Жена янтарного князя (СИ) - Атлант Полина

Дорога петляла по побережью, где среди ручьев и леса таилось поместье Айвара и Антонины. Практически весь путь пролегал сквозь сосновый бор. Лошади, словно почувствовав неладное, ступали осторожно по ухабистой дороге. Впереди ехали рысцой двое охранников.

Ингольф настороженно осматривался по сторонам.

— Не замёрзла? — спросил он.

— Все хорошо, не переживай!

Только я его поцеловала, как тут…

Внезапно послышался свист, а затем стрела пролетела мимо его головы и вонзилась в ближайшее дерево. Резко испугавшись, я чуть не выпрыгнула из телеги. Завизжала так, что, наверное, разбудила всех лесных духов.

— Стой! — громко заорал Ингольф.

Охранники мгновенно спешились и оказались возле телеги. И тут из чащи внезапно вынырнуло несколько людей в серых плащах с кинжалами, и один низкорослый лучник.

Холодный пот прошиб меня. Один из разбойников метнул короткое копье в лошадь. Оно угодило в шлем охранника, и тот, как тяжелый мешок, рухнул с седла.

— Спрячься за кормушку!

Ингольф спрыгнул с телеги и выхватил из ножен короткий меч. Движения его были уверенные и смелые. Короткий взмах — и один из нападавших уже корчился от боли на земле.

В этот момент лучник обежал телегу сзади. Низкорослый бандит с миниатюрными ухоженными пальцами натянул тетиву, прицелился и направил стрелу прямо в меня.

— Ингольф!!! — завопила я, и слезы брызнули из глаз.

Застыв на месте и молясь богам, я была уже готова прощаться с жизнью в очередной раз. Как вдруг один из охранников запустил в него свой меч. Лучник издал предсмертный хрип, пошатнулся и рухнул замертво.

Я, едва не потеряв сознание, согнулась через телегу, и меня вырвало.

Еще раз окинув взглядом окрестности, Ингольф убедился, что больше никого нет, и вернулся ко мне.

— Любимая, ты цела? — с тревогой спросил он, осматривая меня с головы до ног.

— Д-да…— пролепетала я.

Достав флягу с водой, я сделала большой глоток, и, немного придя в себя, протянула ее мужу. Охранник возился с раненым, тот был жив, но без сознания. Пришлось затащить его на телегу. Ингольф снял с него шлем и быстро перевязал рану.

— Так, давай быстрее! — скомандовал он, испуганно осматриваясь по сторонам, и помог мне спрыгнуть с телеги.

Теперь мы двинулись дальше, но уже с Ингольфом на его коне. Он усадил меня к себе в седло, и мы помчались вперед, словно спасаясь от самой смерти. Охранник же получил приказ доставить телегу с раненным товарищем к поместью.

— Что это было? Разбойники… тут? Откуда они взялись…? — спросила я, все еще дрожа всем телом.

— Нет, это была не шайка грабителей, а наемники! — ответил Ингольф, натягивая поводья. — Должно быть работали на заказ, так как они хотели нас не ограбить, а убить!

— Или на меня покушались… — поправила я его, напомнив, что меня уже однажды хотели убить.

К вечеру мы добрались до места — к небольшой рыбацкому поселению северян-чужаков. Усадьба Айвара и Антонины утопала в сосновой тишине, защищенная частоколом. Мы направились прямо в дом друзей.

В невысокой траве на поляне были установлены шатры, жаровни и очаги. Кони паслись у речки. Там же, в корзинах на мостике, продавали свежую рыбу. Много народу собралось около их усадьбы. Молодые парочки гуляли по округе, целовались; много было семейных с детьми, стариков, но больше всего воинов.

Встреча была радушной, но уже омрачённой тем, что случилось в лесу.

— Добро пожаловать, дорогие наши! — воскликнул Айвар, молодой мужчина с густой тёмно-каштановой гривой, длинной бородкой и синими глазами.

Мужчины крепко обнялись, похлопав друг друга по спине. У хозяина было отличное настроение, чего не скажешь о моем Ингольфе. Затем они отошли в сторонку поговорить.

С крылечка с ребёнком на руках к нам спустилась Антонина. Она улыбнулась мне, и я подошла к ней.

— Здравствуй, дорогая, очень рада тебя видеть!

Мы обнялись.

— И я тебя…

— Все хорошо у вас, вы какие-то странные, повздорили, что ли? — спросила она, нахмурившись, посмотрела на меня и на Ингольфа.

