Утилитарная дипломатия (СИ) - Грей Дайре

– Хорошо ли себя чувствует Ее Светлость? – осведомился доктор, устраиваясь в кресле. Саквояж он поставил на пол, чтобы иметь возможность подхватить его в любой момент.

– Все хорошо, благодарю вас, – Кристиан тоже устроился удобнее и сдвинул бумаги на столе, полностью сосредотачиваясь на предстоящей беседе. – Я пригласил вас, чтобы задать несколько вопросов о том, что произошло довольно давно, но чему вы возможно были свидетелем.

Гость чуть нахмурился и подобрался, всем видом выражая готовность отвечать. Взгляд у него стал внимательный и цепкий.

– Я вас слушаю, Ваше Высочество.

– Речь пойдет о моей покойной сестре, принцессе Гретхен-Луизе. И непосредственно об обстоятельствах ее смерти.

Лицо Вебера дрогнуло и стало печальным. Он несколько раз кивнул, словно соглашаясь с чем-то, а потом тихо проговорил:

– Вы все-таки узнали…

– Полагаю, подробности расскажете мне именно вы. Я же обладаю лишь весьма скудной информацией и смутными подозрениями, которые вы можете либо подтвердить, либо опровергнуть.

Если быть совсем точным в его распоряжении находились лишь несколько пометок, сделанных в архивных документах, которые Гретхен изучала. Образец почерка, старый скандал и интуиция.

За окном заметно стемнело, хотя до вечера еще далеко. Сверкнула молния, где-то в отдалении ударил гром.

– Что ж… Раз вы пригласили меня именно для разговора, вы позволите мне быть откровенным, Ваше Высочество?

– Именно на откровенность я и рассчитываю.

Потому что, видят элементали, других свидетелей тех событий в живых уже не осталось. Тайная полиция проверила слуг, находившихся тогда в поместье, но так ничего и не добилась. Слишком много времени прошло.

– Тогда позвольте начать с начала… К сожалению, информация, которой обладаю я, тоже весьма скудна, но я расскажу вам все. Возможно правдой я смогу искупить хотя бы часть своих ошибок.

Он все еще не мог простить себе выкидыши Ивон и смерть Надин с младенцем. Хотя в обоих случаях вины доктора не было. Он сделал все, что мог, но смерть порой безжалостна.

– Откуда вы хотите начать?

– С моей практики после Академии. Вы знаете, как нас отбирают?

– Признаться, никогда не интересовался этим вопросом.

– Понимаю… Так вот, мой предшественник, доктор Брендель, начал присматриваться к нам еще во время обучения. В моей группе было десять магов, считая со мной. Были сильнее и слабее. Те, кому повезло с элементалем, и те, кому не очень. В зависимости от навыков и возможностей мы получали распределение. Я считался этаким середняком, а учитывая отсутствие известной родни, не слишком рассчитывал остаться в столице. Надеялся, что меня отправят в Варению, я оттуда родом. Поэтому удивился, когда практика была назначена в Императорской больнице. Я и еще трое наших. Все из титулованных семей. Я даже подумал, что кто-то ошибся и уточнил у декана, но оказалось, что все правильно, а о подробностях он говорить отказался. Сначала практика шла спокойно, но на шестой неделе к нам наведался доктор Брендель…

В дверь коротко постучали, а затем вошел дворецкий и горничная с груженым подносом. Подали, конечно, не только чай, но и холодные закуски, а еще целый кофейник для него. Старый слуга знал свое дело.

После того, как слуги ушли, и доктор с наслаждением сделал первый глоток горячего напитка, история продолжилась:

– Мы, конечно, знали, кто он и чем занимается. И почему пришел. Бренделю шел седьмой десяток, как мне сейчас, самое время подыскать замену. Все нервничали, хотели произвести впечатление. Нам сообщили, что императорский доктор будет присутствовать при нашей работе несколько дней. Видит свет, это были самые нервные дни в моей жизни…

Считается, что для водника сила является решающей. Так проще лечить больных, не приходится долго восстанавливаться и прочее… Мои однокурсники меньше уставали, но… Я был лучшим в диагностике. Умел слышать организм пациента, настраиваться на него, чтобы тратить меньше сил. Водники ведь часто еще и на эмоции могут влиять. Вам ли не знать…

Кристиан лишь кивнул, наполняя чашечку кофе и слушая разбушевавшуюся за окном непогоду. Свет в комнате моргнул, но быстро восстановился. Артефакты реагировали на внешнее напряжение, но сеть справлялась. Не придется вызывать мастера для дополнительной настройки.

