— Всё что захочешь, дорогой, но только после бадьи с горячей водой и душистым травяным мылом! — улыбнулась мне королева. А затем, ещё раз окинув меня оценивающим взглядом, добавила:
— Очень-очень большой бадьи…
Следующий несколько часов с вяло отмокал в означенной бадье: несмотря на её слова о том, что меня не ожидают, как оказалось, Лилия даже подготовила для меня отдельный шатёр и несколько симпатичных служанок. Очень мило с её стороны: надежда умирает последней, да? Ближе к вечеру я, посвежевший, чистый и выспавшийся, уже намеревался навестить королевское ложе, но, к сожалению, мои планы прервали: мой шатёр вошёл граф Роланд.
— На одном из барханов горит мощный, легко заметный факел, милорд. — чётко доложил мне гвардеец. — Исходя из того, что я знаю о пустынниках, это предложения к переговорам между лидерами, один на один. Они всегда устраивают переговоры ближе к ночи: чтобы каждый мой скрыться в тени барханов, не раскрывая положение всей армии. Правда, не уверен, знают ли они о вашем прибытии: гончих могли заметить, но возможно, что зовут Лилию…
— Исключено. — возразила рыжая амазонка, заходя ко мне в шатёр. — Нет, это к тебе… Ниорцы — одни из самых отъявленных шовинистов в королевствах. Несомненно, Аттароку доложили о твоём прибытии. Мы двигаемся по пустыне уже несколько дней: если бы он хотел, то мог вызвать меня на переговоры и раньше.
— Пожалуй, я поговорю с ним. — почесал гладковыбритый подбородок я. — Если он действительно зовёт меня, отдаю должное его храбрости. Я же могу просто убить его на месте.
— Войны не выиграть убийствами лидеров. — пожала плечами Лилия. — Командование примет его наследник, а учитывая, что у него больше десятка жён, это может продолжаться очень долго. Но ты прав, он не из робких.
Я приказал принести мне факел и двинулся на огонь, горевший в отдалении лагеря. Идти пришлось долго: несколько миль, не меньше. На вершине очередного бархана меня поджидал одинокий мужчина, рядом с которым была высокая палка с зажжённым на вершине факелом.
Это был высокий, широкоплечий человек даже без доспехов: в какой-то красноватой одежде, с головой, обмотанной тряпкой. Он напоминал простого бедуина, разве одетый под цвет красных песков. Единственным, что выдавало в нём короля, была обширная двулезвийная секира из прекрасной стали, что стояла прислонённой к вбитой в песок высокой палке с факелом.
Я бросил свой факел рядом, и пламя отразилось в неподвижных тёмных глазах человека.
— Будьте так любезны, сударь, представьтесь. — прищурился я.
Человек неторопливо размотал тряпки на голове, аккуратно сложив их в поясной карман, и обернулся ко мне, показывая смуглое лицо с обширной и густой чёрной бородой.
— Я — Аттарок Ниора, Великое Солнце Пустыни. — без тени высокомерия сказал мужчина глубоким басом. — Страж и хранитель этих земель, давший клятву защищать это место. Я слышал о тебе, Владыка Смерти, и знаю, зачем ты явился сюда.
В тёмных глазах пустынника не было и тени страха: лишь спокойствие. Он не был груб и высокомерен, но также и не пытался оскорбить или уязвить меня. Интересный король, вне всяких сомнений.
— Если ты знаешь кто я, и на что способен… Зачем ты решил поговорить со мной? — с лёгким любопытством спросил его я. — Или ты решил сдаться и стать моим вассалом?
Мужчина покачал головой.
— Нет, я не намерен сдаваться. Должен признаться, отчасти мной движет любопытство: всегда интересно посмотреть в глаза тому, кто намерен стать владыкой всех людей.
— И что же ты видишь в моих глазах? — спокойно поинтересовался я.
Аттарок несколько мгновений смотрел мне в глаза, прежде чем ответить:
— Я вижу лишь бескрайний океан мрака и тьмы, у которого нет сердца.
Я посмотрел на короля Ниоры с толикой уважения. Похоже, мужчина умел разбираться в людях, пусть и по-своему: я бы сказал, что это недалеко от истины. Эгоисты, вроде меня, часто считаются олицетворяющим тьму среди людей, а слабостей, вроде того, что люди называют сердцем, я был лишён.
— Так зачем ты здесь, хранитель пустыни?
Смуглый мужчина внезапно улыбнулся.
— Думаю, у меня есть кое-что, что может тебя заинтересовать. — уверенно заявил Аттарок. — Разумеется, я понимаю, что тебе ничего не стоит просто убить меня на месте… Но это же будет слишком скучно, верно? У меня несколько десятков сыновей, и всех воспитывали так же, как меня. На ход войны это сильно не повлияет. Но вот пари, которое я хочу тебе предложить, очень даже может.
— Пари? — приподнял бровь я.
Он не прогадал, это действительно может быть интересным.
— Состязание. — кивнул Аттарок. — Дуэль между двумя мужчинами, если хочешь. Видишь ли, я не смогу одолеть тебя в бою без правил, я не дурак. А ты не сможешь одолеть меня в бою на мечах: смею заметить, воин я превосходный. Поэтому я хочу предложить тебе несколько иной вариант нашей схватки…
— Уверен, что я не смогу одолеть тебя в бою на мечах? — хмыкнул я.
Аттарок втянул носом воздух, принюхиваясь к чему-то. Затем поднял мой потухший факел, и швырнул его куда-то в темноту, кивком предложив мне немного подождать. Рядом послышался странный звук…
Тёмный песок взметнулся, и оттуда могучим прыжком взвился ввысь гигантский скорпион. Аттарок размазался в воздухе, ухватившись за секиру, и прыгнул ему навстречу, с хрустом вонзая секиру прямо промеж жвал, останавливая рывок твари. Скорпион дёрнулся, попытавшись достать короля Ниоры хвостом, но тот небрежно уклонился, и одни рывком выдернул секиру, разворачивая голову скорпиона и отрубая ударившее в песок жало.
Скорпион затих. Ему потребовалось всего два удара…
Аттарок невозмутимо достал из поясного кармашка тряпочку и принялся протирать секиру.
— Ты даже не заметил притаившегося скорпиона около места встречи. — посетовал пустынник. — Между прочим, некоторые визири используют это, чтобы устранять оппонента на переговорах. Кто же виноват, если твой противник настолько невнимателен?
— А ты, значит, слишком честный для этого. — хмыкнул я.
— Суди как хочешь. — пожал плечами бородач. — Так или иначе, вот моё предложение: так как я очевидно сильнее тебя в бою с любым оружием, а ты легко можешь убить меня с помощью своего мастерства смерти, я предлагаю тебе испытать в бою наши умы. Состязание полководцев, если хочешь.
— Предлагаешь решить всё в одной битве? — слегка склонил голову я.
Страж пустыни фыркнул.
— Одна битва ещё не означает победу в войне. — покачал головой он. — Можно проиграть тысячу битв, но выиграть войну. Нет, я говорю о другом. У каждого из нас есть свой план на эту войну, верно? У меня свой, а у тебя, уверен, найдётся свой план, как разобраться с моей армией. Не столь важно, кто и сколько раз победит в битвах. Важно, кто из нас сможет достичь своих целей, выполнить свой план. Кто добьётся своего, тот и будет победителем. А ставкой будет Ниора. Что скажешь?
