Стерва. Искушение (СИ) - Виннер Лера

Ладони Тобиаса уверенно двинулись с моей талии вверх, сжали грудь.

— Скажи, что тебя злит больше: то, что этот тип, кем бы он ни был, снова появился в твоей жизни? Или то, что в этот раз он сумел тебя переиграть?

— Ты идиот? Проблема не в проигрыше, а в том, что он прикончит и меня, и тебя.

Я дёрнулась, пытаясь сбросить его руки, а Тобиас сунулся носом мне за ухо, резко выдохнул и медленно провёл языком по шее.

— Ты пахнешь лесом.

Он трогал меня не слишком грубо, но и не нежно, сжимал так, что предательски подгибались ноги.

— И тебе очень идёт цепь, Волчица Ханна.

Он резко провёл ладонями ниже, к моим бёдрам, и тут же обратно, подцепил шнуровку на платье, а потом развернул меня к себе лицом, вжимая в стену с такой силой, что я забыла всё, что хотела ему сказать.

Нараставший животный страх перед Паулем в одну секунду оказался разбавлен страхом новым.

Нависавший надо мной человек был страшен, и при этом так искушающе красив. Так просто было довериться исходящей от него силе, поверить в то, что он знает, что делает и включиться в эту дикую игру.

— Думаю, мне всё же стоит поблагодарить твоего приятеля за этот момент.

Глядя мне в глаза, он ловко расстегивал крючок за крючком на моём платье, а потом снова обхватил за талию, склоняясь ниже, чтобы провести губами от ключиц вниз за ворот и глубже, к соску.

От неожиданности и остроты ощущений меня выгнуло ему навстречу, цепь зазвенела о камень.

— Черт!

— Это мне определённо нравится больше, чем «О, Создатель!», — он тихо засмеялся, поднимая голову, и вдруг поцеловал меня в губы грубо и жадно, без намёка на ту нежность, что была прошлой ночью на берегу.

Это больше походило на желание растерзать, и я терялась перед ним, забывая и о смертельной опасности, и о его руках на бёдрах, и о наполовину расстегнутом платье.

— Тобиас…

— Не называй меня этим именем, — он прихватил зубами мою нижнюю губу.

Не больно, но так ярко, что в голове начали стрелять молнии.

— Нам нужно убираться отсюда, черт тебя побери!

Он держал всё так же крепко, спускаясь цепочкой коротких обжигающих поцелуев к другому соску.

— Я пристрелю тебя, клянусь Создателем и всеми чертями разом! Как только ты снимешь с меня эту чёртову цепь!..

— Ты выбрала очень интересный способ уговорить меня её снять, — он быстро поцеловал под подбородком, а потом вжал в стену всем телом так, чтобы я чувствовала как бьётся его сердце даже через два слоя одежды. И как его член упирается мне в бедро.

— Ты кретин! Нам…

Он заткнул меня очередным поцелуем, провёл раскрытыми ладонями по спине.

— Признаться, я уже не уверен, что нам так уж нужно её снимать. К тому же, у тебя, милая Ханна, насколько я вижу, проблемы. Могла бы просить и повежливее.

В голове начинало шуметь, но это был туман уже совсем иного порядка. Даже ушибы перестали чувствоваться так сильно, зато других, абсолютно не нужных сейчас ощущений стало слишком много.

Тобиас… Или не-Тобиас гладил меня, как гладят, успокаивая, испуганных лошадей — по спине и боку, вверх, пока снова не накрыл ладонью грудь.

— Я освобожусь, и ты покойник.

— У тебя снова не поднимется рука меня убить, — продолжая прижиматься так же тесно, он запустил пальцы мне в волосы на затылке, вынудил запрокинуть голову, упираясь в его ладонь, но не в сырой камень. — Так что? Мне стоит снять с тебя эту цепь? Или пошлем все к чёрту и просто продолжим? Если этому Паулю ты так нужна, он не откажется подождать четверть часа.

В таком положении мне было удобно смотреть ему в лицо, и я понимала, что он, черт возьми, не шутит. Если бы Пауль вошёл прямо сейчас, он в самом деле велел бы ему постоять снаружи, пока мы не закончим.

— Ты абсолютно нахрен сумасшедший урод.

— Обожаю как ты ругаешься.

Он улыбался. Криво, порочно, но искренне.

Мне показалось, что сердце провалилось вниз живота, и я вздрогнула, когда туда же, — на самый низ живота, — он положил свою руку.

