

Скорее всего, тому же самому Эрвальду, будущему королю Хастора.

И нет, возвращение в Остар я тоже не рассматривала – там меня ждал гарем Надира аль‑Аммана.

Тогда куда же мне бежать?!

В этот момент мне захотелось схватиться за голову.

– Поплывем со мной, Аньез! – предложил Рейн, когда мы свернули из парка на улицу Славы Хастора и впереди показались очертания знакомого особняка.

Кажется, моя команда уже вернулась – почти во всех окнах горел свет. На втором этаже промелькнул изящный женский силуэт, и я подумала, что это Инги.

Заодно почувствовала присутствие знакомого звериного разума.

Так и есть, что‑то темное и большое зашевелилось в саду. Расправило крылья, закрутилось на месте, устраиваясь поудобнее.

Бедные клумбы, промелькнуло у меня в голове.

– Там дракон, – произнес Рейн, и я почувствовала, что он порядком напрягся.

– Это Лахор, – сказала ему. – Он сопровождает нашу команду. Но в Хасторе, можно сказать, Лахор обрел свою вторую молодость. Этим утром он улетел охотиться в горы и, похоже, недавно вернулся, гуляка!

Рейн кивнул.

– И все‑таки, что ты скажешь насчет путешествия в Хъедвиг?

– Но в качестве кого я туда поплыву?

– В качестве моей гостьи, – отозвался он. – А потом ты станешь моей женой.

Я не ожидала, что Рейн произнесет это вслух и снова порядком растерялась. А заодно разозлилась – на него, потому что с его слов все выходило так просто… То есть я приплыву в Хъедвиг и стану там его женой!

И еще я разозлилась на саму себя – вернее, на кого‑то в глубине себя, кто так сильно этому обрадовался…

– А тебя не смущает, Рейн Бергссон, что в очередь ко мне выстроились все короли и принцы из рода Гервальдов, пытаясь признать меня своей дочерью? – поинтересовалась у него. – Но если в Фисе их было только двое, то теперь добавился еще и Ийседор, король Центина?

Рейн пожал плечами.

– Меня в тебе вообще ничего не смущает, – заявил он.

После чего притянул меня к себе и поцеловал.

Его губы коснулись моих – сперва это было легкое прикосновение, словно Рейн давал мне время на раздумье. Позволял решить, что я хочу – оттолкнуть или же остаться в его объятиях, так как после этого изменить что‑либо станет сложно.

Если вообще возможно.

Но я и не собиралась! Мне хотелось этого поцелуя – я жаждала узнать, как все будет, но уже с Рейном Бергссоном.

И я узнала – он понял, что я не собираюсь его отталкивать, уже в следующую секунду его поцелуй стал более настойчивым и страстным, а потом я совершенно потерялась, растворилась во времени и пространстве.

Перестала существовать вне этих ощущений.

Вне себя без него.

Кажется, одна рука Рейна лежала на моей талии, а вторая опустилась на мой затылок. Но потом исчезло само прикосновение.

Остались лишь мы вдвоем – здесь и сейчас, под этим звездным небом, среди теней из парка и мягкого света из окон особняка, – и происходящее между нами казалось волшебством.

Мне хотелось, чтобы оно не заканчивалось, но все чудесное, как известно…

Потому что Рейн отстранился. Вздохнул и провел пальцем по моей щеке, а потом снова потянулся к моим губам.

Но ненадолго, прощаясь.

– Все же придется отпустить тебя до завтра, – сказал мне. – А послезавтра мы отплываем в Хъедвиг.

Я промолчала, не зная, что ему ответить. К тому же со стороны Рейна не прозвучало никакого вопроса – лишь твердая уверенность в том, что он знает, как будет верно и для него, и для меня.

Затем мы все‑таки расстались. Рейн ушел, распахнув портал, а я осталась возле калитки. Стояла, глядя, как растворяются в темноте ночи последние протуберанцы его пространственного перехода.

Ну и заодно пыталась прийти в себя.

Тело пылало, в голове, кажется, взрывались звезды и рассыпались на искры Высшие заклинания, и я думала о том, что таких поцелуев в моей жизни еще не было.

Меня, конечно же, целовал Джей Виллар – в те моменты, когда вспоминал, что мы с ним больше, чем соратники, занятые поиском древнего артефакта.

И еще был Райар Кеттер. Он тоже меня целовал, изображая мужа, когда мы с ним притворялись влюбленной парочкой.

Но ни один из поцелуев не вызывал у меня подобного страстного отклика, который до сих пор не затихал в моем теле. Вот, Рейн давно ушел, а отклик все не затихал и не затихал.

Думая о подобном феномене, я распахнула калитку и вошла на территорию особняка. Зашагала по дорожке, пытаясь прийти в себя и заодно размышляя, зачем мне это делать. Ведь так хорошо – не приходить в себя!

Кивнула Лахору, решив, что сейчас мне не до дракона. Вместо этого я думала о том, поцелует ли Рейн меня завтра и послезавтра.

В холле меня встретила Тарис Авира.

– Ох, Аньез! – воскликнула она, не забыв меня обнять. – Как я рада, что ты вернулась! Пусть нас предупредили, что тебе нужно уйти, но мне было за тебя тревожно. Скажи мне, что случилось? Почему ты так спешно покинула дворец?

Я пожала плечами. Случилось много всего, о чем бы мне не хотелось рассказывать слишком впечатлительной преподавательнице, хотя нас с ней и связывали дружеские отношения.

– Все в порядке, – сказала ей. – У меня разболелась голова и захотелось побыть одной.

– Вот и я тоже сбежала, – кивнула Тарис. – Правда, причина в том, что Анри Дирин сумел окончательно испортить мне настроение своей глупой ревностью. Но остальные из команды, да и он тоже, остались на приеме, а я решила, что не собираюсь больше это терпеть, и вернулась домой.

– Вот и правильно, – сказала я, хотя подумала, что выгнать с приема нужно было магистра Дирина за подобное его поведение!

Тут Тарис понизила голос до заговорщицкого:

– Кстати, тебя дожидается в гостиной один молодой и очень красивый лорд. Явился тебя навестить и сказал, что не уйдет, пока с тобой не увидится.

– И кто же это? – нахмурилась я, сразу подумав об Эрвальде.