— Можно мне какого-нибудь успокаивающего отвара? — попросила я подругу, едва сдерживая слезы. — На нас напали…

— О боги! Надеюсь, все живы? — вытаращив глаза от удивления воскликнула Антонина.

— Да… слава богам, только охранник ранен…

Подруга провела меня в бражный зал — длинный зал с единым пространством, в котором во всю длину стоял стол, подготовленный к пиршеству, с длинными лавками по обе стороны. Стол пустовал. Лишь кувшины стояли на нем.

Я присела на лавку, закрыла глаза и выдохнула. Меня подташнивало и все еще трясло от пережитого. Сердце нервно колотилось. Перед глазами стоял образ лучника, как он целился в меня.

Антонина быстро приготовила мне ромашковый отвар. Некоторое мгновение я молча пила отвар. Горький, терпкий — как мои мысли.

— Кто еще будет на пиру? — поинтересовалась я, чтобы перенастроить себя и не думать больше о том, что я едва избежала смерти… во второй раз.

— Про кого именно ты спрашиваешь? — подруга отдала маленького ребенка на руки взрослой девочке.

— Ну… о подруженьке нашей, Алиции, — зачем-то вспомнила я про эту женщину.

— Ты чего, дорогая, запамятовала… наверное! Она замужем за местным, а не так, как мы с тобой, за северянами. На наши ритуалы даже сам староста Земовит не приходит. И сюда никто из местных никогда не приходит. Побаиваются они наших воинов, — ответила женщина, присаживаясь рядом на свой хозяйский стул.

— Она еще не родила? — допила я отвар.

— Родила. Девочку. Была у нее позавчера.

— Передай ей мои поздравления, как в следующий раз пойдешь ее навещать, — улыбнулась я.

Антонина махнула рукой и закатила глаза.

— Милослава, да не нужны ей твои поздравления! Вы же в ссоре с ней глубокой. Не простит она тебя никогда, что именно ты за Ингольфа замуж вышла.

Я встала, чтобы выйти на улицу и посмотреть, где там мой муж.

— Мне плевать, что она мне прощать не собирается! Я от чистого сердца ее поздравляю. Я, может, тоже ее не прощу за то, что она янтарные украшения делает. Да и еще недобросовестно работу выполняет!

Антонина погладила меня по спине, когда мы вышли из дома.

— По этому поводу, дорогая, больше не переживай. Она теперь ребёночком будет занята, не до цацек ей сейчас.

— Вот и славно! — я облегчено выдохнула, что Алиции на ритуале не будет, и пошла искать своего мужчину среди толпы воинов.

Глава 18

Поприветствовав знакомых, Ингольф вернулся ко мне с румянцем на щеках. Взбодрённый и слегка хмельной.

— Все хорошо, любовь моя! — он отпил из деревянного кубка пенистого пива, вытер рукавом рот и одарил меня страстным поцелуем.

— Не могу забыть, что случилось… — прошептала я, обнимая его за спину.

Ингольф посмотрел мне в глаза, и во взгляде его была уверенность.

— Забудь, любимая! Постарайся настроиться на ритуал. Мы так долго ждали весны, чтобы поучаствовать в ритуале плодородия.

Я кивнула, стараясь улыбнуться.

— Попробую!

Он поцеловал меня в макушку, словно благословляя.

— Я пойду, выберу достойный дар. Жди меня в доме, скоро вернусь, и мы вместе отправимся на святилище.

— Хорошо, — ответила я, неохотно выпуская его руку.

Обернувшись, я вернулась в дом к Антонине, чтобы помочь ей с приготовлениями к пиру. Заодно попросила одолжить одежду, такую же, как у нее и других местных женщин. С облегчением избавившись от тяжелой юбки и тугого корсета с жилеткой, я ощутила глоток свободы.

Вместо них я облачилась в цельный зеленоватый сарафан с широкими бретельками, скрепленными на плечах бронзовыми фибулами с плетеным орнаментом. Тонкий кожаный ремешок охватил талию. Прическу трогать не стала — здесь все женщины носили косынки с разными висюльками на висках.

Ингольф вернулся с корзинкой, накрытой льняной тканью.

— Пойдём, дорогая, нам пора!

Заглянув в корзину, я едва сдержала тошноту. Там лежали внутренности молодой козы: какие-то кишки и сверху что-то похожее на матку, вероятно, именно это приносят богам в честь плодородия.