– Именно эта особенность и стала решающей. Брендель стал задавать мне вопросы о пациентах, о моих принципах работы, что я чувствую, как именно. Как действую при тех или иных заболеваниях. Он остался доволен, и после окончания обязательных трех лет практики, в течение которых мы продолжали общаться по рабочим вопросам, позвал меня в личные ученики. К тому времени я стал опытнее, увереннее, но перспектива кружила голову. Я подписал контракт на первые пять лет работы и начал ассистировать. Это было как раз после скандального развода принцессы…

Вебер ненадолго замолчал, продолжая пить чай. Еду он игнорировал, а на грозу за окном смотрел с философским выражением ко всему привычного человека.

– Чаще всего мы, конечно, осматривали наследника. И бастарда. С такими маленькими детьми мне работать не приходилось, поэтому я учился, старался быть полезным, задавал много вопросов. По долгу службы изучал общий анамнез императорской семьи. Вы знали, что ваши предки чаще всего умирали от кровоизлияний в мозг?

От таких знаний судьба Кристиана до сих пор уберегала. Но хотя бы ясно, чего ждать. Если, конечно, его не убьют раньше.

– Нет. Даже не подозревал.

– Если заняться исследованием, можно выявить много интересных закономерностей, но я понимаю, что никто не даст разрешения. Все же информация слишком… Опасна.

Пожалуй им хватит пропавших документов из архива, что удалось установить лишь спустя почти полгода проверок и расшифровки записей. А на то, чтобы понять, когда именно пропало и кто мог выкрасть, ушло еще несколько месяцев.

– Раз в год мы осматривали всех членов императорской семьи. В том числе и принцессу. В то время, когда она посещала столицу. При первом осмотре я был неприятно поражен… И мне с трудом удалось скрыть свою реакцию. Конечно, после я задал вопросы наставнику.

И узнал одну из неприглядных тайн Сантамэлей, которую и сам герцог предпочел бы не знать.

В ушах снова зашумел летний ветер и топот копыт. Беззаботная юность, погнавшая его в каникулы навестить сестру. Нарвать цветов на поляне тоже подсказал душевный порыв, а своим порывам Кристиан тогда не привык сопротивляться. Он безжалостно драл ромашки, когда услышал всхлип. Обернулся…

Гретхен мало походила на Сантамэлей. Невысокая и изящная она скорее напоминала мать – такое же узкое, чуть вытянутое лицо, тонкие губы и нос, выразительные серо-зеленые глаза в обрамлении густых ресниц. Во дворце она носила высокие прически, делавшие ее старше. И много времени проводила за книгами. В магии сестра была не сильна, у нее имелся лишь один элементаль, и любой практике она предпочитала теорию. Кто же мог подумать, что дочери императора может понадобиться защищать себя?..

Она сидела под деревом и баюкала правую руку. Растрепанная. В грязном платье. До поместья верхом по дороге оставалось еще полчаса, а она добралась напрямик через лес.

– Гретти, что случилось?! – ромашки полетели в сторону, а он оказался рядом раньше, чем понял, что делает. – На тебя напали? Кто?

– Кристиан? – ее глаза широко распахнулись от ужаса. Тогда он подумал, что сестра еще переживает страх от произошедшего, и только годы спустя понял, что боялась она за него. – Что ты здесь делаешь?

– Приехал к тебе. У меня каникулы. Что случилось? Кто это сделал?

Он рассматривал заплаканное лицо с красными пятнами от слез и не верил, что видит сестру. Всегда такую сдержанную и спокойную. Гретхен отвернулась и неловко пошевелила рукой, от чего сразу же скривилась, стиснув зубы.

– Что с твоей рукой? Дай посмотрю!

– Нет! – она отвернулась всем телом. – Уезжай!

– Ты с ума сошла?! Гретти, что случилось?!