Жрец Хаоса. Книга III (СИ) - Борзых М.

Сколько у меня было времени до окончания военного совета, я не знал. В любом случае можно было хотя бы попытаться осуществить задуманное.

— Олег Ольгердович, а подскажите, были ли в роду предания о создании неких мифических химерах?

— Были. Почему же не быть? Поговаривали, что кому-то из наших предков удалось создать некое подобие дракона из ящера, живущего где-то далеко на юге, путём приращивания ему огромных кожистых крыльев.

— И чем он отличался от виверны? — скромно поинтересовался я.

— Он обладал магическими способностями. Это существо умело плеваться огнём. Отсюда и легендарность. Но это было настолько давно, что скорее смахивает на родовую легенду.

Да… Я ожидал услышать о более фееричном творении. С другой стороны, магически дарённая химера — это действительно что-то из разряда чуда. У меня запросы были поскромнее. Пока.

Однако же деваться было некуда. Будем лепить из имеющегося материала.

— Олег Ольгердович, когда бабушка появится — а она в любом случае появится за своей маленькой армией, — попросите её, настоятельно, чтобы она заглянула ко мне в подвал. Мне срочно понадобится её помощь.

— Хорошо, княжич, — кивнул тот. — Думаете вывести нечто этакое, да?

— Как вам сказать… Думаю, что в случае отправки на фронт вместе с вами хотел бы иметь собственную химеру. Так сказать, использовать один из отшлифованных вариантов из книги — не вариант.

— Это да. Индивидуальное творение всегда интереснее, мощнее и управляемей получается. Это ведь, знаете, как… — он задумался, подбирая сравнение. — Практически как селекционная работа у тех же коннозаводчиков. Очень много есть трудолюбивых, хороших лошадок, не блещущих выдающимися способностями, но работающих на результат. А есть такие красавцы, при взгляде на которых сердце захватывает и дух выбивает. И кажется, что они — вершина творения природы. Ну или, в вашем случае, вершина творения химеролога. Поэтому, если ничего не получится с уникальным, я подберу для вас один экземпляр крылогрива, который будет служить вам верой и правдой и никогда не бросит. У нас уже есть такие, кто засматривается на вас с подобной целью. Так что не переживайте — без своего ездового крылогрива не останетесь.

Олег Ольгердович улыбнулся и принялся дальше готовить химер к боевому вылету. Я же отправился в подвал.

В лабораторию я спускался с мыслями о том, что мне нужна помесь горга с чем-нибудь летающим. И желательно, чтобы это летающее существо не утратило способности летать от любой стрелы. Нужно что-нибудь крепкое, прочное, но лёгкое. При всём при этом неплохо было бы, чтобы это создание выдерживало меня в качестве наездника.

Я с головой зарылся в бабушкины записи. Как ни крути, все образцы, представленные у неё в лаборатории, были ею досконально изучены: все их сильные и слабые стороны, а также то, в какой части они могли быть использованы и были ей интересны.

Таким образом, я отобрал себе небольшого паука с необычайно прочным хитиновым панцирем и ещё более прочной нитью, которую он ткал. Этакий кареострис мадагаскарский. С него я планировал получить ту самую защиту на крылья. От необычайно крупной индийской летучей мыши, живущей в пещерах, я решил взять крылья. Тварюшка была такого размера, что, пардон, больше походила не на летучую мышь, а на… на ту самую виверну в несколько уменьшённом варианте, конечно. Придётся просто масштабировать размер крыльев.

Но в качестве основной заготовки для своей химеры я всё же хотел взять горга. Поскольку образцов его у меня не было, то идея могла и вовсе не реализоваться, если бы я не вспомнил об одном из элементов, всё-таки оставшемся на память у меня о горге. Это было нечто вбитое мне в колено — некий камень, который исправил ситуацию с ногой и позволил мне, хоть и прихрамывая, но чувствовать себя почти нормальным и здоровым человеком.