— Скажи «Пожалуйста», — эти два слова он выдохнул мне в губы, разомкнул их языком, прежде чем коротко и жёстко поцеловать снова. — Скажи «Пожалуйста», Ханна.

Я укусила его намеренно больно, надеясь, что получится до крови. Прямо сейчас мне хотелось, чтобы его рука оказалась под подолом, и чтобы больше он ни о чем не спрашивал, — хотелось почти до стона.

И поэтому я злилась на него особенно сильно, до хрипоты.

— Ненавижу, ублюдок.

— Значит буду любить за двоих, — он засмеялся и вдруг лизнул меня в щеку. — Давай, малышка. Тебе понравится.

Одна его рука по-прежнему лежала на моём затылке, страхуя от удара о камень, а другая соскользнула со спины ниже.

— Ах, черт!..

Ловя губами воздух, я случайно поймала его губы.

Деваться и уворачиваться было некуда, он всё ещё вжимал меня в стену всем своим весом, перед глазами плыло, зато страха почти не осталось.

— Давай.

— Пожалуйста.

Я собиралась молчать из принципа, но это сорвалось так легко. Так коротко, тихо, естественно.

Он замер, не целуя, но обжигающе дыша мне в губы, ловя моё дыхание.

— Спасибо.

Рука с моего затылка сползла ниже, а другая наоборот двинулась вверх. Крепко обхватив меня за спину, он щелкнул пальцами, и цепь с глухим тихим звоном сползла с моих запястий.

Если бы он не держал, я бы наверняка упала, но он успел прижать к себе, помогая устоять на ногах.

— Всё хорошо. Кости целы, не беспокойся.

Он почти шептал мне на ухо — и правда проконтролировал, аккуратно и незаметно подлечил, отвлекая прикосновениями и разговорами, за которые мне хотелось плюнуть ему в лицо.

— Чёртов мудак! — с силой толкнув его в грудь, я отвернулась, чтобы застегнуть платье. — Сволочь.

Он снова рассмеялся, прожигая меня взглядом, но не пытаясь коснуться.

— Все-таки без кандалов гораздо удобнее.

— Надо было накинуть их тебе на горло.

— Если захочешь, сыграем и в это тоже.

Я развернулась, напрочь забыв про последний верхний крючок, но намереваясь рассказать ему, каким именно способом буду его убивать.

Серый свет наверху померк снова.

Я почувствовала приближение Пауля, прежде чем успела в полной мере осознать происходящее.

Страх вернулся мгновенно, накрыл обжигающей ледяной волной, заставляя шарахнуться назад в безотчетном поиске угла, в который можно было забиться.

Пауль спускался в пещеру, а лицо стоящего рядом со мной мужчины снова делалось непроницаемым. Он не двинулся с места, не положил ладонь на рукоять кинжала, но что-то в его облике подсказывало, что именно этого он и ждал.

Глава 13

Пауль спустился в пещеру быстро и деловито, и, еще не видя его скрытого широкими полями шляпы лица, я ощутила, как ледяной страх расползается выше, сковывает ребра и руки.

Даже годы и множество дорог спустя, я не могла ничего сделать с этим, оставаясь перед ним заведомо более слабым и уязвимым… Нет, не человеком. Существом.

Зная, что может сделать со мной буквально что угодно, в прошлом Пауль пользовался этим своим правом сполна, и теперь для него, — точно так же, как и для меня, оказывается, — ничего не изменилось.

— Ханна, дорогая, я оставил тебя на час, а ты уже привела гостей, — он скользнул по мне лишенным выражения взглядом, после посмотрел на Тобиаса. — Ты нам мешаешь.

Не произошло ни движения, ни звука, но человека, которого я почти привыкла называть Тобиасом, отбросило к противоположной стене.

Та часть пещеры осталась скрыта в тени, но я слышала, что удар оказался очень сильным.

Достаточно сильным, чтобы без лишней мороки разбить голову о камень.

— Надеюсь, тебе его хотя бы жаль. Иначе это не было бы забавно, — хлопнув в ладоши, Пауль развернулся ко мне. — Отправляемся немедленно! Отец тебя заждался.

— Этот ублюдок мне не отец.

Голос предательски дрогнул, и Пауль рассмеялся, наслаждаясь моим страхом, который уже не просто сковывал конечности, а начинал сочиться из пор.