Арин (СИ) - Соколова Анюта

– Леший его знает, – беззаботно ответила я. – Может, маги перестарались, доказывая свою значимость, может, люди обозвали для удобства. Тропы и Тропы.

– А лошади по ним пройдут?

Я улыбнулась.

– Ещё как!

Моя Орлика обожала гулять по Тропам. Простор, тёплый ветерок, сухая ровная поверхность под копытами. Скачи в любую сторону – никаких препятствий. Красота! К тому же лошади на Тропах устают меньше, чем люди. Человек после пары часов пребывания на Тропе выглядит так, словно день копал не разгибаясь. Орлика сходила в реальный мир свежая как огурчик.

До Леса мы доехали молча, да и что там было ехать. Вступили под его своды торжественно и гордо. Даже кони чинно ставили копыта между кочками то́цу, мягко пружинящего мха, бело-розового, кружевного и пышного, будто жабо щёголя. Другой ползучий мох, верлéна, изящно вплетался в это воздушное кружево тёмно-коричневой искрящейся нитью. Стволы грондéри, ровные, словно колонны храма, уносились высоко вверх, так, что не хватало взгляда. Бордовая о́рфа раскинула блестящие резные листья с глянцевой каплей-цветком посередине. Душистые грозди илу́и голубыми водопадами свисали до земли.

Я глянула на своих спутников. Орри, как и ожидала, вовсю озирался по сторонам и благоговейно глазел на это великолепие. Конечно, когда же наследному лорду среди его великих забот выбираться в Лес! Я украдкой вздохнула. Правители Авендума не знают о своём мире почти ничего, не мудрено, что все они жалуются на тяжесть бремени власти.

Переведя взгляд на Рэя, насторожилась. По контрасту с Орри он выглядел слишком безразличным, даже пресыщенным. Равнодушно глядел перед собой, а на грондери обращал внимание только тогда, когда они преграждали ему путь. Словно Лес надоел ему до тошноты. Такое поведение свидетельствовало либо о притворстве (но, честно говоря, хмурый телохранитель не походил на любителя покрасоваться), либо о близком знакомстве с Лесом, что меня крайне заинтересовало.

Не удержавшись я спросила:

– Недолюбливаешь всё это, Рэй?

Он угрюмо поглядел на меня исподлобья:

– Что – это?

– Лес. Подлинный Авендум. Тот, каким он был, пока не явились мы.

Рэй фыркнул.

– Лес как Лес. Мне что, каждый раз, входя в него, надо рассыпаться в восторге?!

– И часто входишь?

– Чаще, чем хотелось бы, – тут он, спохватившись, пристально посмотрел на меня и усмехнулся: – Это тоже магия?

– Что – это? – передразнила я его.

– Выведывать то, что тебе хочется, – он смотрел на меня с насмешливым прищуром колючих глаз, – вместо того чтобы спросить: «Насколько хорошо ты знаком с Лесом, Рэй?»

– Нет, это не магия, – хмыкнула я. – А ты ответил, если бы я спросила?

Ей-ей, он задумался.

– Наверно, я спросил бы в ответ, почему тебя это интересует, – произнёс наконец.

– Потому, что мы теперь связаны и должны представлять наши возможности, – серьёзно сказала я. – Я услышала, кто такой Орри, сколько ему лет, кто его родители, как он оказался в столь плачевном положении, к чему стремится и на что способен. Вам известно, что я дочь владетеля Мердена, сварливая старая дева, брюзга, маг и чту наши святыни. О тебе я не знаю ничего, Рэй, кроме того, что ты оказался в Мердене через день после того, как Керт Тропами доставил туда Орри из Эрлинга. Керт, по его собственному признанию, шёл чуть больше двух дней. Предположим, ты узнал об исчезновении наследника в день похищения. Следовательно, ты за три дня добрался из столицы в Скируэн. В существование столь быстроходных лошадей я не поверю.

На секунду мне показалось, что его глаза изменили цвет. Я отогнала наваждение, несомненно возникшее из-за игры бликов света на листьях орфы.

Он потёр щёку ребром ладони.

– Может, я тоже маг?

– Ага, маг, – мне стало смешно. – Рэй, я не новичок, тайком от наставника заучивший пару заклинаний. Я могу определить мага с завязанными глазами. В тебе нет магии. Скорее… антимагия. Тебя не берут заклятия. На тебе с необыкновенной скоростью заживают порезы. Мне продолжить?

Он мрачно вздохнул.

– А говоришь, что ничего обо мне не знаешь.