Именно к этому камню я и потянулся, чтобы взять его образец. По сути, мне нужно было не так много — всего лишь небольшой осколок. Но отчего-то мне показалось, что даже самому горгу идея не понравилась: он глухо зарычал у меня в груди, требуя не прикасаться к подарку.

— Ну и что ты мне предлагаешь делать? — вслух обратился я к нему. — Пойми, мне очень нужен кто-то наподобие тебя самого. Обычного крылогрива убьют и не заметят. А у тебя и наросты, и зубы, и крылья будут. И сам ты будешь крепче. Как прикажешь мне вырастить тебя, если у меня нет образцов?

— По памяти создавай! — услышал я насмешливый рокот голодной пустоты внутри.

— Легко сказать — по памяти, — возмутился я. — А вдруг я тебе что-то не доращу или наоборот, убавлю?

С другой стороны, я же чувствовал его кровь — она заливала меня с ног до головы. Я чувствовал его шкуру, когда держал голову у себя на коленях. Я видел его глаза, я видел его прошлое, я видел очень много из его памяти, добровольно показанной мне перед смертью.

Если собрать все свои знания воедино, предположительно, я смог бы создать овеществлённую иллюзию горга.

Я всё-таки решился. Работа шла очень сложно. У меня не было княгини, которая бы могла мне показать на примере, как это делается, но у меня было огромное желание создать свою собственную химеру. Да и пусть она не будет бросаться огнём или плеваться ядом, но зато я, возможно, смогу если не увековечить память того существа, которое подарило мне возможность жить почти полноценной жизнью, то хотя бы отчасти отдам долг, вернув нечто похожее к жизни.

Я не знаю, сколько я провозился в лаборатории. Время шло… С одной стороны, оно тянулось непозволительно медленно, с другой — осыпалось неумолимо, словно песчинки в песочных часах.

Создав заготовку горга, я принялся за выращивание крыльев и за сращивание самих крыльев с хитином мадагаскарского паука. Удивительное дело, но что-то получалось. Другой вопрос, что я даже не представлял, поднимется ли моё создание в воздух. А ещё, судя по ощущениям, поддержание столь необычного создания жрало из меня просто прорву энергии.

По виску у меня стекала капелька пота, когда я, едва ли не высунув язык, завершал своё творение. Я уже практически подошёл к логическому завершению… А бабушки всё не было. И кто же поставит печать на моём шедевре?

Не хотелось терять столь уникальное существо. Оно смотрело на меня практически разумным взглядом, но при этом терпело боль и всё остальное, видя, как ему приращивают крылья, ощущая изменения в своём организме.

Уже практически завершив создание своей личной химеры, я получил от неё через канал связи предложение весьма странного характера. Горг будто бы показал мне необходимость создания у него на загривке некого хобота или чего-то подобного длиною около метра.

— Это ещё для чего? — уточнил я, всё ещё не понимая.

В ответ по связи пришла картинка, в которой этот отросток должен был соединяться с моим затылком для более манёвренного управления и для прямого понимания между мной и химерой. А затем мне показали, как будто бы я становлюсь невидимым — и вслед за тем, мигнув, становилась невидимой и моя химера.

— Ну нихрена себе! А что, так тоже можно?

Ответа не последовало, но я всё же рискнул и отрастил химере то, что она просила. Эксперименты, конечно, оставим на потом, но уже сам факт того, что существо, которое не должно было обладать подобными знаниями, вдруг само предложило мне нечто подобное, говорил о том, что сущность горга преподнесёт мне ещё множество сюрпризов, с которыми придётся разбираться.

Завершив создание, я не знал, что делать. Бабушка так и не явилась, хотя, по моим внутренним ощущениям, времени прошло предостаточно. И тогда я принял решение забрать с собой химеру наверх, чтобы узнать у Олега Ольгердовича, куда подевалась княгиня.

При этом чувствовал я себя настолько слабым и вымотанным, продолжая подпитывать сие невозможное существо, что даже обрадовался, когда услышал тяжёлый вздох и предложение:

«Спрячь его!»

Предложение прозвучало голосом прожорливой, ненасытной пустоты внутри меня.