Целительница из другого мира (СИ) - Ан Ли

Переломный момент случился через две недели. Мы работали над особенно сложной экстракцией — пытались выделить активное вещество из редкого гриба, который, по словам местных, помогал от «падучей» (эпилепсии).

Эксперимент шел уже пятый час. Мы оба устали, но не хотели останавливаться — раствор был на критической стадии.

— Держите температуру стабильной, — бормотал Маэль, добавляя реагент по каплям. — Еще немного…

Я регулировала пламя спиртовки, считая секунды. И вдруг раствор изменил цвет — из мутно-коричневого стал прозрачным с золотистым оттенком.

— Получилось! — мы воскликнули одновременно и, не думая, обнялись.

На секунду замерли, осознав, что делаем. Я чувствовала тепло его тела, запах трав и химикатов, который почему-то казался приятным. Его руки на моей талии, мое лицо почти у его плеча.

— Элиана, — он сказал тихо, не отпуская. — Я должен вам кое-что сказать.

— Не надо, — я попыталась отстраниться, но он удержал. Нежно, не настаивая, но удержал.

— Надо. Я не планировал… это. Приехал с научными целями, а встретил… вас. Умную, талантливую, прекрасную женщину, которая переворачивает мой мир каждый день.

— Маэль…

— Я понимаю, это неподходящее время и место. Понимаю, что вы преданы своему делу. Но я должен был сказать — вы удивительная. И если бы вы позволили, я хотел бы… быть рядом. Не только как коллега.

Сердце заколотилось как бешеное. Когда я последний раз слышала такое признание? Искреннее, без игр и манипуляций?

— Я из другого мира, — напомнила я. — В буквальном смысле.

— И что? Вы здесь сейчас. Это единственное, что имеет значение.

Он был прав. Какая разница, откуда я? Важно, где я сейчас и с кем.

— Я тоже… чувствую, — призналась я. — Но боюсь. Вдруг это помешает работе?

— Или поможет. Мы отличная команда. Почему бы не стать… большим?

Логика безупречная. Я улыбнулась:

— Вы всегда так рационально подходите к чувствам?

— Только когда нервничаю. На самом деле я схожу с ума уже неделю, придумывая, как признаться.

— И остановились на объятиях в лаборатории?

— Импровизация. Но сработало же?

Мы рассмеялись. И потом он поцеловал меня. Осторожно, спрашивая, давая возможность отстраниться. Я не стала.

Это был хороший поцелуй. Не страстный, не требовательный — теплый, обещающий. Как будто мы подписали договор о намерениях изучить эту область так же тщательно, как изучаем медицину.

— Итак, — сказала я, когда мы отстранились друг от друга, — что дальше?

— Предлагаю действовать по протоколу научного исследования. Наблюдение, гипотеза, эксперимент, выводы.

— Вы сейчас серьезно применяете научный метод к отношениям?

— А что, плохая идея?

Я подумала. В моей прошлой жизни отношения всегда были хаотичными, спонтанными, и заканчивались крахом. Может, немного систематического подхода не помешает?

— Давайте попробуем. Но с одним условием — работа остается приоритетом.

— Полностью согласен. Мы слишком важное дело делаем, чтобы отвлекаться на… — он запнулся.

— Романтическую ерунду?

— Я хотел сказать «личные переживания», но ваш вариант тоже подходит.

Следующие недели были странными и прекрасными одновременно. Мы работали вместе днем, профессионально и эффективно. Вечером позволяли себе час-два просто побыть вместе — гулять, разговаривать, осторожно изучать друг друга.

Маэль рассказал о своем детстве в столице, о мечте стать ученым, о разочаровании в академической науке, оторванной от реальности.

— Знаете, сколько трактатов о природе души я должен был изучить? Двадцать три. А о том, как лечить простуду — ни одного.

Я рассказывала о своем мире. Осторожно, без подробностей, но достаточно, чтобы он понял масштаб.

— Летающие машины? Разговоры на расстоянии? Лекарства от почти всех болезней? Звучит как рай.