Орри отвлёкся на очередные великолепные цветы, обвившие подножие ствола. Я покосилась в его сторону и злорадно добавила:

– Единственное, что меня интересует, это стоит ли доверять твоей должности телохранителя.

– Ладно, – он дёрнул плечом, – слушай. Я привык ходить Тропами. Но вставать на них так и не научился, приходится прибегать к посторонней помощи. Орри я отыскал потому, что связан с ним заклятием Нити. Наложенным не мной. Организм мой способен восстанавливать повреждения. Свойство такое, врождённое. А как побочное – сама магия на меня не влияет. И я действительно предан Одри-ир-Рии, если ты это имела в виду. Что-нибудь ещё?

– Возраст и семейное положение.

– Что?.. – он по-настоящему растерялся.

– Шучу! – расхохоталась я от души. – Мне достаточно сказанного тобой, Рэй. Я же не в друзья к тебе набиваюсь, просто выясняю, чем мы трое располагаем.

Он какое-то время задумчиво смотрел на меня, затем придержал Звёздочку и покачал головой.

– Предполагаю, самым сложным для меня окажется смириться с твоим чувством юмора.

– Ты ещё не раз пожалеешь, что позволил Орри упросить меня присоединиться к вашей честной компании, – вреднющим голосом промурлыкала я.

Он усмехнулся.

– Вот и не угадала. Это я настоял на том, чтобы заручиться помощью мага, пусть даже сделавшись постоянной мишенью для его подначек.

Я вскинула бровь. Он издевательски ответил мне тем же.

– Один – один, – подытожила я. – Мы квиты. Временное перемирие. Вступаем на Тропу. Орри! Мы тебя ждём.

Кто-то считает, что Тро́пы – удел избранных. На самом деле, нет ничего легче, чем передвигаться подобным способом. Ты выбираешь любую точку, представляешь себе некий тоннель, открывающийся в пространство Троп, – и следуешь по нему. Насколько мне известно, чтобы вставать на Тропу, необязательно быть магом или шибко учёным, достаточно иметь воображение. Неда, бывая в благодушном настроении, рассказывала, что первую Тропу я прошла года в полтора, причём забралась так далеко в глубь Леса, что не сразу нашли.

Сжав в руке поводья Звёздочки, я велела Рэю закрыть глаза и в секунду провела его через тоннель. Затем вернулась за Орри, проделав с ним то же самое. Гнедко отнёсся к происходящему с философским спокойствием, словно всю жизнь только тем и занимался, что ездил по Тропам.

Пространство Троп – бесконечная равнина. Вверху – чистое, светлое, почти белое небо, под ногами – прочная гладкая поверхность серого цвета. Скачи хоть день – не встретишь ни единого существа, ни ростка, ни трещинки внизу. Предметы тут не отбрасывают теней, голоса звучат приглушённо, словно ты говоришь через плотную ткань. В остальном ничего особенного. Голова ясная, дышится легко, двигаешься как обычно. Основное правило – не забывать время от времени сходить в реальный мир, иначе силы могут покинуть тебя столь быстро, что ты даже не успеешь сообразить, что с тобой. Рассказы о сходящих с Троп мертвецах, увы, не досужие байки. Тро́пы не держат бездушные тела, избавляются от них – как ни обидно, обычно в том месте, куда направлялся не рассчитавший свои силы.

Для впервые попавшего на Тропу Орри вёл себя достойно. Не орал, руками не размахивал, коня напрасно не понукал. Мы втроём ехали бок о бок. Разговаривать на Тропе не полагалось, дабы не тратить впустую силы. Но я, здраво рассудив, что, возможно, это последние спокойные часы нашего путешествия, решила расспросить итлунга о вещах, давно меня интересующих.

– Ты сказал, что держал свиток в руках, – повернулась я к Орри. – Что ты сделал с ним потом? Отдал Дирину?

– Нет, – мотнул он головой. – Я его спрятал. В своих покоях, в тайном месте, о котором, голову даю на отсечение, никто не догадается.

– Голову побереги, она тебе ещё пригодится. Содержание помнишь? Пересказать сможешь?

Он кивнул.

– Там короткий текст. Насколько я понял, это послание мужа к жене. Самое обычное письмо, каких бывают сотни во все времена. Он писал ей, чтобы она не забыла собрать необходимые для поездки вещи. И, между прочим, упомянул о том, что поселиться на облюбованном ими месте не получится. Оно полгода как занято. Примечательно название местности – Эрлинг, а также то, что строящийся там город возводился людьми.