Жена янтарного князя (СИ) - Атлант Полина

«Что за чертовщина!» — пронеслось в голове.

Я резко поднялась, чтобы разглядеть видение получше. Как внезапно обрывки чужих воспоминаний, пугающе реальных, пронеслись перед глазами: песочное побережье, бушующий шторм, бледное лицо женщины в воде с короткими каштановыми волосами, зелеными глазами и мертвым взглядом на сером лице.

Я словно ощутила какой ледяной была эта вода. Как я пыталась кричать, но крик застрял в горле каменным комом. Внезапно я почувствовала резкую боль в груди, а затем бездонную темноту и… пробуждение. В этом теле, которое я по ошибке считала своим.

«Боги…!» — прохрипела я. — «Неужели, я настоящая умерла, и, получается, попала в другое время, что ли? Но моя душа оказалась здесь, в этом прошлом, в теле женщины, которая тоже погибла? То есть я — не я???»

Тошнота вернулась, но теперь она рвала меня изнутри, выворачивая наизнанку. Я судорожно всхлипнула, закрыла лицо ладонями и бессильно осела обратно.

Перед глазами возникли лица родителей, друзей, мелькнули обрывки другой жизни — моя квартира, кухня, чашка с недопитым кофе, экран ноутбука. Я же там была совсем недавно, или это снова лишь обман воображения, последствия травмы?

Но память возвращалась, обретая ясность. Это была моя настоящая жизнь и она оборвалась так нелепо! Я погибла в шторм, как и настоящая Милослава.

Когда я пришла в себя, меня сперва охватила паника. Что же теперь делать?

Слезы текли потоком. Я поплелась к костру, но ноги не шли, были тяжелыми, руки дрожали. Я искала Ингольфа глазами. Но тут же осознала, что мой любимый — не мой муж, а погибшей женщины, в чье тело я вселилась. Он любит её, а не меня, и не знает, кто я на самом деле. Мир пошатнулся, когда эта мысль вонзилась в сознание. Я здесь как подмена. Я украла чью-то жизнь, или получила её взамен своей?

Ингольф стоял чуть в стороне, держа в руке кубок. Он заметил меня, и его лицо озарила улыбка. Поманил рукой, приветливо кивнул. Подошла к нему, уткнулась в его грудь и заплакала, тихо и горько.

— Все будет хорошо, любимая! — муж крепко обнял меня, коснулся губами моего лба. Он гладил мои волосы, не понимая, почему я рыдаю.

Оставаться здесь я больше не могла. Пение, пляски, вонь жертвенного дыма — всё это давило, кружило голову, мешало дышать. Я отпросилась у Ингольфа, сославшись на усталость. Он кивнул и велел одному из охранников проводить меня в гостевые покои.

Когда я снова осталась одна, то долго сидела, глядя в пустоту. Голова всё ещё болела, но мысли постепенно прояснились. И с этой ясностью пришёл леденящий душу страх.

Если я здесь, то почему? Почему именно в это тело, и какая связь у меня с этой женщиной, или это просто слепая случайность?

А может, это — шанс? Шанс прожить свою жизнь заново и что-то исправить? Избавиться от мучительного одиночества? Обрести признание мастерицы ювелирного дела?

Ведь я была непризнанной, одинокой душой среди таких же сотни тысяч одиночек. И теперь мне выпал этот шанс — начать свою жизнь заново⁈ И еще, видимо, мне нужно принять реальность: назад явно пути нет!

Звучит как издевательская насмешка богов!

И если я хочу жить тут дальше, я должна узнать всё о Милославе. То есть, о новой себе. Не для того, чтобы играть ее роль — а чтобы понять, почему именно мне досталось это тело. Раз уж так распорядились боги!

Кажется, я задремала, когда передо мной внезапно появилась знахарка. Видимо, она шла за мной и увидела, что со мной происходит.

— Милая, с вами все в порядке? — Ядвига легко коснулась моей головы.

— Нет! От твоих настоек мне становится только хуже! Эта страшная рассеянность иногда появляется как приступ, я начинаю видеть странное! — воскликнула я, захлебываясь слезами и сжав кулаки.