— С оговорками. Там тоже есть проблемы. Новые болезни, войны, загрязнение природы. И одиночество — парадоксально, но чем больше способов связи, тем меньше настоящего общения.

— Вы скучаете по тому миру?

Я задумалась. Скучала ли? По удобствам — да. По интернету и антибиотикам — безусловно. Но по жизни там?

— Иногда. Но здесь я нужнее. Там я была одной из тысяч медсестер. Здесь я могу изменить ход истории медицины.

— Скромно, — улыбнулся он.

— Реалистично. Смотрите — мы уже создали пять новых лекарств, обучили почти сотню помощниц, снизили смертность в регионе. Еще год-два, и наши методы распространятся по всему королевству.

— Наши методы, — повторил он. — Мне нравится, как это звучит.

Работа шла полным ходом. Мы разработали новую классификацию болезней — не по «горячим и холодным», «сухим и влажным», а по реальным причинам. Инфекционные, травматические, недостаточности питания, отравления.

— Это революция в диагностике! — восхищался Маэль, просматривая наши таблицы. — Если врач понимает причину, он может подобрать правильное лечение!

— Именно. Больше никаких универсальных кровопусканий.

Параллельно мы работали над усовершенствованием кристаллов. Маэль принес из академии несколько особых камней — они назывались «слезы дракона» и обладали уникальными свойствами.

— Смотрите, — он поднес один к обычному учебному кристаллу. — Они резонируют!

Действительно, оба камня засветились ярче, и я почувствовала, как информация… перетекает? копируется? между ними.

— Это же можно использовать для массового обучения! — я схватила его за руки. — Записываем знания в один кристалл, а потом копируем на десятки других!

— Сотни, если найдем достаточно «слез». Я знаю месторождение в горах, академия иногда добывает их там.

Мы смотрели друг на друга, держась за руки, и оба понимали — это прорыв. Возможность обучить тысячи лекарей быстро и качественно.

— Нужно организовать экспедицию, — начал планировать Маэль.

— И создать систему распространения кристаллов.

— И убедить академию поддержать проект.

— И защититься от обвинений в колдовстве.

Мы рассмеялись. Столько работы впереди, но вместе мы справимся.

В начале зимы пришло письмо из академии. Маэль читал вслух, а я нервно ходила по кабинету.

"Магистру Маэлю, находящемуся в командировке.

Ваши отчеты произвели фурор в академических кругах. Половина профессоров требует немедленной проверки «провинциальных фантазий», другая половина настаивает на полной поддержке проекта.

Посему решено: направить полную инспекцию в составе трех магистров для оценки достижений. Если результаты подтвердятся, академия готова профинансировать создание Медицинской Школы Нового Образца под вашим совместным с госпожой Элианой руководством.

Инспекция прибудет в начале весны.

С уважением, Архимагистр Себастьян."

— Совместное руководство, — повторила я. — Они признают меня равной?

— После моих отчетов у них нет выбора. Я описал все ваши достижения, методы, результаты. Кое-кто из прогрессивных профессоров уже называет вас «величайшим медиком современности».

— Преувеличение.

— Факт. Покажите мне другого медика, который снизил смертность вдвое за полгода.

Я не могла спорить. Но мысль о большой официальной школе… это же огромная ответственность.

— Справимся, — Маэль подошел, обнял меня сзади. За месяцы совместной работы мы привыкли к таким жестам поддержки. — Вместе справимся.

— Надо готовиться. Три магистра — это серьезная проверка.

— У нас есть три месяца. Покажем им такое, что челюсти отвалятся.

Подготовка шла полным ходом. Мы систематизировали все данные, готовили демонстрации, обучали старших учениц проводить показательные процедуры.

Но главным проектом стало создание Большого Медицинского Кристалла. Используя самый крупный из «слез дракона», мы записывали туда все — анатомию, физиологию, фармакологию, хирургию, акушерство. Я вкладывала свой одиннадцатилетний опыт, Маэль добавлял алхимические знания, старшие ученицы записывали практические навыки.