Мне не хотелось на самом деле обвинять в подобном знахарку, которая вытащила мою душу с того света. Однако, у меня должно было быть серьезное оправдание моим воспоминаниям прошлого. Пусть лучше это будут побочные действия от корневых настоек. Не представляю себе, что я могу рассказать правдивую версию моим галлюцинациям. Да и кто мне поверит-то? Никто, лишь посчитают за сумасшедшую и запрут меня в доме для душевнобольных. Если на костре не сожгут!

— Простите меня, дорогая княжна, что не смогла вам помочь, — простонала женщина, что-то держа в кармане.

— Мне ничего уже не поможет… — тихо прошептала я, вытирая лицо платком. — Эти видения будут теперь все время мне являться. Ты же спасла меня из рук Бога смерти.

— Ну так, миленькая, пора бы уже принести голодному Чернобогу свою жертву, и тогда он смилуется над твоей душой, — сказала Ядвига, осторожно взяв меня за руку.

— И какую же, петуха? — усмехнулась я. — Моя супруг северных кровей и почитает своих богов, я, как его супруга, не могу приносить пожертвования чужим богам!

— И у северян есть такая богиня, по имени Хельдана. Вот нужно тебе сходить на темное капище и принести ей пожертвование, живую душу в обмен на твою.

Старуха шептала свои языческие басни, наводя на меня страх.

— Ладно, я поговорю с супругом, можешь идти, я лягу отдыхать!

Я встала, чтобы подготовиться ко сну. Утро вечера мудренее. Мне нужно выспаться, отдохнуть и прийти в себя. Головная боль началась, да и подташнивало снова.

Знахарка кивнула.

— Спокойной вам ночи, дорогая княжна! — пожелала она мне и пошла к двери.

— И тебе, Ядвига, хорошей дороги домой, — я взяла со стола кубок с отваром из ромашек, который мне приготовила Антонина.

Внезапно знахарка остановилась перед выходом и сказала:

— А рвало вас и сильно тошнит, то, может, ребеночка вы носите. Я поэтому вам только разбавленную настойку корня шалфея давала. От него не может быть никаких страшных видений, ибо этим снадобьем я даже младенцев отпаиваю…

Я махнула рукой в ее сторону, допивая отвар.

— Всего хорошего, Ядвига!

Знахарка ушла, а я плюхнулась на кровать. И без нее я догадалась, что со мной. Я улыбнулась и положила руки на низ живота. Боги, я стану матерью! Я так давно об этом мечтала, вот только это сбылось в другой реальности. Всему есть цена.

Глава 20

Рано утром меня разбудило щебетание птиц и нежные касания Ингольфа. Он уже не спал, наблюдая за мной.

— Доброе утро, любимый, — пробормотала я, ещё не вполне пробудившись, и подарила ему лёгкий поцелуй.

— Доброе, родная! Как ты? Лучше себя чувствуешь? — его голос звучал хрипло и мягко.

— Гораздо лучше, когда ты рядом, любимый!

Его пальцы запутались в моих волосах, а губы накрыли мои в жадном поцелуе. Что-то глубоко внутри меня откликнулось навстречу этому всепоглощающему чувству. Сердце колотилось, дыхание перехватывало от обжигающей, почти болезненной сладости, пронзающей меня насквозь.

Единственным моим желанием было отдаться ему без остатка, раствориться в нём. Я забралась на него и сбросила с плеч ночную рубашку. Его руки, жадные и нетерпеливые, ласкали мои груди. Затем он слегка грубо обхватил мои бёдра и, когда он вошёл в меня, я вскрикнула от удовольствия.

Внутри меня разгоралось пламя нестерпимого желания. Это было не просто физическое соитие, а слияние душ. Каждое движение, каждый вздох, каждое прикосновение — всё говорило о любви, которую я так долго жаждала.

Я чувствовала, как его дыхание становится всё более прерывистым, как его сердце бешено колотится в унисон с моим. Его глаза, полные обожания и нежности, смотрели на меня так, словно я была всем его миром. И в этот момент я действительно чувствовала себя такой. Без остатка, целиком и полностью принадлежащей ему.

Мои пальцы судорожно вцепились в его плечи, ощущая каждый изгиб его напряжённых мышц. Я чувствовала его силу, его страсть, его потребность во мне, и это пьянило меня сильнее любого эля. Не сдерживая себя, я поддавалась навстречу грубому, властному ритму, глубоко и громко постанывая.

После… лёжа в его объятиях, я чувствовала себя такой счастливой, словно кораблик после долгого плавания, наконец-то вернувшийся в родную гавань.